Ведьмак (большой сборник) - Сапковский Анджей (книги хорошего качества TXT) 📗
Телепорт между колоннами черного мрамора разгорелся и глухо завибрировал. На лице Сабрины Глевиссиг появилось безмерное удивление. Кейра Мец упустила на лед устрицу и нож. Трисс сдержала вздох.
Из портала вышли три чародейки. Три эльфки. Одна — с волосами цвета темного золота, вторая — карминово–рыжая, третья — с волосами цвета воронова крыла.
— Приветствую тебя, Францеска, — сказала Филиппа. В ее голосе не было того возбуждения, которое выражали глаза. Однако она тут же прищурилась. Приветствую тебя, Йеннифэр.
— Я получила право на два кресла, — мелодично сказала названная Францеской темноволосая эльфка, несомненно, заметившая изумление Филиппы. — Вот мои кандидатки. Всем знакомая Йеннифэр из Венгерберга. И госпожа Ida Emean aep Sivney, Aen Saevherne с Синих Гор.
Ида Эмеан слегка наклонила рыжую голову, зашуршала воздушным нарциссово–желтым платьем.
— Думаю, — осмотрелась Францеска, — мы уже все в сборе?
— Недостает только Вильгефорца, — тихо, но с явной злобой прошипела Сабрина Глевиссиг, косо поглядывая на Йеннифэр.
— И спрятанных в подземелье скоя’таэлей, — буркнула Кейра Мец. Трисс остудила ее взглядом.
Филиппа покончила с представлением дам. Фрингилья с интересом рассматривала Францеску Финдабаир, Энид ан Глеанна, Маргаритку из Долин, знаменитую королеву Доль Блатанна, владычицу эльфов, недавно обретших свою страну. Слухи о красоте Францески, отметила Фрингилья, не были преувеличены.
Рыжеволосая и большеглазая Ида Эмеан вызвала явный интерес у всех, не исключая обеих магичек из Нильфгаарда. Вольные эльфы с Синих Гор не поддерживали контактов не только с самими людьми, но даже с живущими рядом с ними соплеменниками. А немногочисленные среди вольных эльфов Aen Saevherne, Ведуньи, были почти легендарной загадкой. Мало кто даже среди эльфов мог похвалиться близким знакомством с Ведуньями. Ида выделялась в группе не только цветом волос. В ее украшениях не было ни унции золота, ни карата камней — только жемчуг, кораллы и янтарь.
Однако самые явные эмоции вызывала третья из вновь прибывших чародеек, Йеннифэр, черноволосая, одетая в черное с белым и, вопреки первому впечатлению, не эльфка. Ее появление в Монтекальво оказалось большой и не для всех приятной неожиданностью. Фрингилья чувствовала исходящую от некоторых магичек антипатию и даже враждебность.
Когда ей представляли нильфгаардских чародеек, Йеннифэр задержала на Фрингилье фиолетовые глаза, глаза утомленные и обведенные кругами. Даже макияж не в силах был этого скрыть.
— Мы встречались, — бросила она, касаясь приколотой к бархотке обсидиановой звезды.
В зале вдруг повисла напряженная тишина.
— Мы уже виделись, — повторила Йеннифэр.
— Не припоминаю, — сказала Фрингилья, выдерживая ее взгляд.
— Неудивительно. Но у меня прекрасная память на лица и фигуры. Я видела тебя на Содденском Холме.
— Значит, ошибки быть не может. — Фрингилья Виго гордо подняла голову, повела по собравшимся взглядом. — Я была у Содденского Холма.
Филиппа Эйльхарт опередила ответ Йеннифэр.
— Я тоже там была. Тоже многое помню. Однако, мне кажется, чрезмерное напряжение памяти и выискивание ненужных подробностей не принесет пользы здесь, в этом зале. Нам сейчас гораздо больше помогла бы забывчивость, прощение и объединение. Нам и тому, что мы собираемся предпринять. Ты согласна со мной, Йеннифэр?
Черноволосая чародейка откинула со лба крутые локоны.
— Когда я наконец узнаю, что именно вы намерены предпринять, — ответила она, — тогда и скажу, с чем согласна, а с чем — нет.
— В таком случае полезнее начать незамедлительно. Прошу вас, дамы, занять свои места.
Места за круглым столом — все, кроме одного, — были помечены. Фрингилья сидела рядом с Ассирэ вар Анагыд, справа от нее расположился свободный стул, отделяющий ее от Шеалы де Танкарвилль, дальше сидели Сабрина Глевиссиг и Кейра Мец. Слева от Ассирэ — Ида Эмеан, Францеска Финдабаир и Йеннифэр. Точно напротив Ассирэ уселась Филиппа Эйльхарт, справа от которой поместилась Маргарита Ло–Антиль, а слева — Трисс Меригольд.
