Аленький цветочек - Разумовский Феликс (е книги .TXT) 📗
Этажом ниже незримая Клава усердно крутила диск телефона. По стенам и потолку Клавиной квартиры текло всё сильней, так что мифологическое существо под названием «сантехник Евтюхов» вызывалось ею с азартом древнего чернокнижника, материализующего демона в пентаграмме.
– Райка, ты?.. – Она кричала в трубку изо всех сил, и Скудин с соратниками слышали её как бы дважды – через лестничную клетку и непосредственно сквозь пол. – Райка, беги быстро в сортир, зови Евтюхова!.. Что?.. Как это занят!!! Здесь кипятком заливает! Батарея!.. Нет, не у меня, надо мной! Да, да, пускай ноги в руки…
После чего раздался приглушённый перекрытиями скрежет отодвигаемой мебели. Участковый Собакин всплеснул руками и срочно отбыл на помощь. Не оставлять же хрупкую женщину наедине со шкафами!
Сантехник Евтюхов появился с рекордной по нынешним временам быстротой. Знала, наверное, Клава какое-то заветное слово. Внешне он был точно таким, каких некогда рисовали в журнале «Крокодил» ядовитые советские карикатуристы. Среднего роста, неопределённого возраста (что угодно от сорока до семидесяти), при всесезонной кепке и зарослях сивой щетины, с окурком на губе, в засаленной одежонке, некогда бывшей тёмно-полосатым костюмом. С явными следами пьянства – и неожиданными на опухшей «морде лица» совершенно трезвыми глазками.
У него был вид посвящённого, причастного к тайнам, о которых всем прочим не положено даже догадываться. Сантехник Евтюхов окинул зону разрушения зорким взглядом полководца, подоспевшего к битве, сказал «ага» и неспешно удалился по лестнице вниз. Перед умственным взором Скудина пронёсся кошмар: нескончаемые поиски ключа от подвала… сбивание замка «под вашу ответственность»… и далее абсолютная невозможность разобраться, какой вентиль что закрывает. По счастью, сантехник Евтюхов полностью соответствовал русской пословице: «пьян да умён – два угодья в нём». Пьян ли на данный момент был Евтюхов, не удалось сразу установить даже многоопытному спецназовцу, но вот что умён – никакому сомнению не подлежало. Буквально через пятнадцать минут напор кипятка начал слабеть и скоро вовсе иссяк. Получив передышку, Иван оглядел свои джинсы, только годившиеся в стиральную машину, попробовал отжать рукава свитера, предназначенного для будничной службы… «Сходил, называется, к женщине в гости!»
Он стал раздеваться, по возможности уберегая обваренные руки, и тут в Ритину квартиру вернулись участковый Собакин и Клава. Было неясно, за которым хреном их опять принесло, но… «Ваня, посмотри, КАКАЯ ЖЕНЩИНА!..» Иван посмотрел на «хрупкую женщину» один раз и мгновенно забыл, о чём собирался подумать.
О-о! Клава элементарно потрясала воображение.
На её фоне кустодиевские купчихи, Венеры, Данаи и прочие выразительницы «полнокровной женской красы» – бледнели, меркли и исчезали. Ввиду абсолютной невозможности что-либо выражать.
Она была грандиозна, роскошна и великолепна. Она колыхалась, благоухала мёдом и ванилью и сияла зефирным бело-розовым светом. Её следовало исчислять не в килограммах, а в мегатоннах. Рита рядом с нею сразу стала казаться тощим цыплёнком, коих (старшее поколение не позволит соврать) в древности называли «физкультурниками» за синюшный оттенок, близкий к тогдашним спортивным костюмам, и продавали по рубль ноль пять.
Участковый Собакин успел приодеться и исполниться решимости на всякий случай проверить скудинские документы. «Ходють тут всякие, понимаешь…» При виде Ивана, голого по пояс и очень недовольного происходящим, решимость Андрона как-то сразу увяла.
– А… – сказал он. – Ну-ну… И стал смотреть в другую сторону. Клаву зримыми свидетельствами суровой мужской биографии смутить оказалось труднее.
– Что вы, милочка!.. – устремилась она к Рите. – Пожалуйста, не делайте этого!..
Руки у Скудина вправду сплошь пошли волдырями, и половина уже прорвалась. Некогда на курсах домашней медсестры Риту обучили оказывать первую помощь и даже делать уколы, но с тех пор ей заниматься этим не приходилось. Неиспользуемые же знания имеют свойство выветриваться, и, вспомнив популярное народное заблуждение, она попыталась намазать Ивану ошпаренные места подсолнечным маслом.
– Надо скорее под водичку холодную, – распорядилась Клава. Противостоять её ласковому напору стал бы только клинический идиот. – И столетничком смазать… Андроша! Андрошечка, милый, не принесёшь?.. Там у меня на окне. Оторвёшь листок, хорошо?..
Милый Андрошечка послушно отправился вниз.
Кабинет был просторный, устланный красным ковролином, с Т-образным полированным столом и барельефом рыцаря революции на обитой дубом стене. Время на дворе такое, что можно бы и снять, но… нехай висит. В знак традиции и преемственности поколений…
Внутри было тепло и покойно, а за огромными пуленепробиваемыми окнами кружились в танце мохнатые снежинки, деревья парка завернулись в белое кружево, на крыше КПП намаю пушистую шапку сугроба. Зима, Ленобласть, засекреченный объект, известный кому надо под короткой аббревиатурой – «АКБ». Только не конструкторское и не бюро.
В кабинете находились двое мужчин. Оба с суровыми взглядами и при широких лампасах. Один – ажно семизвёздочный: с тремя на каждом погоне и ещё одной, геройской, на груди. Он расположился в большом кожаном кресле, уютно вмещавшем расплывшуюся от начальственной жизни фигуру. Другой, обыкновенный генерал-майор, был подтянутым и широкоплечим, с рваным шрамом через левую щёку. Он сидел на краешке стула и разборчиво, с военной простотой прояснял обстановку.
– Пирамида?.. – мрачно перебил семизвёздочный. – Господи, пирамида-то тут при чём?..
На столе перед генералами остывал в мейсенском фарфоре китайский, добротно заваренный чай, лежали бутерброды с икрой, сервелатом и сёмгой, прозрачный пальчиковый виноград и чёрные испанские маслины… Обстановка, однако, вырисовывалась такая, что военачальникам было не до деликатесов.
Агентурный источник сообщал недоброе. Дело касалось Дмитрия Саранцева, шефа службы безопасности «Тройки» – секретного, особо охраняемого института, профанам известного как «Гипертех». Так вот, этот Саранцев с подчинёнными организовали кооператив. Самым легальным образом. Организовали и организовали – каждый по-своему с ума сходит, и в особенности от безденежья. Но вот то, что они собрались пустить на продажу изделие своего института, а именно, «Наркоз-1»… при упоминании о котором в кабинетах куда как повыше здешнего начинали встревоженно озираться…
