Девочка в стекле - Форд Джеффри (читать хорошую книгу TXT) 📗

— Вас будет искать полиция, — сказал Шелл. — Сначала станут искать ваше тело, не найдут и начнут искать вас. Вам с Морган лучше пока пожить у меня.

Предложение Шелла было встречено молчанием, и тогда он заключил:

— О'кей, с этим решено.

— Убийца ничего не оставил в гостиной? — спросил Антоний.

— Нет, — ответил Шелл, — но я взял фотографию в рамочке. Она стояла на столе Паркса, и его тело упало на нее. Может, это важно, а может — и нет.

— Он разглядывал эту фотографию до появления призрака, — сказала Исабель. — Я ему ближе к вечеру принесла чай, у él sujetaba esa foto, mientras charlaba por teléfono. [51] А потом я пошла сказать ему, что обед готов, и он все еще говорил по телефону и разглядывал фотографию.

— Вот она, — сказала Морган и подняла руку с фотографией; я и не подозревал, что у нее что-то есть в руках.

В полутьме заднего сиденья разглядеть снимок было нелегко. Похоже было, что несколько человек стоят под каким-то черным дождем. Проехал встречный автомобиль, и в свете его фар я увидел, что это пятна крови, забрызгавшей стекло рамки.

— Кто это? — спросил я Шелла.

— Ну, один из них — Паркс. Остальных я не знаю. Возможно, фото никак не связано с убийством. С большой степенью вероятности можно предположить одно: Паркса прикончил тот, кто виновен в смерти Шарлотты Барнс и других детей.

— То же самое лицо, которое подкидывало мне записки, — сказала Морган.

— Да, — кивнул Шелл — Тут что-то происходит, и это что-то не имеет никакого отношения к призракам.

Этим он подытожил разговор, и все явно стали вертеть в уме слагаемые этой загадки — или же, как, например, я, пытались понять, с кем же, черт возьми, дрался Антоний. Может, призраки тут были и ни при чем, но это существо казалось хуже любого привидения. А еще я вспомнил определение диббука, выданное Червяком.

Спустя какое-то время откуда-то из машины стал доноситься звук. Я подумал было, что это Антоний постанывает после полученных травм. Но затем стало ясно, что кто-то мычит себе под нос. Когда я понял, что это Морган Шоу, сидящая справа от меня, мычание стало отчетливой мелодией — тихой, сонной версией песни «Заверни свои беды в сон». [52]

Я заметил, что Шелл на миг отвлекся от дороги и бросил взгляд на заднее сиденье. Лицо его было сосредоточенно, лоб нахмурен. Повернул голову и Антоний, и я увидел, как Шелл скользнул по нему взглядом, а его брови взметнулись вверх, словно говоря: «Это что еще за чертовщина?» Антоний чуть пожал плечами, и его лицо расплылось в улыбке. Не знаю, видела ли Морган их лица, но она продолжала безмятежно напевать свою песенку и допела ее до конца.

Исабель, чья голова лежала на моем левом плече, прошептала мне в ухо:

— La señora blanca está loca. [53]

Я держал ее руку в своей и чуть пожал ее пальцы, давая понять, что согласен с ней. Когда прозвучали последние слова песенки, настало неловкое молчание, нарушенное наконец Шеллом.

— Великолепно, мисс Шоу, — похвалил он.

— Спасибо, мистер Шелл. — И на этом она, откинувшись к спинке, закрыла глаза.

Когда мы были уже в полумиле от дома, Шелл выключил фары и сбросил газ, чтобы проверить, не висит ли кто на хвосте. Мы уже некоторое время не видели никаких машин на шоссе. Шелл свернул на подъездную дорожку и, объехав дом сзади, остановился там, где машину с дороги не было видно.

ПЕРЕМЕНЫ

Когда мы оказались в доме, Шелл отвел меня в сторону и сказал:

— Пусть Исабель займет твою комнату, а свою я уступлю Морган. Я буду спать в гостиной, а ты можешь расположиться на диване в Инсектарии. Когда женщины улягутся, приходи ко мне поговорить.

Я кивнул и повел Исабель по коридору в мою комнату.

— Ты устала? — спросил я.

По лицу Исабель было видно, что она — как выжатый лимон.

— Да. Вот только не знаю, удастся ли мне заснуть. Все так странно.

