Госпожа ворон (СИ) - Машевская Анастасия (лучшие книги онлайн .txt) 📗
И этого было достаточно. Бансабира ему верила.
Наблюдая за отъезжающей сестрой, Бансабира ловила себя на мысли, что хотя бы со сроками Ниильтах затягивать не стала. Люди должны уметь действовать вовремя, когда им велено, а иначе на них нельзя полагаться. Впрочем, тут, скорее всего, подтолкнул Тахбир. Он уже уяснил эту черту танши, которую та явно унаследовала от Сабира Свирепого. И тем не менее, о надежности кузины говорить рано. Вчера Бану дала ей вполне развернутые распоряжения, но на деле приказ был всего один, и он прост. Если Ниильтах не справится с собой сама, ей помогут. Неспроста Бансабира отрядила кузине охрану под началом Одхана: рука у него знает только один жест, а сердце — только одного владыку. Даже если Ниильтах будет сопротивляться, манкируя положением, Одхан исполнит волю госпожи, не колеблясь.
Что-то в душе Бансабиры отозвалось хрустальным звоном от этого осознания. Если в твоем окружении нет ни одного человека, готового за тебя и умереть, и убить — ты ничего не добился в жизни.
Гленн старался останавливаться в самых неприметных местах и по самой острой необходимости. Держаться бездорожья и лишь к вечеру выходить на дорогу, чтобы добраться до какого-нибудь ночлега.
Его путь лежал на юг, к Ангорату или хотя бы, для начала, к Архону. И однажды, спустя неделю пути или около того, Гленн спешился у очередного кабака, где планировал провести ночлег. Но едва спешился и, взяв поводья, повел коня к привязи, на плечо легла рука.
И до того, как зазвучал голос, Гленн уже знал, кого встретил. Их родство не похоже на обычные семейные узы, и то, что их объединяло, было предопределением любых Богов, какие есть независимо от человеческой веры.
— Нирох назначил награду за твою голову, брат. В этой таверне сегодня остановился Тарон Ладомар, и он наверняка помнит твое лицо.
Жрец обернулся и, не думая, не вглядываясь, сомкнул крепкие объятия. Уже отвечая на такое теплое приветствие, из воздуха соткалась фигура в черном.
— Ал твой закат, Гленн из рода Тайи.
— Праматерь в каждом из нас, Вторая среди жриц.
Они разомкнули объятия, и только теперь Гленн заметил оброненный от его хватки посох у своих ног.
— Прости, — он подал орудие женщине. — Должен признать, непривычно видеть тебя с чем-то подобным, — улыбнулся жрец.
— Как и тебя непривычно видеть изгоем. Надо наколдовать чары, чтобы все видели не нас.
— Пожалуй, а то ты слишком приметна. Молодая красотка в черном с клюкой. Больше всего напоминает беглую монашку из гуданского монастыря, которую туда упек отец из-за слишком хорошенькой мордашки, чтобы она не заделала ему прорву незаконных внуков. А девица молоденькая, так что кровь берет свое, — посмеялся жрец.
— А учитывая, что я в компании мужчины, едва ли кто поверит, что ты мой брат. Ладно, — отсмеявшись, продолжила жрица. — Я обычно делаю так, — женщина сделала глубокий вдох, проведя рукой перед лицом слева направо.
Гленн поджал губы:
— Тебе не идет быть старухой. Знавал я одну, старуху Сик, до сих пор коробит от этой мерзкой бабки.
Шиада улыбнулась и указала подбородком на друида. Тот кивнул и повторил ритуальный жест — такой простой сейчас и почти невозможный в пору обучения.
— Скажем, — низким скрипучим голосом объявила Шиада, — что ты мой непутевый сын. И чтобы ты знал, терпеть не могу мужиков с белыми волосами.
— Да-да, и ворчишь прямо как старуха Сик.
Шиада улыбнулась, и Гленн, разглядев сквозь чары настоящее лицо кузины, вознес хвалу Праматери. Первое уютное, как дом, воспоминание за последние несколько лет. Только по тому, как жадно душа встрепенулась от теплоты этой встречи, Гленн понял, как в самом деле изголодался по родным людям.
Они рассказали друг другу о переменах, пока ели густую горячую похлебку с хлебом с семенами и тертыми желудями.
О расставании с Тирантом и королевской опале, о поисках Линетты и ее смерти, о расставании с Берадом и прощании с дочерью.
