О непредсказуемости жизни (сборник рассказов) (ЛП) - О'Кэйн Крис (книги бесплатно .txt) 📗
«Жаль, что нельзя прятаться в комнате вечно, — думал он. — Кто-нибудь обязательно заглянет. Тот же Чарльз Маттиас. Или Коперник».
Вдобавок, ему не хотелось возвращаться на кухню. Нет, место сытное, а иногда можно выпросить у стряпухи что-нибудь эдакое... странное, но вкусное. Но. Торчать всю оставшуюся жизнь в разнорабочих, чтобы к старости дорасти до поста старшего подавальщика дров в южную печку? К тому же оплата... Кухонный рабочий, при всех достоинствах его места, денег получал просто прискорбно мало. А за комнату, расположенную выше полуподвала, надо платить. Немного, чай не герцог, но все-таки. И за дрова для камина. Хотя без дров, теперь наверное можно будет обойтись. С такой-то шубой... Но все равно, эль в Молчаливом Муле бесплатно не нальют.
У Мишеля было немного бронзовых полулун и даже пара серебрушек — что-то он принес еще из дома, кое-что ему оставила кэптан каравана, несколько медяшек удалось подзаработать и подкопить уже здесь. Но как же мало! Хватит оплачивать комнату и питаться пару месяцев. Ну... если не тратиться особо, то полгода. «А потом? — подумал юноша. — Потом меня пнут из комнаты и что дальше? Питаться бесплатной похлебкой из отрубей? Жить в подвале, с крысами? Бр-р-р!»
При мысли о жизни в темном, сыром, вонючем подвале, в компании Чарльзовых полоумных сородичей, Мишеля аж передернуло. Оставалось либо возвращаться на кухню... либо искать другую работу.
Опять глянув на закрытую дубовую дверь, юноша задумался: кто бы мог ему помочь? Может Чарльз Маттиас? А может Коперник? По вечерам они обычно торчат в Молчаливом Муле, катают шары на этом... бильярде, попивают эль, подтрунивая друг над другом. Наверняка у них найдется что-нибудь. Пожалуй, самое время пойти туда. Но... Воображение тут же нарисовало, как он тащится, запинаясь, по коридорам и лестницам Цитадели, как все встречные пялятся и хихикают за спиной. Ох-х-х...
«Но нельзя же действительно прятаться всю оставшуюся жизнь! — решительно поднялся с кровати Мишель, — Я сижу взаперти уже два дня. А прячусь от чужих глаз почти неделю. И что толку?»
Он оглядел покрытое черно-коричневой шерстью тело, особо осмотрев перепонки на ногах и на лапах. Что же это за звериный облик? Каким таким зверем он становится?! Юноша никак не мог припомнить в Цитадели хоть кого-нибудь схожего обликом. Грызунов в Метаморе хватало, но водоплавающих?!
Уже беря с полки в шкафу штаны, Мишель представил водоплавающего грызуна. Что же такое он грызет под водой? Подводную капусту? Речную морковку? В другое время юноша сам посмеялся бы над такими фантазиями, но сейчас, глядя на пришитые собственными руками завязки над разрезом для хвоста, юноша лишь печально вздохнул. Вот и еще одна растрата. Ткань, что ему предложил придворный каптернамус была прочной, долговечной, но увы, холстиной. Иначе говоря, серой, грубой и годилась лишь для рабочей одежды, да и то... глядя на других работников, хотелось покрасить. Еще денюжка...
Подвернув ставшие длинными штанины, Мишель вздохнул еще раз: хорошо, хоть рубаха подходит почти как раньше. Потом достал и осмотрел широкий плащ, собственноручно скроенный и сшитый во время осеннего Фестиваля. Двухслойный, с шерстяной подкладкой, правда совсем непритязательного внешнего вида и грубого шитья, зато теплый и вроде как прочный. На дворе октябрь к середине подходит. Можно бы и одеть... Но он же не собирается идти за ворота. А расхаживать по коридорам Цитадели в теплом плаще, да еще поверх теплого собственного меха... Еще раз вздохнув, юноша аккуратно сложил плащ и засунул на место.
Пора.
Сильным рывком распахнув дверь, Мишель почти выбежал в проем. Тяжелая дубовая плаха позади сначала с грохотом треснула о стенку, потом ничуть не тише о косяк.
— Осторожней, так и хвост прищемить недолго! — пропищал проходивший мимо карапуз.
— А... да, спасибо, — выдохнул Мишель, испуганно поджав эту недавно появившуюся конечность и осматриваясь. Казалось, хлопнув дверью, он привлек внимание всего холла. Те кумушки, рассевшиеся на лавках у окна, сейчас наверняка обсуждают, какой он неловкий. Крупный полосатый кот, устроившийся в углу с пергаментом в лапах, тоже все видел и теперь криво ухмыляется.
