Угроза с севера (СИ) - Егоров Алексей (е книги TXT) 📗
У соседнего надгробья пыталась укрыться целая семья. Каперед не мог определить возраст убитых, но костей было много. Звери растащили их по окрестностям. Некоторые падальщики пытались раскопать могильники, снесли несколько надгробий.
Ни следов, ни брошенного оружия. Убитых так же обобрали, сняли с них все ценное, а одежда разложилась много лет назад. Уцелели редкие обрывки ткани.
Каперед услышал шорох, приподнялся и посмотрел. На границе кладбища стоял тощий волк... нет, одичавшая собака. Животное вопросительно смотрело на человека, словно пыталась вспомнить что-то важное.
- Иди прочь!
Собака скрылась в лесу. Каперед заметил, какая она тощая и старая. Не могла же она выжить со времени нападения. Деревню оставили много лет назад. Наверняка, когда случилась трагедия, эта собака была щенком. Потому она смогла приспособиться к одинокой жизни без поддержки человека.
Их могла быть стая, пока волки или старость не перебили одичавших собак. Эта уцелела по прихоти судьбы.
- Есть кто тут?! - крикнул Каперед.
Собака могла принадлежать кому-то, кто выжил во время резни. Кто не пытался укрыться среди могил предков.
Ответа не последовало. Либо отшельника не было, либо он не желал показываться.
Каперед обдумывал, что теперь делать. Вид костяков поверг его в уныние. Эти люди умерли давно, а с ними умерло все то, что они строили, о чем мечтали. Погибли их дети, прервалась цепь поколений.
В таком случае хорошо, что они нашли свой последний приют на своем же кладбище.
- И тебе, Мефадон, следовало сдохнуть в родных развалинах, - прошептал Каперед.
Паразит не отвечал. Вид мертвецов ничуть не заинтересовал его. Вид обглоданных свиных костей вызовет в нем столько же эмоций.
Это ужасало, подобная холодность и презрение унижали древнего. Хотя паразиту плевать на мнение какого-то человечка, по случайности ставшего носителем. Паразиты существуют не для того, чтобы их любили и уважали.
Каперед посчитал, что необходимо изучить каждое надгробие. Это надо сделать, чтобы от погибших здесь людей осталось хоть что-то. Не хрупкие косточки, а связь с живыми.
На надгробиях имелись разные изображения.
Женщина в длинной тунике, не понять молодая или старая, лицо было вырезано неумело, но со всей старательностью. У ног женщины лежали предметы, принадлежавшие ей. Не косметика или игрушки, а предметы необходимые всякой хозяйке.
На другом надгробии изображался всадник, скачущий вправо. Детали были хороши. Видны даже пластины панциря, наконечник копья и высокая лука седла. Лицо всадника выглядело гротескно. Каперед припоминал, что местные варвары поклоняются верховному богу в виде всадника. Значит, это было не изображение умершего, а может быть, так изображен его апофеоз.
Возле этого надгробия Каперед не заметил оружия. Либо все защитники погибли еще в деревне, либо нападавшие утащили добычу.
На кладбище нашли покой ремесленники, крестьяне, даже торговцы - поселение было крупным, не только нельветы поселились здесь. Со временем деревня могла вырасти в колонию, стать крупным торговым центром, связывающей пути в горы и долину Лода.
Выгодное ее положение бесспорно, но всему помешала человеческая жадность и жестокость.
Сколько умений, знаний и надежд оказались брошенными в землю. Они не проросли в детях. Это наследие не будет передано живым людям. Лишь тени в подземном мире заполучили их. Человеческое наследие досталось траве да цветам, пчелам и бабочкам, резвящимся на кладбище. Мясо и кости стали добычей падальщиков. Лес растащил останки, поглотил все человеческое.
Временно уцелел лишь камень да деревянные надгробия. В будущем не останется их.
Глядя на все это, легко поддаться печали. Просто плюнуть на все и удалиться на край света, ожидая заката жизни. Пусть кто-нибудь иной останавливает варварскую орду. А если ее не остановят... что ж, так вышло. Варвары получат в наследство золото, серебро, эту землю, крохи культуры, что выращивали в Обитаемых землях.
