Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
И тут ее снова кто-то пихнул в бок.
Это, конечно, же был Кирюшка, на сей раз, слава Богу, в своем привычном обличии.
— А чо, тетя? — залихватски копируя блатную шантрапу, спросил он: — Поездочка — ништяк?
— Ты что, совсем обалдел? — зашипела на него Женька, косясь взглядом в сторону двух своих спутником на передних сидениях.
— Да плевать! — Кирюшка барином расселся, попытавшись закинуть ногу на ногу, но не получалось. Машину жестко подкидывало на ухабах, а поскольку старому мэру было не до рытвин на дорогах, а кандидату на эту должность еще не дали себя проявить, то стояли колдобины, яко бойцы невидимого фронта: насмерть. Ничто их не брало: ни бульдозеры, ни горы щебня, ни асфальтоукладчики. Поэтому Кирюшку немилосердно подбрасывало. И если у Женьки еще хватало веса притормаживать полет, то ангел-хранитель, несмотря на отсутствие крыльев, порхал едва ли не по всему салону. — Они меня все равно… не видят… и не слышат, — в перерывах между подбрасываниями выдавал он задорно.
— А чего ты за нами-то поперся? — Женьке приходилось говорить шепотом.
— Как это «чего»? — оскорбился в самых святых чувствах ангел. — Я ангел или где? Я обязан за тобой присматривать. И развлекать.
И без предупреждения заорал на всю машину:
По прямой извилистой дороге
Через горы, реки, напрямик
На машине ехали уроды
Вез их бесколесый грузовик!
В первую секунду Женька заткнула уши, во вторую зашипела змеей, а в третью… в третью дала прорваться гневу:
— Это мы-то уроды?
— А кто говорит, что вы уроды? — тут же нашелся ангел. И, как ни в чем не бывало, продолжал:
За рулем у них сидел безрукий,
А безногий жал на тормоза.
Им слепой указывал дорогу,
А глухой сигналил без конца…
— Откуда ты берешь эти пакости? Ты же ангел! — попыталась усовестить его Женька. — В тебе же божественного должно быть…
Кирюшка презрительно хмыкнул:
— Много ты знаешь, чего во мне должно быть, а чего — нет.
И снова заорал благим матом:
Вдруг на повороте вышла банда,
Грузовик пришлось остановить.
И немой глухому что-то крикнул
А безрукий поднял дробовик.
— Да замолчи же ты! Замолчи! — уже не выдержала Женька. Сама того не осознавая, она заорала во все горло.
Машина резко затормозила, художницу швырнуло вперед и приложило лбом о спинку переднего сидения. Старушка и Дмитрий обернулись одновременно:
— Что слу… — хором было начали они, но так и замерли. У Женьки внутри все оборвалось. Она проследила их взгляды и поняла: это полный привет, как сказали бы пингвины из известного мульта! Ей хотелось зажмуриться и бежать отсюда куда подальше. Пока глюки только у нее, это глюки индивидуального пользования, с ними еще как-то можно бороться. А вот если…
«Если» оправдалось на все сто процентов, даже на сто двадцать.
— А это кто? — первой пришла в себя Анна Михайловна. Бывшая разведчица, как видно, за свою жизнь испытала столько, что уже ничем смутить ее было просто невозможно. — Что за бесплатный пассажир? Откуда родом? Что за приблудный? Колись! Быстро! Пока я методы не применила!
Женька обернулась, исключительно посмотреть, как этот пройдоха будет выкарабкиваться из создавшейся ситуации. Пройдоха, надо сказать, и сам был немало потрясен.
— Упс! — выдавил он, вытаращив черные глазенки. — Ни фига себе! Приехали! Это как? — и он с совершенным непониманием воззрился на Женьку, которая и сама ничегошеньки сообразить не могла. — С какого перепугу они-то меня видят?
— И слышат, — категорично завершила старушка. — Ну, так будешь колоться, или мне тебя расколоть, как гнилой орех?
На Кирюшкином лице… э-э, морде, появилась глупая, растерянная улыбка, но он тут же нашелся: весь скуксился, большие черные глаза наполнились неизвестно откуда взявшимися слезами.
