Грани судьбы (СИ) - Шепелев Алексей А. (читать книги полные .TXT) 📗
Но и не предложить награду было нельзя. Недостойно дракона не воздать должное благородному поступку, даже если его совершил человек. Это ведь для них, людей, внешний облик существа важнее сути. Они, люди, ненавидят тех, кто рождён в чешуе, а не в коже, за само только рождение. Ему ли, Скаю Синему, всю жизнь презиравшему узколобую ненависть и преклонявшемуся перед честью и достоинством, уподобляться мстительным пигмеям. Нет, он обязан быть выше этого. По его поступку будут судить обо всех драконах, пусть же никто не посмеет назвать драконов неблагодарными, помнящими причинённое им зло крепче, чем оказанное им добро.
— Я останусь, — прошептал Серёжка в самое ухо Ская. — Мне нельзя улетать…
— Тебе нравится быть рабом? — удивлённо прошипел Скай. Его разочарованию не было предела. Если быть совсем честным, то диктатор опасался, что малыш будет требовать от драконов помощи с тем, чтобы стать царьком какого-нибудь маленького дикого племени. Это ведь так по-человечески — стремиться властвовать над себе подобными. Хотя бы над немногим, хотя бы над самыми ничтожными и жалкими — но властвовать.
А его спаситель оказался неспособным даже и на это. Какая насмешка судьбы: получить свободу из рук жалкого червяка…
— Ещё чего, — фыркнул мальчишка. — Я что, больной, чтобы мне это нравилось?
— Так ты хочешь на свободу?
— Конечно, да, — возмутился Серёжка. До чего же тупым оказался дракон. Такая туша, и мозгов, наверное, на десять человек хватит. А соображает, честное слово, хуже Иришки. Хорошо хоть ума хватает не орать на весь бестиарий. — Я же нормальный.
Скай выдохнул через ноздри. Как же трудно иметь дело с людьми. Сколько нужно терпения и времени, чтобы разобрать, чего они хотят. Полное впечатление, что Шустрёнок искренне не понимал, что же ему предложили. Причём не из-за испорченности, а просто по глупости. Наверное, он слишком маленький детёныш и просто плохо соображает. Может, надо просто взять его в лапу и улететь, не тратя времени на пустые разговоры? Скай бы так и сделал, если бы был твёрдо уверен, что малыш не умрёт от страха. Всё-таки, рисковать жизнью своего спасителя негоже.
— Если ты не хочешь быть рабом, то почему не желаешь, чтобы я унёс тебя туда, где свобода?
— Потому что здесь, в городе, мои друзья. Они ищут меня, чтобы освободить. Поэтому я никуда не должен отсюда исчезнуть. А иначе, — Серёжка усмехнулся, — иначе я бы давно махнул через стенку и был бы свободен.
— А кто твои друзья? Тоже малыши или взрослые? Они люди?
— Взрослые, — не раздумывая, ответил Серёжка. Сашку, Анну-Селену и Женьку он, разумеется, тоже считал друзьями, но, понятное дело, вытаскивать его из гладиаторской школы будут не столько они, сколько Балис Валдисович, Мирон Павлинович и Наромарт. — Конечно, люди. А ещё один — эльф.
"Бедный детёныш!" — жалостливо подумал Скай. Какая несправедливость. Почему смелая, гордая и доверчивая душа драконёнка поселилась в человеческом теле? Если бы боги, о которых толкуют жирные немытые клирики, действительно существовали, то за одно только такое издевательство следовало бы их разорвать на кусочки. Впрочем, что толку сваливать вину на тех, кого на самом деле нет. И всё же природа обошлась с Шустрёнком до жути несправедливо. Он должен был родиться Крылатым, а пришел в этот мир человеком. Он верит в выручку и дружбу, но разве бывает такое в мире людей? Люди всегда ценят только свои интересы, даже если говорят обратное. О, они иногда умеют говорить очень красиво, умеют облачать свои поступки в блистающие коконы высоких побуждений, но поскреби когтем, и под драгоценной мишурой окажется лишь вонючий шкурный интерес. Человек может пойти на риск ради власти, богатства, могущества. Но подвергать себя опасности только лишь из-за дружбы. Нет, люди на это не способны. Так могут поступить лишь только драконы.
