Не все дороги ведут в храм... (СИ) - Еналь Варвара Николаевна (читать книги регистрация TXT) 📗
"Они тут не жили, они умирали тут", - мелькнуло в голове у Птицы, но она лишь поправила Травку, громко сопевшую ей в ухо.
- Вот оно, жилище хранителей карты, - проговорил вдруг Ог и поднял высоко факел. В стене Птица увидела двери. Деревянные створки выглядели совсем целыми, и даже железные запоры на них работали - Ог несколько раз повернул их в пазах, словно пытаясь убедиться, что это не сон и не видение.
- Эти двери устанавливали не так давно, и сотни лет не прошло, наверное, - задумчиво заметил он.
За крепкими дверями находился просторный коридор, полный дверей и шкафчиков, сработанных из дуба. Кто привез в пустыню дубовые шкафы? Разгадки не было, зато в соседней комнате они нашли еще несколько полуистлевших трупов. Ог зачем-то взял в руки то, что когда-то было человеческой кистью, и пояснил:
- Порубали мечами их. Срезы ровнехонькие. И вон на той головешке тоже, - он мотнул головой в сторону темного черепа, чьи зубы до сих пор скалились в непонятной усмешке.
Птица дрожала так, что язык не поворачивался задать вопрос. Поначалу она вообще думала, что тут все погибли от суэмского проклятия. Но раз Ог говорит, что этим людям просто отрубили головы - значит, так оно и было, скорее всего. Огу всегда видней.
На самом деле Птице было все равно - отчего погибли эти люди, и когда они жили, и откуда у них множество хороших вещей, посуды, меховых одеял, которые сейчас покрывала многолетняя пыль. Ей хотелось убраться отсюда и поскорее.
Ог вдруг наклонился и одним пальцем подцепил что-то с пола. В колеблющемся факельном свете Птица слишком хорошо рассмотрела браслет-оберег, очень сильно похожий на те, что делают в храме Линна. Только подороже, с серебряными крошечными бусинами и медными пластинами.
Ог слегка покрутил браслет на пальце, после посмотрел на Птицу и ясно произнес:
- Не помогли этим людям их обереги. Видишь, Птица? - глаза его строго и немного зло темнели в неверных отблесках факельного света, а в голосе слышались нотки усталости.
Птица только торопливо кивнула. Она видит, видит. Надо бы убираться уже отсюда.
Но Ог не торопился. Он осмотрел все комнаты, порылся в шкафах, опрокинул несколько ритуальных статуй зменграхов и разорвал несколько лент с колокольчиками, свисающих прямо с дверных проходов. Ленты, напоминающие о вознесенных молитвах в храмах духов Днагао.
- Тут точно жили хранители карты, я в этом уверен, - сказал он наконец, доставая из одного из шкафов какие-то свитки, - интересно будет почитать их историю. Кто их так всех...
Ог сунул свитки в седельный мешок, к деревянным картам, и маленький отряд, наконец, покинул и это помещение.
Птица уже умирала от усталости, когда уходящий вниз коридор внезапно вывел в огромную, гулкую пещеру, где пахло влажной землей, и было довольно прохладно. Под ногами оказался ровный скальный камень, а веселое пламя факела отразилось от темной, маслянистой водной поверхности.
- Вот, наконец, и подземная река. Я так и знал, что все проходы, что уходят вниз, наверняка приведут к этой реке.
- Надхеги тут бывают? - беспокойно спросил Еж, вертя головой во все стороны.
- Бывают, только чуть выше - там, где для них достаточно широкий проход. Нам их бояться не стоит, так глубоко под землей они не обитают. Приходят иногда на водопой. Их вообще тут не должно быть, видимо те, что нам встретились, пришли за самцом, которого я приманивал. Видимо, это были его самки. Самец был красивым, ничего не скажешь, даже немного жаль его.
Голос Ога стал более веселым, и, слушая его рассказы, Птица понимала, что у нее не осталось уже сил ни для удивления, ни для страха. Хотелось только одного - поесть, выкупаться и лечь спать. И чтобы встать завтра утром - а над всеми ними сияет солнце и под ногами пролегают травы. Чтобы над землей оказаться, а не в этом мраке, где даже вода в реке выглядит совсем по-другому.
