Сетевые игры (СИ) - Колесник Игорь Николаевич (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
— Ну и что же? — она, само нетерпение.
— Да только не любила она его. Ха. Ха. Ха — люблю обламывать слушателей, неожиданным образом.
— Интересная сказка, прямо как в жизни — нахмурила тонкие брови — Но мне правда нужно уже домой.
— Ну, вот, на самом интересном, фильм обязательно оборвется — сожалению моему, нет предела.
— Слушай, я вот только не поняла, а что значит — масть поперла? Переводчик что-то не смог объяснить.
— Ну это, нищтяки посыпались — она удивленно поднимает брови.
— Пруха понеслась — та же реакция — Э-э, как бы объяснить. Хорошо. Бинго.
— А, понятно все — улыбнулась — Пока. Буду ждать — И она растворилась в воздухе, прямо у меня в руках. Какое-то время сижу на лавке, смотрю на ухмыляющуюся луну. Потом подбираю с травы, ее и свою амуницию, сдаю в банк и ухожу в Реал. Эскейп.
За окном как фотография в проявителе, проступает весеннее утро. Смотрю на экран. Понедельник 7-35. Пора на работу. Как обычно, поспим в автобусе. Перед глазами встает Арафель. Глупо улыбаюсь. Странная все же девушка с белокурыми волосами. Вспоминаю услышанную недавно от Бориса шутку. Почему блондинки смотрят порнуху до конца? Они думают что в конце все поженятся…
Глава 9
Лучшее — враг хорошему
— Центр, Подъем!!!! — Дикий голос звучит в голове. — Центр, Подъем!!! — Ни чего не понимаю. Тупо начинаю натягивать сапоги. Еще сплю, но уже тело бежит и делает все само собой.
— Центр, Стройся — Ты стоишь на прямоугольной площадке. Маленький, заасфальтированный кусочек, Казахстанской земли. Ты, в строю.
Выходит из казармы, Командир. Хронический алкоголик и жлоб. Рожа постоянно опухшая от вечных пьянок. Странно, но это так. Смешно, но он нами командует.
— По машинам — хрипит, монстр, пропитым басом.
Мы, едем двое суток. Две машины, Зил — 133. Границу Афгана, пересекаем ночью. Нас пропускают быстро и беспрепятственно. Мы развед-центр. У нас приказ. Кто нас остановит — того можно убить.
По дороге, осваиваю американскую радиостанцию. Мне нужно будет передать маленькую радиограмму и все. Наша цель — дезинформация. Деза. Пи пи пи и все. Назад. Кругом бегом.
Доехали. Развернулись. Мачты. Троса. Настройка. Все пучком. Выполним задание, а потом быстро назад.
Сижу и смотрю в окно, из кунга машины. Мы на месте. Афганские горы еле видны. Ни чем от Казахстанских не отличаются.
Надо передать радиограмму. Ночь. Жду. Рядом спит секретчик. У него пакет. Через час он его откроет. Я передам набор цифр и букв. Все. Едем назад. Домой.
Вот блин. Нормальное человеческое желание. Хочу сходить пописать. Блин. Сил просто нет. Встаю и выхожу на свежий, ночной, Афганский воздух. Ночи здесь холодные, а мы же культурные. Нет, что бы прямо здесь, под колесо. Ну, вы что. Я отбежал за барханчик. Делаю свое дело. Застегиваю пуговицы на штанах. Оборачиваюсь. На корточках передо мной сидит парнишка, чурбанского вида, в халате. На голове накручено сорок два полотенца. Калашников дышит мне прямо в грудь. Он как-то цикает и мотает головой вправо. Иду туда. Я, иду, куда он показывает. Вижу еще одного джигита. АК-47 прямо мне в живот глядит. Херовей ситуации не придумаешь. Мама забери меня обратно.
Мы бежим по ночной пустыне. Песок тяжелый. Ноги как свинцовые. Я, и сзади два духана.
Не верю, что это произошло. Этого не может быть.
Они о чем-то переговариваются. Веселые такие. С добычей. Понятно им то хорошо. А я, то в какую жопу попал. Не видать мне больше сибирского, морозного снежка. На лыжах ни когда не покататься. И мое имя на будущие 50 лет, просто — раб. Если я столько проживу. А проживу ровно столько, сколько они мне разрешат.
Да, придется мусульманство принимать. А, как в этом долбанном, мире выжить то?