— Тётенька, пожалуйста, Христа ради, не прогоняйте! — умоляющим речитативом запричитал он, сложив на груди передние лапки, в которых откуда-то вдруг оказался Женькин скомканный замызганный платок. — Я без мамы, без папы, круглая сирота. Крыши над головой нет. Гонят отовсюду! Меня, маленького, всяк обидеть норовит, вот и прибился к вашей компании… а вы такая добрая… можно я того, в машине жить буду? — заискивающе прогундосил он, заглядывая старушке в глаза.
Но Анну Михайловну не проведешь. Даром что ли на фронте за языками ходила, и допросы в боевых условиях устраивала?
— Ври, да не завирайся, — откликнулась она строго, сводя крашеные брови к переносице. — Давай-ка, по-хорошему выкладывай, кто такой. А то я к тебе допрос с пристрастием применю.
— А с пристрастием, это как? — осторожно поинтересовался Кирюшка, разом избавляясь от хорошо наработанного плаксивого нытья завзятого попрошайки.
— Это когда я к тебе со всей страстью своей души, — прозвучало многообещающе.
Кирюшка даже рожу скорчил. Анна Михайловна неожиданно выудила откуда-то шоколадку и протянула ангелу. Его лапка мелькнула в воздухе, и вот он уже зашелестел фольгой, вид у него, надо сказать, был и в самом деле донельзя довольный.
— Вот, я тебе скажу, человек! Настоящий человек,— восхищенно выпалил он, по-свойски толкнув Женьку в бок. — Не то, что некоторые, — добавил он с укоризной в голосе. — Не будем тыкать пальцами. Тапочками не бросаются!
— Ага, красавица, — Анна Михайловна подняла взгляд на художницу. — Так ты этого сироту знаешь? Чего молчишь?
— Ангел это, — с усилием выдавила Женька, которая в этот момент чувствовала себя первым кандидатом на отдельную палату в отделении для буйных в психиатрической лечебнице. — Ангел-хранитель. Мой, личный. Личный? — переспросила она у Кирюшки.
Тот лишь кивнул, с совершенно невероятной скоростью поглощая шоколадку. Он уже вымазался лакомством весь от лап, до ушей.
— Познакомилась с ним только сегодня ночью. Берется устроить мое личное счастье, — при этих словах Дмитрий почему-то хмыкнул. — Любит поесть, нахален…
— Не…непьявда… — с полным ртом попытался возмутиться ангел.
— …зовут Кирюшей… — Женька задумалась. — Больше ничего не знаю.
— Больше не знают о нем ничего, — продекламировала Анна Михайловна знаменитый стих Маршака.
— Да, еще он внешность умеет менять. Он тут мне, пока вы в магазин ходили, настоящим ангелом явился, — Женька вспомнила небесно-синие глаза, волевой с ямочкой подбородок, крепкие руки…
— Эй, красавица! — Анна Михайловна пощелкала пальцами прямо перед ее носом. — Окстись, милая! Это же ангел.
Женьке стало совестно. И чего это она, в самом деле. Это ж не человек. Она стрельнула взглядом в сторону Дмитрия. Вот это более подходящая кандидатура для личного счастья.
— Ты, — старушка-разведчица ткнула сухим, как деревяшка, пальцем в сторону ангела. Тот так и замер, с набитым ртом, выпучив черные глаза. — Времени у нас нет, поэтому будешь рассказывать по дороге. Только не вздумай врать.
— Жнаю… жнаю… у ваш там свясь… ш аштралом… — прочавкал он, едва не давясь.
— Чего ты там шамкаешь? — насторожилась старушка.
— Да это я так… к шлову…
Он проглотил последний кусочек злосчастной шоколадки. Анна Михайловна тронула машину с места и рванула с такой скоростью, словно… ну, вы помните. Дмитрий развернулся к Женьке спиной, хотя чувствовалось, что Кирюшка его занимает гораздо больше, чем вид проносившихся мимо достопримечательностей родного города.
Ангел же самым возмутительным образом скомкал обертку от лакомства (ни с кем не поделился, гад!) и… сунув лапу куда-то сквозь дверцу машины, выкинул мусор на дорогу.
— Ну, наглец! — искренне возмутилась Женька. — Чего соришь? Вот из-за таких, как ты, у нас не город, а помойка!
— А я что? — тут же развел лапами плутоватый ангел. — Могу и так! — в его лапках вдруг появилась скомканная обертка от шоколадки, он весь встряхнулся, она вспыхнула ослепительной вспышкой и… исчезла.
