Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс - Лу Психея (читать книги без TXT) 📗
– Поттер заметила снитч! Давай, девочка, мы в тебя верим!
Но слизеринский ловец Теренс Хиггс был ближе. Как ни быстро летела Поттер – он оказался рядом со снитчем быстрее, ему все-то надо было обернуться назад и пролететь несколько ярдов. Трибуны орали и улюлюкали, когда Хиггс – он был на корпус ближе к золотому мячику – потянулся к нему.
– Ну же, Поттер! – завопил Джордан. И через секунду:
– А-А-АХХ!
Вся мужская часть аудитории ахнула вместе с ним, когда гриффиндорский ловец, сумасшедшая первокурсница Гарриет Поттер с силой ударила кулаком по древку метлы Хиггса, прямо за его спиной.
По всем законам физики, передняя часть древка немедленно подскочила вверх, ударив слизеринца по самому дорогому. Бедняге мгновенно стал безразличен снитч – вселенная уменьшилась до размеров пострадавшего места. Схватившись за него, он закачался на метле, притормаживая. А не летал бы столько лет – вообще свалился бы. Поттер с легкостью обошла его на вираже и схватила вожделенную добычу.
– АААХХ, ПОТТЕР, ТЫ СТРАШНАЯ ЖЕНЩИНА! – проорал Джордан. – Даже мне стало нехорошо… Гм! Поттер поймала снитч! Гриффиндор выиграл!
На трибунах бесновались, Гриффиндор махал флагами и прыгал, Слизерин выкрикивал «так нечестно!», остальные факультеты разделились.
– Матч не закончен! – Усиленный Сонорусом голос мадам Хуч разнесся по полю. – Поттер! Нарушение! Грязная игра! Я назначаю пенальти!
Счастливый, смеющийся Оливер Вуд издевательски раскланялся в воздухе с капитаном слизеринцев Флинтом, и демонстративно отлетел от своих колец – забивайте, мол. Флинт швырнул квоффл в кольцо, сплюнул на землю. Оливер подлетел к Эри, все еще поднимающей над головой руку с трепещущим золотым шариком, обхватил ее вместе с метлой, стиснул в медвежьих объятиях. На землю спустилась уже куча-мала из всех игроков. К ним присоединялись остальные гриффиндорцы, и Рон, Невилл и Гермиона были в первых рядах.
– Великолепно, Поттер, – Анджелина потрясла кулачками в воздухе.
– Как ты его! – Кэти Белл кровожадно облизнулась.
– Продолжай в том же духе, Поттер, – Оливер хлопнул ее по плечу так, что девочка пошатнулась.
Лисон, прищурившись как кошка, сказала – негромко, но услышали все:
– Я рада, что мы победили, но, Поттер... игра действительно грязная. Это не по-гриффиндорски.
Гермиона, не осмелившаяся сказать то же самое, кивнула. У некоторых студентов – не фанатов квиддича, и в основном мальчиков – на лицах появилось странное выражение, вроде зубной боли.
– Конечно, в игре все средства хороши, но это как-то… в самом деле… – пробормотал кто-то сзади.
Вуд хмыкнул:
– Флинт, кстати, тоже нарушил правила, также грязно. Эри поступила правильно.
«Ух ты, я уже Эри…»
– Но по яйцам бить?… – робко спросил кто-то.
Глубокомысленное молчание.
– …правда, это не по-нашему.
Поттер разозлилась. Они свихнулись на своем благородстве, чертовы кретины? Это, мать вашу, жесткая игра! И она же заплатила за это – штрафной был назначен и пробит.
– А заколдовывать мою метлу – это как? Я чуть не свихнулась от ужаса, чуть не упала – остались бы без ловца совсем! – Поттер поглядела по сторонам, вспомнила о Лисон, но продолжила: – Я вышла из себя и не контролировала свои действия.
Все с облегчением засмеялись: на что похожа Поттер, когда «выходит из себя», в Гриффиндоре уже стало известно. Напряженный момент был забыт, проблема отложена на потом.
– Вот и отлично, – резюмировал Вуд. – А теперь будем праздновать. Эри – поздравляю с дебютом!
– Это Малфой, тварь поганая, – Эри сидела в гостиной, закутавшись в тяжелый плед, ее колотило – наступил отходняк. В одной руке она держала чашку с горячим какао, в другой – бокал со сливочным пивом. Она уже пробовала слабый алкоголь, но этот сладкий напиток ей понравился больше, чем горькое магловское пиво. – Это он заколдовал метлу! А меня теперь опозорили на весь Хог!