Так же произошло с народом Мефадона. И ничего. Паразит не видит в этом ничего плохого. Его не ужасает катастрофа народа. Ему просто плевать.
- Ваш народ умер еще раньше, чем восстали ваши рабы, - сказал Каперед.
На этот раз он уловил кусочек мысли:
- Умрете и вы.
Каперед направился на юг, перешагнул невысокую ограду кладбища и побежал прочь. Деревья стояли близко, мешали соседям расти, словно дома в крупном городе. Но вдали от кладбища стало тише, лишь над кронами деревьев кричали птицы.
И все-таки эта земля не была пустыней, отданной во власть природы. Человек оставил много следов. Каперед замечал поваленные топором деревья; метки, оставленные на коре - они были так глубоки, что не успели зарасти; керамический мусор встречался тут и там.
Люди пытались изменить даже ручей. Остатки запруды остались по берегам ручья. Земля была топкой, заросла осокой и камышом. Громко квакали лягушки, звон стрекоз разносился по округе. Мошкара, обнаружив человека, накинулась на него.
Каперед не мог уйти от ручья, пришлось терпеть проклятый гнус. Ручей верно указал направление, вывел к большой реке, бывшей притоком Лода. Подойти к реке сразу не получится, слишком глубокий овраг, на вершине которого оказался Каперед.
Склон песчаный, заросший жесткой травой. Эта трава не удержит веса человека, корни у нее неглубоко проникают в землю. Сильный ветер весной срывает перезимовавшие пучки трав и уносит их прочь, заставляя катиться по земле.
Берег реки порос огромным, в рост человека камышом. В этих зарослях должна прятаться крупная рыба, но Каперед не хотел ее ловить. Во-первых, нечем, а во-вторых, ему не нравился запах рыб, пойманных в стоячей воде.
Хоть он голодал, но не собирался питаться падалью.
Спуститься к воде можно было по руслу ручья. Небольшое понижение местности, плавные склоны обрамляют русло. Только смысла в этом нет. Каперед видел, что спустится в топком месте, окажется посреди зарослей. Там не пройти, лишь замочишь и изранишь ноги.
Важнее, что удалось обнаружить ориентир. Каперед направился на восток, держа в поле зрения край оврага. Спуститься ниже ему удалось лишь на второй день пути. Ночевать все это время приходилось на краю оврага, зато ветер сдувал мошкару.
У воды насекомых было больше, раздавались всплески охотящейся рыбы, в зарослях перекрикивались кулики. Благодатное место, но не оно кормило Капереда, а он кормил насекомых. Это следовало изменить, все-таки не для того он стремился к воде, чтобы расстаться со своей кровью.
В речном иле пряталось множество моллюсков. Пресноводные устрицы вполне питательны, если не лень возиться с твердыми ракушками. В отличие от морских собратьев, они не такие вкусные, меньше размером и вообще считаются пищей бедняков. Как раз таким бедняком Каперед и был. Ему не из чего выбирать. Охотиться на болотных птиц он не умел и в очередной раз клял себя за леность.
Ведь было достаточно времени в прошлом, чтобы изучить это ремесло. Что же он не удосужился, теперь вот приходится голодать, когда совсем рядом прячется вкусная мелкая птичка.
Пришлось охотиться на моллюсков. Поначалу Каперед выслеживал их по следам, оставляемым в иле. Он шел вдоль узких полосок - след движения моллюска. В конце дорожки, как в конце радуги, пряталось сокровище.
Ракушки в Лоде оказались крупными. Каперед удивился, выловив одну. Не такую он ожидал найти.
Наверняка ракушка полна паразитов, но скорее всего они не опасны для человека. К тому же, в самом Капереде сидел червь пострашнее, чем обитает в этих водах. Решив, что есть моллюсков безопасно, Каперед принялся усерднее их искать.
Улов его порадовал. Он ожидал, что найдет пару-тройку ракушек, а раздобыл несколько десятков! Такой богатой пищи он давно не едал. И пусть после возни с ракушкой останется не так много мяса, этого хватит для восполнения сил.
Более мелкие ракушки, как оказалось, легко было найти, всего лишь зачерпнув рукой донный ил. Множество моллюсков пряталось там. Они были столь мелкими, что из них лучше всего сварить суп, не возиться с раковинами.