А уж если рядом с людьми эльф… Вот уж кого Скай презирал больше людей, так это Перворождённых. Люди, при всех своих недостатках, не утруждали себя лицемерием. Ну, разве что священники несуществующих богов, да некоторые «герои». В массе же своей они были довольно откровенны и циничны и охотно признавали, что движет ими лишь желание вкусно есть, мягко спать, иметь много женщин и тому подобные интересы. Но эльфы… Каждый, абсолютно каждый из них, был лжив, будто три людских жреца вместе взятых. Он мог часами говорить о свете и добре, о красоте и гармонии, о мире и радости, но при этом без малейшего колебания убивать тех, кого полагал творениями зла и тьмы. Убивать, не зная ни сомнения, ни жалости, не останавливаясь ни перед какой жестокостью. Они даже ненависти к своим врагам не испытывали: убеждённые в собственном первородстве и превосходстве, эльфы ни с кем не воевали, а всего лишь очищали мир от низших существ, вредных для высшей расы.
Разве существо из этого рода может быть другом человеческого детёныша? Скорее Ралиос остановит свой бег по небесному своду. В глазах эльфа человек всегда будет не более, чем ничтожным рабом. Презрение, которое Шустрёнок терпит здесь от ланисты ничто по сравнению с тем, что придётся ему испытать в общении с эльфом.
И пусть Ланта, Дак и Т'Холот рассказывают сказки о том, что эльфы вовсе не такие. Скай Синий когда-то сам сражался с эльфами, видел дела их рук. До сих пор он не мог вспоминать без содрогания те кровавые войны. Да, диктатору приходилось видеть и ещё более страшные и отталкивающие зрелища, но охотники за драконами и инквизиторы по меркам людей всё-таки были выродками, а у эльфов таким выродком был каждый.
Одна беда: объяснить всё это малышу Скай не умел. Надо, надо было схватить его в охапку и лететь отсюда, куда глаза глядят. Ничего, что лететь придётся низко, чтобы детёныш не замёрз. В конце концов, здесь на Крайнем Востоке, противодраконья оборона в городах всегда не готова к бою, а, выбравшись из Толы, можно долететь до Белых Гор, минуя другие поселения людей. Нет, трудности перелёта с попутчиком Ская остановить не могли. Но ни один дракон не смеет посягать на свободу другого дракона самому решать свою судьбу. Признав, что в теле человека живёт душа Крылатого, диктатор лишал себя возможности помочь Шустрёнку против его воли. Отныне он мог лишь предлагать и убеждать, но не заставлять насильно.
— Ты уверен, что твои друзья здесь и хотят тебя освободить?
— Конечно, уверен, — возмущённо фыркнул мальчишка.
— Но почему они не сделали этого раньше?
— Не успели. Думаешь, так легко устроить отсюда побег?
— А хочешь, я унесу тебя отсюда и оставлю недалеко от города?
Серёжка задумался. Предложение дракона казалось очень заманчивым. Одно дело улетать чёрти куда, это ему, конечно, не подходило ни при каких обстоятельствах. Только-только его догнали, а теперь Балису Валдисовичу и его друзьям опять придётся идти за ним неизвестно куда. Нет, так не годится.
А вот выбраться из школы на свободу и попробовать самому найти своих. Было бы очень здорово, но… Мальчишка задумчиво почесал лохматую голову. Нет, не годится. Куда он пойдёт босиком и в одной набедренной повязке? Сразу понятно, что раб. Когда ребят вели в порт и обратно, Серёжка не видел на улицах города ни одного такого раздетого мальчишки. Конечно, одежду можно попробовать спереть. Но всё равно. На входе в город стоят караульные, всех проверяют — это он ещё в караване запомнил. Если дракон унесёт его отсюда, то наверняка инквизиторы и стражники будут его искать. А городская стена — это не стена гладиаторской школы, на неё без верёвки не залезешь.
— Нет, мне лучше остаться здесь. А ты улетай один.
— Я не могу бросить тебя одного, — прошипел Скай. — За моё освобождение тебя жестоко накажут.
— Пусть сначала найдут, — как можно беззаботнее ответил Серёжка. — Ты унесешь с собой вот эту метлу и выкинешь её как можно дальше от города, чтобы никто не нашел. А без неё никто не догадается, как были открыты твои оковы. И на меня никто даже не подумает: я ведь не волшебник.