– Нет, это был Снейп, – сказала Гермиона со скромной гордостью. – И это я его остановила. – Она рассказала, как подожгла ему мантию, и сразу после этого метла пришла в себя.
– Снейп хотел меня убить? – недоверчиво спросила Эри. – Что ты несешь, этого быть не может!
– Не убить, так напугать, – Гермиона была уверена в своих словах.
– Он не мог, он ко мне хорошо относится, – Поттер покачала головой.
– Тебе только кажется, что он к тебе благоволит, – Грейнджер была непреклонна. – Снейп постоянно издевается над тобой.
– Он зачитывает мне зелья – это раз. Не цепляется, когда мы с Невиллом на отработках что-то не то делаем – два. А что обзывает – так он ведь всех обзывает.
– П-позавчера он сказал, что ты проклятая психопатка, и больница Святого Мунго по тебе п-плачет, – с ненавистью сказал Лонгботтом. – Что тебе уже уготована палата с м-мягкими стенами, и ты оттуда никогда не выйдешь.
Эри улыбнулась:
– Ну, он преувеличил. Мне кажется, он был удивлен, но и впечатлился немного. К тому же лучше быть сумасшедшей, чем трусихой, как Малфой.
– Ты не понимаешь, – резко сказал Невилл. – Так нельзя г-говорить!
– Это обидно? Для меня – нет. Мне скорее кажется обидным, когда тебя и Рона называют тупицами, а Герми – невыносимой всезнайкой.
– Да ну его, этого Снейпа, – махнул рукой Рон. Сливочное пиво из его бокала расплескалось, Грейнджер кинулась вытирать, потом остановилась, покачала головой и сказала «Тергео». Эри улыбнулась про себя – магловские привычки уходят медленно. Тем временем Грейнджер снова начала говорить, дескать, логика подсказывает, что это был именно Снейп – не зря же метла перестала чудить как раз после того, как она, Гермиона, прервала его сосредоточенное бормотание.
– Да нет же, – Поттер снова покачала головой.
Эри сама долго думала, почему так хорошо относится к Снейпу. Его действительно следовало не любить – постоянные насмешки, язвительные слова о ней самой, о друзьях, о Гриффиндоре. Подсуживание слизеринцам, отработки – каждый вечер тащиться в подземелья и драить котлы без магии, хотя он мог очистить их одним Эванеско. Да, его надо было не любить.
Но…
Она не могла. Называйте это извращением – но ее грело, что Снейп о ней ДУМАЕТ. Пусть плохо, пусть терпеть ее не может – но помнит о ней. Взрослый – думает о ней. Для Эри это было немыслимо щедрым даром. Такого она не получала никогда в жизни.
Она вспомнила, когда впервые осознала свою ненужность взрослым…
…Летом 86-го года у нее, наконец, проснулась стихийная магия. Дадли, который был на несколько месяцев старше, примерно в то время понял, что он может сделать с кузиной все, что угодно, и ему за это ничего не будет. В крайней случае, мама скажет рассеянно: Диддикинс, оставь ненормальную в покое. Раньше общение кузенов проходило в основном в драках один на один, причем если мальчик был гораздо крепче и сильнее, то девочка не боялась боли, царапалась и кусалась (нечестно!), и не сдавалась даже в безвыходной ситуации. Сражения проходили с переменным успехом, миссис Дурсль делала вид, что ничего не замечает. Но тем летом до кузена наконец дошло, что – МОЖНО ВСЕ, и это сорвало крышу незлому, в общем-то, ребенку. Один на один – этого было уже недостаточно, и Дадли подключил друзей.
Душным июльским полднем они нашли ее на плоской крыше дома, где она рассчитывала спрятаться от шумной компании. И, опьяненные безнаказанностью, сбросили вниз.
Когда девочка летела спиной вперед – на заасфальтированную дорожку, на фигурную решетку с острыми зубцами, оплетенную вьющимися розами – наконец проснулась ее стихийка. Вовремя, надо сказать.
Гарриет подбросило вверх, как на батуте, второй раз она опустилась плавно, отделавшись несколькими синяками. Вокруг словно ураган прошел – в доме вылетели все стекла, по саду будто слон топтался, розы выдраны с корнем, решетка улетела к крыльцу. Выбежала из кухни испуганная тетка Петунья. Сразу все поняла, выгнала остальных детей, наплела им что-то про взрыв газа.
