Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" (первая книга .TXT) 📗
Старший дело говорил. Вот уж в проститутку, случайно заглянувшую на перрон с охраняемым эшелоном, и не просящую денег за свои услуги, не поверил бы даже ребенок. Но и набивать цену не следовало, вряд ли у охраняющих с собой нашлось много и едва ли они хотели расстаться даже с тем немногим, что имели, ради сомнительного приключения в соседнем тупике.
- Ой, да какие с наших воинов-заступников деньги-то? - хлопнула глазами Марита. - Так, табаку потом отсыпите или махорок дадите - и довольна буду. Страсть как курить хочется.
Солдаты переглянулись. Сделка намечалась удачная.
- А пойдем, красава, только по-быстрому. Служба. Кто первый?
- Да уж вместе все пошли, а то страшно ночью. Да и приглядите, чтоб никто не шлялся, а то сраму не оберемся.
Старший крякнул и решительно подхватил Мариту под руку.
- Ну пошли, красава, да гляди, на поезд свой не опоздай...
"Ушастик" шел следом.
Марита скорее почувствовала, чем увидела, как из-под поезда выскользнула тень.
Возвращаясь почти через час, она остановилась за грудой досок, чтобы поправить растрепавшуюся прическу и привести в порядок одежду. Оба горе-охранника вернулись на пост раньше. Перевалило уже далеко за полночь, сильно похолодало и даже спирт, которым ее по доброте душевной угостили солдатики - Марита очень надеялась, что ничем их не наградила - не согревал. Она подышала на озябшие пальцы, зачем-то взглянула в сторону платформы и несколько удивилась. На рельсах, где стоял нужный Наклзу поезд, происходило какое-то движение. Паровоз отцепил офицерский вагон и оттягивал его на запасные пути. Было не очень понятно, зачем это надо, но Марита замерла за укрытием, рассматривая происходящее. Тягач подтолкнул еще один вагон, до этого стоявший в некотором отдалении, по виду - такой же деревянный загон для каторжников, как и три других. Потом офицерский вагон доцепили обратно.
Возможно, это имело какое-то значение и следовало сказать об этом Наклзу.
С другой стороны, стояла глубокая ночь, Марита оббила все коленки, замерзла и хотела спать. К тому же, ее задание формулировалось просто - отвлечь солдат. Больше от нее ничего не требовалось. Нет, если бы она могла рассчитывать хотя бы на кружку чая или - невозможная роскошь - тарелку супа в доме Наклза, она, конечно, не поленилась бы сейчас пройти половину города и предупредить его о лишнем вагоне, хотя бы просто на всякий случай. Но на человеческое обращение и благодарность уповать не приходилось, а еще раз услышать о чем-нибудь таком, что, по мнению этого хорошо одетого господина, "сообразно ее профессии" Марите удовольствия бы не доставило.
В конце концов она решила, что сделала ровно все, что от нее просили, а с проститутки больше и не требуется. Тем более, что полсотни марок Наклз ей и так сунул, разумеется, не сопроводив это ни "спасибо" ни "до свиданья". И, конечно, не преминул перед этим надеть перчатки.
7
План Магды, если это чудовищное переплетение недоразумений и надежд различной степени наивности следовало так называть, подходил к своей решающей стадии. "Боевиков" она набрала - ими выступали Эрвин Нордэнвейдэ, Витольд Маэрлинг - больше похожий на собственный труп, потому что романтичное определение "тень" явно не подходило к человеку, который, похоже, заимел привычку нюхать кокаин - и памятный магу по прямо-таки отличному удару правой Гюнтер Штольц. С жандармом она тоже договорилось, а Эрвин договорился с проституткой, так что и поезд Наклзу удалось посмотреть, конечно, довольно быстро и бегло, но лучше, чем никак. Чтобы сообразить, что у означенного состава прямо-таки ошеломительно высокие шансы взорваться ко всем бесам, даже этого беглого осмотра вполне хватило. Маг, вернувшись домой, сделал чертеж по памяти. С малопонятным и еще менее приятным Каем, который поехал бы в дальние дали, тоже, вроде бы, проблем не возникло бы. Оставалось разобраться с некромедиком. Обычно Наклз работал без него, но это был явно не тот случай, когда он мог позволить себе рискнуть. Тем более, что Сольвейг вроде как согласилась. Хотя по понятию Магды Карвэн и Марита, которую фактически использовали втемную, тоже согласилась. Наклз дал ей пятьдесят марок, потому что больше ничем помочь не мог. На то, чтобы провести остаток жизни в уюте и тепле, этого бы с лихвой хватило. А уж приличные случаю объяснения и извинения Магда предоставила бы после его смерти самостоятельно.
