Троекон. Третий путь (СИ) - Слимпер Николай Николаевич (книги онлайн .txt) 📗
Но теперь король не уставал благодарить Богов Юга и Востока за столь щедрый подарок. Да и Армию Чистых Людей нельзя было обделить. Без магии государства превратились в легкую добычу для его смертоносного войска.
Благодарить Викаранай было за что, король не желал ставить под сомнение их доблесть в борьбе с волшебством, однако сам он отказываться от него не стремился. О да, в его армии были колдуны всех мастей, ныне не связанные клятвами, ибо те, кому они их давали, нынче далеко за океаном и носа не суют со своего острова в остальную часть Троекона. Хотя, конечно, существовали и те, кто остался...
С других континентов прибыло много беженцев, что сами не знали, от чего бегут: от Викараная ли аль от их противников. Владыка Гедорна лично отбирал самых сильных из них к себе в войско, остальных отсылал восвояси, зачастую силой. Те нашли пристанище в Протелии, королю которой было плевать, кого он пускает в свое, с позволения сказать, королевство.
-- Карера Драгон, -- чуть ли не торжественным шепотом проговорил король. -- Сердце Дракона. Когда этот Архетелос присоединится к моей коллекции, я пошлю в Бездну Викаранай вместе со всеми этими фанатиками, что сейчас важно расхаживают по моей столице с таким видом, будто все здесь принадлежит им.
Король еще раз взглянул на свой город с вершины своего замка-скалы: все эти аккуратные дома в три, а то и четыре этажа, построенные из серого камня и желтого кирпича, возвышающиеся над ними шпили башен и колоколов, расставленные на одинаковых расстояниях друг от друга, словно их специально поставил так невидимый великан. Король Моррос Аво Хотрекс легко мог носить и это звание.
Любясь видом из окна, он очередной раз поймал себя на том, что невольно поглаживает большим пальцем перстень на указательном. Гладкий белый камень словно медленно переливался где-то в глубине, будто внутри него бушевал настоящий ураган, от которого перед глазами не видно ничего, кроме бесконечной белизны.
Каждый раз, когда с ним встречаются викаране, они с подозрением смотрят на этот камень, однако еще ни разу о нем не спросили. А если бы и спросили, что король мог им ответить? Что это могущественный Архетелос, способный уничтожить минимум половину их хваленой армии в городе, стоит только королю лениво (хотя в лености правителя Гедорна обвинить было нельзя) взмахнуть рукой?
Но этого мало. Нужно больше силы. Намного больше! И нужно лишь знать, где ее взять. Король Моррос знал.
-- Выдвигаемся. К началу зимы Протелия падет.
Паладин церемониально отсалютовал, прижав кулак к груди и склонив голову, развернулся и вышел, перейдя на бег, когда король уже не мог услышать его шагов.
Правитель Гедорна продолжил стоять у окна, любуясь городом с вершины замка-скалы.
***
Магия -- тяжкое бремя. Испытание, самое серьезное не для тела, но для духа. Чем больше ты погружаешься в пучины волшебства, тем глубже тебе хочется заплыть, туда, где тьма и неизведанное скрывают нечто... нечто... Нечто! По крайней мере, так тебе кажется.
Вот только ничего там нет.
Сначала ты используешь магию, чтобы растопить печь, разжечь камин, заставить костер полыхать, чтобы что-то разогреть или согреться самому. Затем ты решаешь, что до моста слишком далеко, и останавливаешь речной поток, дабы перейти на тот берег вброд. Потом тебе и ходить надоедает, ты зачаровываешь какой-нибудь удобный ворсистый ковер и летаешь на нем.
Не нравится подступающий к твоему дому лес -- срубить его взмахом конфигара. Не нравится болотистое озеро неподалеку -- иссушить его мановением посоха. Не понравился косой взгляд бедняка -- испепелить его одним жестом руки вместе со всей улицей.
Власть -- это весы. На одной стороне сила и слава, на другой -- мораль. Поднимаясь с самого низа силы вверх, ты, в конце концов, переступаешь точку баланса, и весы на стороне морали опускаются все ниже и ниже, когда как сила твоя высится над головами простолюдинов, среди которых некогда был и ты.