- У меня тут вещи припрятаны, попробуем поискать. Как найдем, так и сделаем привал. Место там хорошее, удобное. Есть большой камень, чтобы развести около него огонь и согреться, - пояснил Ог.
Они еще какое-то время брели по краю подземной реки, и темные воды с готовностью отражали свет факела. Тихие и молчаливые воды. Казалось, что река неподвижна, замерла, застыла под непосильным гнетом времени и земли. И казалось совсем странным, что далеко наверху над этой рекой пролегает сухая пустыня, так сильно нуждающаяся во влаге. И вода ведь совсем-совсем рядом... И в то же время - не достать. Уходит река вглубь, Птица это видела, убегает под толщу камня, скрывается в недрах, не желая давать жизнь иссохшим, выгоревшим до песка землям. Проклятая земля, потому что. Проклятие суэмцев - или баймов, ведь суэмцы иногда становятся баймами - держит это место в своей власти. И они сейчас тоже во власти страшного проклятия. Потому погибли и те люди, которые пытались жить в этих местах. Плохое это место, очень плохое...
Отряд поднялся вверх и у огромной скалы, выступающей к самой воде, хозяин остановился. Заплясали на черной скальной поверхности оранжевые пятна света, появился проход - узкая щель, спрятанная под складкой скалы. Наплывы черной, застывшей смолы почти скрывали вход. Ог бесстрашно нырнул туда, и псы его остались стоять с поднятыми кверху ушами. Глаза их сверкали настороженно и недоверчиво.
Птица и сама немного испугалась - вдруг хозяин не вернется, погибнет в этой пещере? Что они тогда будут делать? Как выберутся из проклятых подземелий? Но Ог быстро вынырнул из темноты, таща за собой увесистый тюк. Пояснил с довольной улыбкой:
- Тут есть все, даже хворост для огня. Сейчас поедим, после поспим. В реке можно помыться, опасных тварей тут не водиться. А дальше путь будет простым и легким. Скоро доберемся до Каньона, и вы сможете оценить мой дом, - тут Ог улыбнулся еще сильнее и сказал, - там горят "вечные огни суэмцев". Так что, никакого мрака, ребята.
Птица поежилась. Слова Ога о доме с "вечными негаснущими" огнями казались далекой и неправдоподобной сказкой. Настоящим для них сейчас было это подземелье, полное мрака и неизвестностей.
В тюке Ога оказались дрова - почти полный тюк дров. И небольшой мешочек с сухими фруктами, пакетики с какими-то травами, баночки со странными снадобьями и копченное мясо, завернутое в промасленную бумагу.
- Нормальная еда сейчас будет, - пояснил Ог и занялся костром. - Идите и отмойтесь, пока я тут готовлю. Мыло, Еж, возьми у меня в седельных мешках. И помойся первым, после попробуешь расседлать лошадей и покормить. В дальнейшем, когда окажемся у меня дома, это будет твоей задачей. Понял?
Еж тут же отозвался:
- Понял, конечно. У мамы Мабусы не было лошадей, и я никогда никого не расседлывал.
- Ничего, я тебя научу. Давай быстрее, нам надо накормить и лошадей и девочек, а то Птица страшно злая, когда голодная.
Последнюю фразу Ог произнес совершенно серьезно, но глаза его, ставшие даже немного синими, блеснули озорным весельем. И ужас, царящий в душе Птицы, немного ослабил свою хватку. Если хозяин шутит, значит, все не так уж и плохо. Да и она сама, если прислушаться к собственным ощущениям, боится сейчас не потому, что что-то чувствует, а, скорее, по привычке. От такого страха раньше очень помогали браслеты. Но теперь-то их нет, и надеяться не на что. Кому все-таки молиться Ог, интересно?
Вода в реке оказалась ледяной. Ужасно ледяной, и Птица не решилась зайти в нее даже по щиколотку. Осторожно поливая ладошками, она торопливо смыла с себя пот и грязь, после привела в порядок Травку, которая морщилась и постоянно дергалась. Понимая, что замерзает, подхватила малышку и заторопилась к яркому, веселому костерку, что так уютно потрескивал у большой черной скалы. Краем глаза заметила, как жадно припали к воде хозяйские псы - видимо, пить хотели еще с того времени, когда все они были наверху, в жаркой пустыне.