— Здесь ты будешь в безопасности. — Я распахнул дверь моей комнаты. — Никто не знает, что ты здесь.

Исабель откинула пряди волос с глаз и кивнула. Я понял, что у нее нет ночной рубашки. Открыв шкаф, я вытащил одну из своих нижних рубашек и свою первую пару брюк свами, из которых недавно вырос. Исабель поблагодарила меня и кинула белье на угол кровати. Я повернулся было, чтобы уйти, но она положила руку мне на плечо и развернула лицом к себе. Мы бегло поцеловались.

— Приходи ко мне попозже, — сказала она.

— Если удастся.

— Обещай.

Я кивнул и, выйдя, закрыл за собой дверь.

Антоний, Морган и Шелл были в Инсектарии сидели вокруг кофейного столика. В освещенной комнате хорошо были видны ссадины на шее силача и синяк на его левой щеке. Шелл, видимо, сильно переживал за Антония, потому что тот не только пил виски из полного до краев пивного стакана, но еще и курил сигарету. Сидел он без пиджака, а его рубашка была наполовину расстегнута.

Шелл держал в руке стакан с вином, а перед Морган на блюдечке стояла чашка чая. Когда я вошел, они о чем-то разговаривали, но как только увидели меня, разговор смолк. В эту ночь бабочки были неспокойны, порхали и роились, и такое же мельтешение происходило перед моим мысленным взором. Шелл махнул, приглашая меня за стол:

— Диего, садись.

Я сел напротив него.

— Нам нужно поговорить об Исабель. Боюсь, она попала в неприятную переделку. Я начал говорить об этом в машине, но не знал толком, как продолжать, и потому решил, что сначала опробую это на тебе — может, ты что-то добавишь или я что-то упустил. Главное вот в чем: полиция непременно захочет узнать, что с ней случилось.

Голова у меня после всех событий работала не очень хорошо.

— И что — мы должны отвезти ее завтра в полицию? — спросил я.

— Я бы не стал этого делать, — сказал Антоний.

— Если мы поселим ее здесь, то сложности могут возникнуть у нас, а это плохо для всех. Стоит им копнуть, они узнают, что мы все работали на Барнса, — пояснил Шелл. — Откровенно говоря, если бы я считал, что это ей поможет, меня, пожалуй, можно было бы переубедить. Но если она появится в полиции, то станет подозреваемой. Конечно, вряд ли окружной прокурор обвинит ее во всем, что случилось с этими тремя мужчинами.

— У нее и сил-то таких нет, — заметил Антоний.

— Но она нелегалка. И меня не удивит, если они не найдут убийцу и попытаются повесить на нее все три сегодняшних трупа. Не важно, могла она или не могла: с учетом всех обстоятельств никто, возможно, не поглядит, есть у нее такие силы или нет.

Я потряс головой — мне было трудно осознать все это.

— Даже если они отведут Исабель роль простого свидетеля, ее наверняка выслушают и депортируют. Если она хочет остаться, ей нужно пока залечь на дно и уехать отсюда. Понимаешь? Хороших решений тут нет.

— Что могу сделать я?

— Ну, начать ты можешь с того, что объяснишь ей все это. После чего она, видимо, сама будет решать, что ей делать. Мне неприятно это говорить, но я думаю, лучший для нее выход — по собственной воле вернуться на время в Мексику. У нее там есть семья?

— Мать умерла. А отца отправили назад, но Исабель не знает, где он.

— Да, попала девочка, — сказал Антоний.

— Я с ней поговорю, — заверил я. — Но не сегодня. После такой-то встряски…

— Хорошо, — сказал Шелл. — Она может оставаться здесь столько, сколько пожелает.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Морган Шоу притронулась к моей руке.

— Все образуется, — утешила меня она, а я съежился, боясь новой песни.

Антоний потянулся за второй сигаретой, но Шелл поднял руку и сказал:

— Мои соболезнования исчерпаны.

Антоний рассмеялся и убрал пачку. Закинув голову, он почти допил ту немалую долю, что оставалась в стакане.

— Хорошо, босс, — сказал он. Взгляд у него был чуть затуманенный, но в остальном передо мной сидел почти прежний Антоний. — Я иду спать. Нужно отдохнуть. Если у меня будет еще случай разобраться с этим долбаным… ну, с этой тварью, то я точно знаю, что мне делать.