Баланс есть всегда и во всем, но никто не стремится его отыскать, а уж тем более соблюдать. И все эти клятвы ничего не стоят, если ты достаточно проворен, чтобы их обойти или нарушить так, чтобы никто не прознал.
Айван не стремился к могуществу, как не стремился он и к обучению магии, однако кое-какие полезные в хозяйстве заклинания все же выучил по наставлению своего отца. Слабые, не боевые, такие, что не смогут повредить кому-либо, если вдруг выйдут из-под контроля.
-- Ну, можешь что-нибудь сделать?! -- закричал Нандин. Два голема успели их заметить и уже направлялись к вторженцам, еще один медленно двигался по коридору справа от них, перекрыв единственный путь отхода.
-- Д-да, наверное, -- начал заикаться от волнения Айван. -- Только мне нужно немного времени.
Берсеркер, больше не говоря ни слова, ринулся в бой. Он с одним-то не смог совладать, куда уж ему сразу двоих, однако отвлечь он все же их в силах.
Айван вновь сконцентрировался, представляя себе образ того, что собирается создать, и начал медленно, четко проговаривая слова и вникая в их смысл, читать заклинание:
-- Сэв уиер... Проклятье, нет! Уоер! Уоер! Вода, не ветер.
Он начал заново:
-- Сэв уоер йаг видай полио скоэль
Сэв зик рефасай гиругу фенна
О зике омелу стиг вонмас
Убе эписур катре витома халос.
Воздух перед ним замерцал, сгущаясь и оплывая, словно превратившись в прозрачную морскую гладь, едва потревоженную теплым бризом. Еще миг, и он увидел самого себя: грязный, потрепанный мальчик, некогда белесая голова заляпана бурой кровью, одежда едва не рассыпается прямо на нем -- и вот так он собирался пережить зиму.
Однако это был не он, точнее, не совсем он -- лишь отражение в большом прямоугольном зеркале, зависшем прямо в воздухе.
-- Сюда, скорее! -- закричал Айван Нандину, и тот, увернувшись от очередного удара одного из големов, подбежал к мальчишке.
-- Что это у тебя тут? Зеркало? Ты издеваешься?! -- взревел берсеркер медвежьей глоткой.
-- Это лучшее из того, что я могу сделать. Айван мановением конфигара развернул отражающую гладь лицом к големам. Теперь каменные истуканы могли видеть лишь собственные тупые отражения, а маг-седокта и берсеркер скрывались по ту сторону, однако големы виднелись им как на ладони.
-- С одной стороны зеркало, с другой простое стекло, -- пояснил Айван. -- Я такими кур со двора в курятник загонял, просто направлял зеркало на клуш и двигал вперед, те думали, что это их соседки на них несутся, и сами поскорее спешили по насестам.
Кажется, големы не сильно отличались умом от куриц, а потому вдруг остановились. Имей они хоть крупицу разума живого существа, можно было даже сказать, что они растерялись. Кроме того, что в этот миг вышел из коридора справа.
Айван знал, что он слабый маг, а потому даже не пытался создать второе зеркало или изогнуть и расширить первое, чтобы скрыться еще и от третьего истукана. Сейчас время шло на секунды.
Скрываясь за призрачной защитой, Айван и Нандин двинулись влево вдоль стены к дверям. Два голема не сводили с них взгляда, пусть у них и не было глаз, хотя не с них, а с собственных отражений, а вот третий упорно продолжал бесшумно шагать точно также вдоль стены, вытянув вперед руки, чтобы схватит и раздавить нарушителей.
Первая дверь, деревянная, но массивная, крепче, наверное, чем любая другая в цитадели, оказалась заперта, даже не дрогнула от удара всем телом Нандина. Вторая тоже закрыта, как и третья. В порыве злости берсеркер пропустил четвертую, направившись сразу к пятой, даже не оглядываясь на Айвана, прикрывающего их зеркалом. И, о чудо, она поддалась.
В лицо ударил яркий свет, не позволяя увидеть, что там внутри. Но разве может быть что-то хуже голема, от которого тебя отделяет три шага?