Сольвейг Наклз знал не слишком хорошо, но лучше, чем хотелось бы. Эта не отягощенная хорошими манерами и чувством такта женщина, к тому же дымящая, как паровоз, явно не относилась к тем, кого можно использовать без их согласия. Следовало понять, а чем же будут расплачиваться с ней. Это была не безродная проститутка, не рэдский кровосос на голодном пайке, даже не внезапно лишившийся родителей дурень-кокаинист, не армейская нордэна, с заметаемой белой метелью пустой черепной коробкой, и не ее рубака-приятель с большим палашом и скудным словарным запасом. А вполне себе обеспеченная женщина, имеющая семью, дом и в целом благополучное, если сбросить со счетов бушующую во Мгле бурю, будущее.
В конце концов, в отличие от Магды, Зондэр и Кейси, Сольвейг с Дэмонрой не училась и не служила. Хотя нелицензированные на территории материка лекарства по просьбе последней Сольвейг ему исправно поставляла за очень символическую, для такого риска, плату. Пожалуй, перед тем, как оказаться в ее надежных руках в бессознательном состоянии, следовало прояснить кое-какие вопросы.
Полное отсутствие воображения у Наклза окупалось почти фотографической памятью, так что дорогу до жилища Сольвейг Магденгерд он представлял хорошо. Время близилось к восьми вечера, а потому маг рассчитывал застать ее дома и не ошибся. Он едва успел позвонить в миниатюрный колокольчик, патриотично раскрашенный в черный и белый цвета, как дверь отворилась. На пороге стояла хозяйка и смотрела на гостя без тени улыбки.
- Добрый вечер. Миледи Магденгерд, могу я с вами поговорить?
Сольвейг сдвинула тонкие брови, нарисованные очень аккуратно и по последней калладской моде - в ниточку. Меньше всего на свете эта изящно одетая и тщательно накрашенная дама походила на человека, готового принять участие в заговоре. Насколько Наклз знал, обычно верность заговорщиков была обратно пропорциональна количеству того, что они могут потерять. Идея втягивать Сольвейг Наклзу не понравилась с самого начала, но Магда ей верила. Магда, впрочем, могла бы поверить и в синюю поющую траву, но Эрвин Нордэнвейдэ, знавший о личности некромедика, тоже не возражал. А забитый, но довольно бодро для своего печального положения огрызающийся порфирик мало походил на наивного идеалиста. Скорее всего, его доверие имело гораздо более земные причины и, вероятно, миледи Сольвейг попросту оказалась замешана в тех же подвигах, что и вся прочая Ломаная Звезда. Хорошего в этом мало, однако ее мотивы становились понятнее. Нет, Магда бы не стала шантажировать подругу, но в случае провала от допроса с пристрастием никто, кроме Наклза, застрахован не был.
А вот дальше приключился большой конфуз, которого маг предвидеть не мог, а проверить - не догадался. Дымящая как паровоз нордэна вроде бы современных нравов внезапно оказалась не только женой, но и матерью. Северные боги изрядно пошутили.
- Георг, милый, ты не мог бы взять детей и подняться наверх? - безмятежно поинтересовалась Сольвейг вполоборота. Видимо, ответ "нет" не предусматривался.
- Агнет, Ингрид, наверх, - послышался спокойный мужской голос, а затем раздался звук шагов и тихое поскрипывание ступенек. Сольвейг отошла с прохода не раньше, чем ее дети оказались наверху.
Светло-голубые глаза сузились в щелки:
- Добрый вечер. Проходите. Долго же вы шли.
- Я не знал, что у вас есть дети, - честно сказал Наклз, стоя в дверях. Он лихорадочно вспоминал, есть ли у него другие знакомые, на которых можно переложить работу медика. А еще ему захотелось отправиться к Эрвину, надавать ему затрещин и доступно объяснить кровососу, что втравливать в политику семейных людей - последнее дело. Ну и Магде объяснить примерно то же самое, только без рукоприкладства. - Я, пожалуй, пойду. Дайте мне вашу знаменитую обезболивающую мазь, чтобы мой приход не выглядел странным. Извините меня, госпожа Сольвейг. Доброго вам вечера.
