Кольцо Пяти Драконов - ван Ластбадер Эрик (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Беглецы добирались сюда четыре дня и четыре ночи, почти не останавливаясь. По дороге Джийан дважды видела вдалеке катера кхагггунов, все еще прочесывающие сосновый лес. Она разрешала останавливаться, только чтобы справить нужду. Питались тем, что дала им в дорогу Элеана. Они проехали край глубоких озер, каменистые осыпи и крутые горные цепи, шли по извилистым труднопроходимым тропкам, усыпанным иглами сосен-марр, мимо стремительных Речек и маленьких водопадов. Над головами высились величественные заснеженные пики Дьенн Марра, выглядевшие вблизи еще более устрашающими. Джийан безжалостно погоняла чтавров. Ко второму дню Аннон уснул, а она вела обоих животных по еле заметной тропе в глухой уголок, где ютилась ее родная деревня Каменный Рубеж. Один раз она уснула от усталости, и ей приснились окровавленные руки и треск огня. Джийан проснулась в слезах под холодными мерцающими звездами. Легкий ветерок шевелил верхушки деревьев. Лун не было, словно они не смогли больше смотреть на ее мучения.
— В'орнны... не причинили тебе вреда? — нарушила неловкое молчание Бартта, помешивая в кастрюле.
— Мне не причинили никакого вреда, сестра, — устало сказала Джийан. — Совсем наоборот.
— Трудно поверить. — Бартта выкладывала на тарелку сушеные фрукты и хлеб с твердой коркой. — Я уже оставила надежду.
— В Аксис Тэре я полюбила. — Джийан уставилась на свои руки. — Не думаю, что ты поймешь.
Бартта положила жаркое в миску, налила темного, сладкого меда.
Джийан умирала от голода, но почти не чувствовала вкуса еды. Она думала лишь об Анноне. Бороться со страхом, растущим в душе с тех пор, как они расстались с Элеаной, было невозможно. Предстоял серьезный разговор с Барттой, и лучше от этого не становилось.
— Расскажи мне о здешней жизни, — попросила она.
— Приходилось трудно, — сказала Бартта. — Намного труднее, чем когда ты была здесь, потому что теперь мы теряем людей не только из-за в'орннов, но и из-за Кэры. — Она махнула рукой. — Когда-то эти кундалиане были приверженцами Миины. Однако Миина будто бы покинула их, и потому они предались бездушной, отрицающей Богиню религии, которая угрожает самой основе нашей духовности.
— В кои-то веки мы в чем-то согласны. — Джийан положила еду в рот и медленно жевала; она не чувствовала вкуса — только растущий в душе страх. — Кэра не принесет ничего хорошего ни своим последователям, ни нам. Это тупик.
— Хуже. Каждый кундалианин, обращающийся в Кэру, — это еще одна рана, нанесенная телу рамахан. Не будет рамахан — не будет и кундалиан, верно, сестра? Хотя последователи утверждают, будто Кэра дает им надежду, эта религия основана на отрицании всего: нашей истории, наших знаний, самой сути того, кто мы есть. Нет, от новомодной религии только вред.
— И однако она с каждым месяцем становится сильнее.
— Да — питаемая гневом Миины, покинувшей своих детей.
— И с каждым днем Священное Писание ускользает все дальше от нас, не так ли?
В голосе Бартты смешались зависть и презрение.
— Ты помнишь Писание? Странно. У тебя же есть Дар.
— Подобно воде, мы всегда возвращаемся к истоку, — тихо сказала Джийан.
— Не странно ли вернуться после стольких лет среди завоевателей, сестра?
Джийан отодвинула тарелку.
— Честно говоря, я чувствую себя слегка... не на месте.
— Я отведу тебя на могилу матери, — коротко сказала Бартта, убирая со стола. — То есть если ты задержишься.
— А как отец?
— Его взяла Кэра. Он не устоял перед практичностью новой религии: все и сразу, здесь и сейчас.
На душе у Джийан стало еще тяжелее. Ею овладела странная растерянность. Встреча произошла как-то неправильно: никаких вам криков радости, слез — ничего, что следовало бы испытывать давно разлученным близнецам. С самого начала — только настороженный цинизм, словно враги встретились, чтобы договориться о перемирии после долгой войны.
— Ты совсем не похожа на ту девушку, которая ушла с в'орннами шестнадцать лет назад, — сказала Бартта.
