Рога под нимбом (СИ) - Беренс Лилия (читать полную версию книги TXT) 📗
Первый лишь хрипло выдохнул, когда мой духовный клинок пробил его сердце. Недолго думая, отворяю слабенький источник Света прямо на лишившемся своего оператора столбе. Как я и думал, никто ничего не заметил. Цепь не разорвана, энергия продолжает поступать, а остальное сейчас проходит мимо внимания сконцентрировавшихся орденцев. А испуганный вскрик солдата, оказавшегося свидетелем смерти первого монаха… Что же, этот вскрик для меня лишь сигнал того, что нужно ускориться. Нужно убить всех светлых до того, как на меня навалятся воины. Зацепив взглядом уже направлявшуюся в мою сторону толпу, я невольно поежился. Не помереть бы.
Пятый монах осел, пятый источник отворился на столбе-концентраторе. Быстрее. Время – кисель, но даже этого недостаточно. Солдаты приближаются. Громко топая, громыхая железом, крича. Пятнадцатый. Быстрее. Еще быстрее. Жаль, нельзя их магией шлепнуть. Защищены. А сразу продавить защиту трех десятков светлых монахов я не смогу. Не хватит сил. Или хватит, но разрушится моя печать. Тьма! Двадцать второй. Двадцать третий.
Первый солдат, умудрившийся оторваться от основной группы, остался без головы раньше, чем осознал собственную глупость. Двадцать восемь. Двадцать девять.
Остался один монах, центральный, принимавший силу круга и направлявший ее на поддержания барьера. Я не успел. Сколько их было? Этих глупых солдат? С десяток. И подбегали еще. В отдалении послышались громкие истеричные вопли командования, кто-то ударил в тревожный колокол. Из казарм стали выбегать солдаты, на ходу напяливавшие на себя шлемы, с копьями и мечами в руках. Можно было пройтись золотистой сетью и по казармам, но, в отличие от донжона, высокие потолки которого скрыли действие светящегося заклинания от наблюдателей извне, нападения на казармы мне бы скрыть не удалось. Это привлекло бы внимание, я бы неминуемо увяз в схватке до того, как добрался до монахов. И тогда бы точно погиб. Стоило трем десяткам орденцев выйти из транса, и мне пришлось бы противостоять их объединенной силе. Удар был бы страшным.
Как вышло, так и вышло. Мой меч, в который я не призывал сейчас ни Свет, ни Тьму, с тихим звоном рассекал воздух, вонзаясь в тела солдат, отсекая копейные древки, вспарывая крепкий доспех так, словно он был из бумаги. Духовный клинок создан для сражения с высокоэнергетическими сущностями. Что ему доспех, если меч способен пробить прочнейшую броню тварей Хаоса? Каждый, кто сейчас умирал от моей руки, умирал окончательно. Духовный клинок разит в первую очередь духовную составляющую. В эту ночь я развею в Бездне множество душ, лишив их шанса на перерождение. Странно, но внутри совершенно ничего не восстает против этого.
Стоны умирающих и звуки сражения все же смогли пробиться в сознание последнего монаха. Он открыл глаза, пару секунд с недоумением смотрел на то, как я добиваю последнего солдата из добравшегося до меня десятка. Потом взгляд орденца переместился на окровавленные тела его товарищей, на выбегающих из казарм воинов. В глазах его полыхнуло понимание. А в следующий миг я, не успев добить обделавшегося от страха солдата, был вынужден отшатнуться в сторону. Мимо пронесся сияющий огненный шар. Не попав в меня, заклинание нашло себе другую жертву. Тот самый солдат не успел даже вскрикнуть, как сгусток пламени врезался в него, растекся по телу огненной волной и полностью сжег, оставив лишь тлеющий прах на месте здорового мужчины. Что же, по крайней мере, он сохранил свою душу.