Опустив глаза и глядя на устланный теплыми каменными плитами пол, юноша попытался тихо пройти к выходу в коридор, но проклятые когти громко клацали на каждом шагу, и Мишель спиной чувствовал все взгляды, устремленные на него и все уши слушающие его шаги. Он словно шел на казнь...
Под каменной аркой, через Зеленую аллею, радуясь пусть тусклым, осенним, но все равно желанным солнечным лучам. И стараясь не обращать внимания на взгляды прохожих и зевак, вечно торчавших на устланных булыжниками прогулочных дорожках. Холодный осенний ветер, насыщенный влагой, порывами несущий мусор, должен был бы пронизывать Мишеля до костей, но теплый, плотный подшерсток предохранял хозяина от погодных невзгод. «Хорошо с мехом-то по такой погоде», — подумал юноша, проходя под очередной каменной аркой.
Мишель глубоко вдохнул, прогоняя воздух сквозь носовые пазухи и внюхиваясь в несомые ветром ароматы. Пахло прелыми листьями и холодным осенним дождем. Еще чувствовались горящие дрова и уголь, потом пахнуло чем-то вкусным... ореховым хлебом с тминовой присыпкой. Поднявшись на стену, юноша бросил взгляд на фермерские хозяйства. Голые поля, стога сена, грустные, нахохлившиеся под дождем сарайчики и коровники. Осенний фестиваль прошел, в свои права вступила осень. На внутреннем дворе и на поле у южных ворот не осталось даже следов от праздничных построек — строившиеся больше недели, они исчезли буквально за день и главные ворота Цитадели вновь обрели прежний грозный вид.
Мишель улыбнулся воспоминаниям: праздник был действительно хорош! Пусть даже большую его часть юноша провел волнуясь о собственном теле...
— Еп!
Толстый хвост больно шлепнул по ногам, когда юноша споткнулся о торчащий корень.
— Насожев хвост! — буркнул под нос Мишель, перешагивая треклятую деревяшку и мрачно глядя на одинокую раскидистую лиственницу, вымахавшую посреди внутреннего двора. Но тут его как будто повело... или проснулась до того скрытая под спудом часть нового естества, и молодой грызун-морф медленно обошел громадное дерево по кругу, пощелкивая резцами: здесь подгрызть прямо сейчас, здесь немного позже (это «немного» было каким-то одновременно очень нечетким и совершенно конкретным: «когда мелкие ветви подсохнут»), потом здесь и здесь... а потом дождаться хорошего ветра.
Тут дерево как будто слегка вздрогнуло и очень-очень злобно, вроде как посмотрело прямо на молодого грызуна.
— Да ну бред... — пробормотал Мишель, передернув плечами и спиной отступая к выходу из маленького внутреннего двора, в котором и сам не понял, как очутился.
Выйдя от странного дерева через калитку и пройдя совершенно незнакомыми закоулками, юноша откуда-то сбоку выбрался прямо к уличному входу Молчаливого Мула.
— Нда-а... — качая головой, Мишель подошел к боковой дверце. Раньше он прошел бы через главную, большую дверь. Но теперь, с его слабыми лапками, вместо рук...
Войдя в зал, он глубоко вдохнул, принимая новым естеством запахи уже знакомого места. Яркая, сильная, шибающая в нос смесь ароматов эля и свежего, только что из печи, хлеба, приправленная духовитыми нотками чеснока с сыром и все это буквально придавлено как каменной плитой, вонью человеческого, вернее крестьянского пота. Мишель аж чихнул от такой смеси. Он и не думал, что крестьяне так воняют!
Обогнув рассевшихся за столами у самого выхода фермеров и краем глаза заметив кого-то шумящего и размахивающего лапами в глубине зала, юноша не стал отвлекаться, а потопал прямо к бильярдному столу. Вот только шары катали совершенно незнакомые ему кот и парень лет пятнадцати, а ни Чарльза, ни Коперника не было. И за ближайшими столами тоже... Только трое дружков отсвечивали мордами за столом, где обычно собиралась гильдия Писателей. Маттиас знакомил их на той неделе... неплохие мужики. Лис шумноват и явно любит помахать кулаками, вечно синяками на морде щеголяет. Крыс, который Таллис, обычно помалкивает и вроде как за спинами товарищей, но конкурс-то писателей выиграл он и золотое перо ему Маттиас вручил, так что... Еще руу. Толстохвостый, весь какой-то треугольный, сужающийся снизу вверх, Хабаккук наверное понял бы его проблемы с хвостом...