Узнав о смерти жрицы, за которой гонялся по всей стране, от руки жрицы, которую клялся охранять, Гленн повел себя достойно. Он долго время молчал, потом кивнул и сказал:
— Замыслы Праматери и рожденных Ею неясны порой, но неизбежны. Я приму это.
— Мне жаль, — отозвалась Шиада, но Гленн, словно прерывая, мотнул головой: "Я приму это сам".
— Раз уж об этом заговорили, — добавил друид вслух, — вспоминая нашу встречу в замке Гудана, думаю, будет правильным сказать, что Агравейн овдовел.
Шиада-старуха улыбнулась полубеззубым ртом.
— Спасибо. Я уже знаю от твоего отца. Моя опала закончилась, — она кивком на опертую на стул клюку, которая на деле была подаренным посохом со змеем-драконом. — Твоя мать дала добро вернуться, так что теперь я могу исполнять, что действительно должна.
— Удивительно, правда? — отрешенно спросил друид, оглядывая женщину перед собой. — Я гонялся за мороком, убежденный, что так велит моя жреческая сущность, а сейчас ты говоришь мне, что Линетта мертва, и, хотя мне горестно, я понимаю, что путь только начался. И оказался совсем другим. Ты, — Гленн помедлил с продолжением, облизнул губы, готовясь к тому, что скажет, — похоронила дочь, которую, как тебе казалось, воспроизвела для посвящения Праматери, поступившись желаниями и согласившись на близость с человеком, что никогда и ничего не имел с тобой общего.
— И только теперь начался мой путь, — с горечью закончила жрица мысль брата. — Да. Начертанное можно отсрочить, но нельзя изменить.
— И что начертано для тебя? — спросил Гленн. Шиада рассмеялась — низко и даже пугающе, как не каждая бабка смогла бы.
"Если бы я умела читать среди звезд, Гленн, оказалась бы я герцогиней Бирюзового озера?".
"Пожалуй, нет".
— А что будешь делать ты?
— То, что ты скажешь мне делать, — Гленн отправил в рот последний кусок хлеба.
— Что? — Шиада вытаращилась на друида.
— Я перестал искать Линетту не сейчас, когда ты сказала мне, что она мертва, а когда поговорил с Тирантом, и вдруг вспомнил — уж прости — что я охранитель Второй среди жриц. Ты — Вторая среди жриц, и чтобы ты ни делала, мой долг следовать за тобой и защищать тебя. Разве не для этого у девочек из семьи Сирин рождаются братья?
Шиада удивленно улыбнулась.
— Гленн, это… — Шиада выглядела растерянной и растроганной. Правда ведь, он назначен ее охранителем со смерти полнокровной сестры Ринны. Она и сама забыла об этом.
— Тебе вовсе не нужно, — начала жрица, а потом вдруг осеклась: Гленн посмотрел так открыто, что любые возражения стали очевидно нелепыми. — Впрочем, ты прав. Не мне лишать тебя возможности быть верным.
Гленн прищурился.
— Так, куда мы идем?
— Куда нас ведут, — улыбнулась жрица.
ГЛАВА 4
Королева Гвендиор проснулась в холодном поту, поднялась в кровати и протерла глаза. Но сколь бы она ни всматривалась в темноту комнаты, видение не исчезало. Среднего роста женская фигура в голубоватом одеянии стояла перед ней, и след свежей крови перечеркивал ее от горла до бедер. Бесцветные, казалось, глаза смотрели на Гвен с осуждением и обидой.
— Сгинь, — сдавленно приказала королева мороку Виллины. — Сгинь.
Гвендиор перекрестилась. Не помогло. Ну же, думала она. Господь Всемогущий. Пусть призрак исчезнет, пусть исчезнет. В конце концов, во имя Господа Гвен решилась на этот отчаянный шаг.
Шаг, который перевернул с ног на голову всю страну.
Гвен горячо замолилась — как могла неистово и неустанно, читая раз за разом "Отче", "Святый" и "Благословен будь". Во имя Всеблагое, во имя Его Всесвятое, ради искоренения этой языческой скверны…
Образ покойной невестки, наконец, отступил.
Не в силах больше заснуть, королева нервно откинула одеяло, встала, запахнулась в халат и подошла к окну, отворив ставни. Пусть холодный свежий воздух изгонит всякую нечисть из комнат. Господи, чем больше проходит времени, тем труднее избавляться от навязчивого образа Виллины, который стал преследовать Гвен в день сорокоднева. В первый раз ей хватило тройного крестного знаменья, чтобы прогнать видение, теперь требовалась почти четверть часа. Будь она проклята, думала женщина, даже после смерти не дает праведным жить спокойно.