Новый огненный шар я принял на пелену Тьмы, которую успел поставить в качестве защиты. Слишком много магии, рискую печатью, развей меня Бездна. Но куда деваться? Монах на мгновение замер, так как не ожидал от меня оперирования Тьмой. Это его сгубило. Меч снес голову последнему орденцу. Передышки мне не дали. Первые солдаты уже настигли меня, грамотно окружив так, чтобы не мешать друг другу. Побитые жизнью, повидавшие немало крови ветераны. Я только и успел, что запустить в небо яркий огненный шар, рассыпавшийся багровыми искрами в небе над крепостью. Это был знак. Знак для полностью готового к бою войска Ренана. И для ожидавшей на другой стороне крепости льемы. Ночной мрак разорвала яркая алая вспышка. Огромная птица, состоящая из ослепительного алого пламени, взвилась в небеса с оглушительным криком, от которого сердце уходило в пятки. Я знал этот крик. Боевой клич, доставшийся льемам от их пламенного предка – феникса. Огненная фигура на мгновение зависла над крепостью, с удовольствием взирая на застывших в изумлении защитников, потом сложила крылья и камнем рухнула на ближайшее скопление солдат. Истошные крики сгорающих заживо людей, злобный клекот алой льемы и вал жаркого огня, покатившийся во все стороны, словно круги на воде, вывели солдат из оцепенения. До всех и каждого мгновенно дошло, что сейчас их будут убивать. Воспользовавшись заминкой, я смог погасить все источники Света. Барьер рухнул, словно его и не было. Вдали уже было слышно топот тысяч ног марширующего к крепости войска. Нужно открыть ворота.
Я взглянул на расстояние, отделяющее площадку монахов от ворот, на сотни воинов, оказавшихся у меня на пути, на полыхающие алые отсветы в другой стороне крепости, где билась Тьеша, на мчащихся в мою сторону копейщиков, на взводивших арбалеты солдат на стене… Что же. Да не оставит меня Тьма своей милостью, а уж я докажу, что милости ее достоин!
Крепче перехватив меч, я ринулся в гущу солдат, заплясав между ними, как грешник в концентраторе. Казалось, они бесконечны. Я рубил, кромсал. Старался скользить между воинов, прикрываясь ими от арбалетчиков, но это мало помогало. В спину и плечо уже вонзились два тяжелых арбалетных болта. На руке и бедре кровоточили глубокие резаные раны. Но, не смотря на это, я медленно и неумолимо приближался к тяжелым воротам. Ноги скользили на залитой кровью мостовой, норовили запнуться о рассеченные тела и вывалившиеся внутренности. Тяжелый дух множества вспоротых животов скручивал мое смертное тело в жестоких спазмах, вызывая рвотные позывы. Но я сражался, уничтожал солдат одного за другим. В какой момент послышался чей-то выкрик о том, что я демон? В какой момент солдаты стали ронять оружие на землю и, истошно подвывая, с ужасом отползать от меня?
Я осознал себя лишь тогда, когда в пределах досягаемости не осталось врагов. Мое тело было покрыто кровью с ног до головы, обе руки были полностью покрыты чешуей. Правой рукой я вонзил меч в одного из солдат, со злым удовольствием проворачивая клинок в его брюхе, перемалывая этим движением внутренности. Левая рука в это же время вспарывала острыми когтями горло другого солдата. Вокруг меня были навалены тела, босые ноги стояли в луже крови. Мое дыхание смешивалось с рыком, а мощный гибкий хвост бил по мостовой, разбрызгивая кровь на много шагов вокруг, вспенивая ее и перемешивая с внутренностями и землей. Сам я имел на себе множество ранений. Моя кровь уже не была красной, а тускло мерцала оранжевым светом. Печать.
Печать разрушалась, о чем свидетельствовало появление хвоста и изменение цвета крови. И я точно знал, что все только начинается. Времени мало. Очень мало.
Вынув меч из умирающего солдата, я поднял руку и указал клинком на забившихся у подъемного механизма чудом уцелевших воинов.
– Жить хотите? – в моем голосе перекатывалось рычание. Испуганные солдаты, совсем юные мальчишки, истошно закивали, так и не сумев ответить вслух. – Открыть ворота. Будете слушаться – будете жить. Ну?! Быстро!
Солдаты на негнущихся ногах стали выбираться из своего укрытия. С ужасом поглядывая на меня, они приблизились к воротам. С каждым мигом их движения становились все тверже, все увереннее. До воинов доходило, что у них есть шанс остаться в живых. Какой же дурак от него отказался бы?
Загромыхали цепи, заскрипели тяжелые неповоротливые створки ворот. Я так и стоял в окружении десятков тел, весь в крови с мечом в руках. Мой взгляд безучастно наблюдал за тем, как распахиваются массивные ворота, как замирают защитники крепости, увидевшие армию прямо перед ними, как вперед на немертвом коне выезжает закованный в броню гвардеец. Генерал Ренан, близкий друг Ирзана, сняв шлем, осмотрел представшую перед ним картину. От его взгляда не укрылось ничто. Ни алые всполохи все еще сражавшейся на той стороне крепости льемы, ни окровавленная мостовая, заваленная телами, ни обезумевшие от страха выжившие воины, ни мой внешний вид. Вот только если он что-то и сказал, я не услышал.