Афганские хлопцы, задолбались бежать. Рядом развалины, какой то мечети. Устало подходим к серым глиняным обломкам. Они, садятся и прислоняются спиной к стене, бывшего мавзолея. Пыльной, серой, грязной стене. Начинается рассвет. Появляются цвета и краски. Я, устал. Дыхание сбито. Сажусь рядом с ними. В легких, просто набита стекловата. Прокачиваю свои бронхи и альвеолы. Дышу сипло и натужно. Руки опускаются вниз. Руки чувствуют, кустик степной, пожухлой травы и холодный песок. Дышу как паровоз. Жарко, хотя воздух холодный. Оба пацана с автоматами, сидят слева от меня. Тоже дышат тяжело.
Рассвет. Показывается краешек красного солнца. Необычное, нереальное чувство, фантастической картины, другого мира. Пацанчики, что-то говорят, на своем языке. Понимаю только одно слово — Шурави — это они про меня. Парнишка, который ближе, достает сигарету. Закуривает. Затягивается как-то странно. Глубоко и рывками. А потом, выдыхает фыкая и кашляет.
Передает другому. Тот же самый эффект. Первый опять берет в руку сигарету, затягивается и выдыхает более спокойно. Поворачивается ко мне.
— Мммм — предлагает, протягивая дымящуюся бумажную палочку. Я, вообще то не курю, табак. Бросил еще перед армией. Ну ладно перед смертью можно.
Беру бычек, обслюнявленный на самом конце. Чем можно заразится, пред смертью. Да ничем. Ни что меня уже не зацепит. Когда смотрю на дымящийся окурок, чувствую запах, какого то странного табачища. Подношу к губам и затягиваюсь. Густой, смоляной дым проникает в мои легкие. Гхе, гхе. Меня выворачивает сухим, жестким кашлем. Меня хлопают по плечу. Слышу смех — ну типа давай еще. Паря, смеется. Затягиваюсь еще раз. Глубоко.
Задерживаю дыхание, как-то автоматически. Выдыхаю дым, так долго как живу эту дешевую жизнь.
Делаю еще одну затяжку. Просто аромат, Афганских пустынь. Я, спокоен. Я, совершенно спокоен.
Такое чувство нереальности и абсолютного кайфа. Понимаю, это не табак. Поворачиваю голову влево.
Незнакомое лицо, становится знакомым.
Нееет, это не афганец, а одноклассник, сидит и улыбается.
— Чо, зашибись? — спрашивает он, меня. Я, не знаю афганского, но все понимаю. Мой поработитель произносит слова, а я понимаю, что он мне говорит. Охренеть. Ха — Ха — Ха.
— Зашибись. Да! — киваю ему. Он мне улыбается. Я ему тоже!
— Как звать то? — смеюсь я.
— Фархад. А тебя?
— Игорь. Игореня.
— Ароня — он мне улыбается. Нормальный парнишка. Моего возраста. Можно сказать, могли, бы вместе учиться в техане или в институте. Армянчик, или таджик. Таких много, на наших базарах. Продают всякую зелень.
— Ароня — еще будешь?
— Не, я не курю.
— Давай.
— Ну ладно — Еще делаю затяжку.
— А вообще как жизнь братан? — это он меня спросил.
— Да вот в армию забрали. Деды строят по чёрному. А у тя, как?
— Дядя говорит, надо одного шурави убить. Чтоб мужчиной стать.
— Меня что ли?
— Да тебя.
— Ну, убей хм. Ты уже убивал?
— Нет. А ты?
— Я, тоже. А на хрена? Плохо потом жить то.
— Да плохо — мы смеемся легко и весело. Как одноклассники, выбежавшие покурить, за угол школы.
— Ну, давай. Еще дерни. Перед смертью, грех отказываться — он сама доброта.
Беру чинарик, делаю еще затяжку. Все становится спокойно и легко. Что такое смерть?
Просто переход в другой мир.
Смотрю, бежит ящерка. Прижимаю сапогом ей хвост. Она лапками гребет песок. Извивается. Отпускаю ее. Ящерка убегает. Фархад смеется. Я, то же.
— Ну, я пошел? — машу рукой в сторону восходящего солнца.
— Иди — Дойдешь сам или проводить?
— Дойду. Спасибо.
Встаю, подаю ему руку.
— Пока, Фархад — смотрю его карефан, прислонившись к стенке дрыхнет. Храпит, как трактор. Утренний, безмятежный сон.
— Пока Ароня — Не попадайся больше. Убью. Иди — улыбка маленького ребенка, промелькнула на его лице. Понимаю, что далеко мне не уйти. Протягиваю руку и как — то само собой, беру у него автомат. Ни какой реакции. Оружие в моих руках. Резко передергиваю затвор. Это игра. Он улыбается. Автомат навожу ему прямо в лоб.
— Пока Фархад — Бах Бах Бах. Кровь и мозги разбрызгиваются по глиняной, пыльной стене. Его дружек так и не успел проснуться …