Знакомая горечь в ее голосе царапнула сердце Джийан. Она вернулась к двери комнаты, где когда-то была ее спальня. Теперь там спал Аннон.
— Впрочем, чего еще ожидать? — продолжала Бартта. — В этом наряде ты больше похожа на в'орнна, чем на кундалианку!
Джийан обернулась к сестре и откинула сифэйн.
— Тебе лучше знать. Бартта опустила голову.
— Прости. Я сегодня расстроена. Провела здесь неделю. Я нашла девочку, примерно ровесницу твоего подопечного в'орнна. У нее критическая стадия дуурской лихорадки. Несмотря на все мои усилия, жить ей осталось около часа. Если только твой Дар...
— Я не могу оживить умирающего. Ты знаешь это лучше любого другого.
— Попытайся. Прошу тебя. Возможно, твой приход — еще одно знамение.
— Еще одно знамение? — Джийан напряглась. — Говори прямо, сестра, ибо я тоже должна рассказать о знамениях.
Бартта скрестила руки на тощей груди, бросила на сестру любопытный взгляд.
— Семь дней назад на закате я увидела сову. Ночная посланница Миины никогда не показывается при свете дня, если не несет в когтях нежданную смерть.
— Сова — вестница перемен, — ответила Джийан. — Перемены всегда страшат.
— Но не рамахан.
— По-моему, в наши дни — особенно рамахан. Бартта отмахнулась от слов сестры.
— Сова — посланница Миины — привела меня к этой девочке, Риане. Она появилась из леса и сделала три круга над этим местом. Мне было предназначено найти ее, понимаешь? Зачем? Она умирает, и я не могу спасти ее. И однако здесь, несомненно, видна рука Миины.
— Ты известила семью?
— Семьи нет... по крайней мере она не может вспомнить. Потеряла память.
— Бедняжка.
Ответ Бартты заглушили крики. Сестры бросились к окну. За огородом, мимо некрашеных кедровых ворот, крутые ступенчатые улицы спускались к деревенской площади. Сейчас кхагггуны, в основном пешие, некоторые на чтаврах, сгоняли на нее жителей.
— Оборони нас Миина! — воскликнула Бартта. — Снова проклятые кхагггуны устроили набег! Мы думали, скалы остановят их, но они остановили только их катера. Кхагггуны забрали чтавров из деревень внизу и пришли.
Джийан задержала сестры у двери.
— Не ходи туда. — Приглядевшись, она увидела страшную эмблему на шлемах кхагггунов. — Этот набег — не просто акция устрашения.
Глаза Бартты сузились.
— Что ты хочешь сказать?
— Кто-то выдал нас, заметив, как мы улизнули из дворца. Не представляю кто.
Бартта вырвалась из рук сестры.
— Останься здесь, — приказала она. — Если ты права, кхагггуны начнут повальные обыски. Я должна придумать, как не пустить их сюда.
— Что ты можешь сделать?
Бартта вышла, не сказав больше ни слова.
Джийан отвернулась от окна. Аннон по-прежнему спал. Чтобы отвлечься, она пошла в спальню Бартты. Риана была смертельно бледна. Несмотря на бледность, прилизанные сальные волосы и истощенное тело, она была поразительно красива. Джийан мгновение стояла над девочкой, молясь Миине, затем приложила руку к ее щеке. Та горела в лихорадке. Джийан глубоко вздохнула, очищая разум от всех мыслей, всех образов, всех чувств. Риана была так близка к смерти, что понадобилось немало времени и усилий, чтобы нащупать ее слабую ауру.
Джийан призвала Осору.
Она попыталась направить заклинание на девочку, но что-то мешало. Риане от ее колдовства толку было не больше, чем от трав Бартты. Джийан попробовала снова. И снова ничего. Удивительно. Сила всегда приходила, когда она призывала ее, всегда повиновалась ее желаниям. Почему же теперь ничего не получается?
Дверь дома распахнулась, в комнату с искаженным лицом вбежала Бартта.
— Ты была права. Кхагггуны ищут мальчика. — Она провела рукой по волосам. — Как истинные в'орнны, они решили не тратить время на обыск деревни. Перв-капитан приказал кхагггунам начать допрашивать людей.
— Перв-капитан? А командир?
— Я его не знаю. Сидит на чтавре, спрятавшись в черепе краэла, молчаливый, как могильный камень.