У всех стульев подлокотники были выполнены в виде сфинксов.
Начала Филиппа. Повторив приветствие, она сразу же перешла к делу. Фрингилья, которую Ассирэ детально ознакомила с предыдущим собранием, из вступительного слова не узнала ничего нового. Не удивили ее ни заявления всех чародеек о присоединении к конвенту, ни первые слова, касающиеся войны, которую империя вела с нордлингами, в особенности же недавно начатой операции в Соддене и Бругге, в ходе которой императорские войска вступили в вооруженный конфликт с армией Темерии. Несмотря на объявленную аполитичность конвента, чародейки не скрывали своих воззрений. Некоторых явно беспокоило присутствие Нильфгаарда у ворот их государств. Фрингилью обуревали смешанные чувства. Ей казалось, что столь образованное общество должно понимать, что Империя несет на Север культуру, благосостояние, порядок и политическую стабильность. С другой же стороны, она не знала, как стала бы реагировать сама, если б не к их, а к ее дому подходили вражеские армии.
Однако Филиппа Эйльхарт считала, что следует прекратить дискуссии на военные темы.
— Результатов войны никто предвидеть не может, — сказала она. — Более того, такая попытка лишена смысла. Давайте взглянем наконец на эти проблемы трезво. Во–первых, война не столь уж большое зло. Гораздо опаснее, на мой взгляд, перенаселение, которое при теперешнем уровне сельского хозяйства и промышленности означало бы безусловную победу голода. Во–вторых, война — это продолжение политики владык. А сколько из ныне правящих будут жить через сто лет? Ни один, это очевидно. Сколько династий выдержат? Предвидеть невозможно. Сегодняшние территориальные и династические споры, сегодняшние амбиции и сегодняшние надежды через сто лет будут прахом и пылью, покрывающими хроники. И если мы себя не защитим, если позволим втянуть себя в войну, то и от нас останутся те же прах и пыль. Если же мы взглянем несколько шире, по–над королевскими и императорскими штандартами, если перестанем откликаться на боевые и патриотические вопли, то мы выдюжим и выживем. А выжить мы обязаны. Обязаны, ибо на нас лежит бремя ответственности. Нет, не перед королями с их местническими интересами, ограничивающимися одним–единственным — своим — королевством. Мы ответственны за мир. За прогресс. За изменения, которые этот прогресс несет. Мы ответственны за будущее. Ибо если не мы, то кто?
— Тиссая де Врие выразила бы это иначе, — сказала Францеска Финдабаир. — Ее всегда волновала ответственность перед обычными, простыми обитателями. Не в будущем, но здесь и сейчас.
— Тиссая де Врие умерла. Будь она жива, она была бы с нами.
— Наверняка, — улыбнулась Маргаритка из Долин. — Но не думаю, чтобы она согласилась с теорией о войне как лекарстве против голода и, простите за неологизм, «перелюднения». Обратите внимание на последнее слово, уважаемые дамы. Мы общаемся, используя всеобщий язык, имеющий целью облегчить взаимопонимание. Но для меня это язык чужой. Все более чужой. На языке же моей матери нет слова «перелюднение», а слово «переэльфинье» было бы совсем уж двойным неологизмом, ибо такового нет ни в человеческом, ни в эльфьем языке. Незабвенная Тиссая де Врие беспокоилась о судьбах обычных людей, которых ты тактично назвала просто «обитателями». Мне же не менее важна судьба обычных эльфов. Я б охотно аплодировала идее уйти мыслью в будущее и рассматривать сегодняшний день как эфемериду. Но с огорчением вынуждена отметить, что сегодняшний день обусловливает день завтрашний, а без завтра не будет будущего. Вам, людям, возможно, кажутся смешными рыдания над кустом сирени, сгоревшей в военной разрухе. Ведь в конце концов в сирени нет недостатка, не этот куст, так другой. Не будет сирени, будет акация. Простите ботанический уклон моих метафор. Но соблаговолите понять: то, что для вас, людей, — вопрос политики, то для нас, эльфов, — проблема выживания.
— Политика меня не интересует, — громко заявила Маргарита Ло–Антиль, ректор академии магики. — Я просто не желаю, чтобы девушек, воспитанию которых я себя посвятила, использовали в качестве кондотьерок, забивая им головы лозунгами о любви к родине. Родина этих девушек — магия, этому я их учу. Если моих девочек вовлекут в войну, поставят на новом Содденском Холме, то они проиграют независимо от результатов драки на поле боя. Я понимаю твои опасения, Энид, но мы должны заниматься будущим магии, а не расовыми проблемами.
