Троекон. Третий путь (СИ) - Слимпер Николай Николаевич (книги онлайн .txt) 📗
-- Повторяю: не вступайте с големами в прямое столкновение, -- напутствовал молестий своим рыцарям. -- Но если иного выхода не будет, используйте цепи. Не пытайтесь уничтожить истуканов, бейте по ногам, чтобы их замедлить. Наша главная задача -- добраться до противоположной части подземелий. И не забывайте, кто наш истинный враг.
В отличие от правой половины подвала, Лютер увидел в проходе в следующее помещение петли от дверей, и лишь преодолев порог, он разглядел и сам сорванный со своего места полусгнивший прямоугольник, бесхозно валяющийся справа от входа.
Помещение уходило влево, где посреди просторной комнаты располагалось несколько железных клеток с цепями и кандалами внутри, стоящих на некотором расстоянии друг от друга, чьи прутья цепко вонзались в пол и потолок, пусть были ржавы и местами погнуты. Чуть дальше размещались уже более привычные для подземных темниц камеры, отделенные толстыми стенами и запирающиеся на дверцы из все тех же прутьев.
Лютер с горечью заметил распластавшиеся на полу истерзанные тела рыцарей в смятых доспехах, кои находились вместе с его прислужником, однако самого Войтоса среди них не обнаружилось, как и некоторых других викаранов.
Големы не заставили себя долго ждать. Сразу два истукана вышли из стен, не оставив за собой даже легкой неровности. Помня наказ Лютера, рыцари не торопились вступать в схватку с камнеголовыми, кружа от клетки к клетке, не подпуская противника.
Лютеру даже удалось обхитрить одного из големов, заманив его за раскрытую настежь решетку, встав по другую сторону. Отвлекая его внимание на себя, он приказал одному из рыцарей запереть дверцу, обмотав ее заместо замка цепью, а в звенья вставить кинжал, который носил с собой каждый из рыцарей.
Конечно, подобная мера не остановит могучего истукана, которому понадобится немного времени, чтобы разломать прутья, но выиграет необходимые им секунды.
Оттянув второго голема как можно дальше от прохода в следующий зал, викаране опрометью кинулись к одному из двух проемов, предпочтя тот, что справа, поклявшись, что вернуться за погибшими братьями. Теперь все зависело от того, как далеко "островок безопасности" или второй вход в подземелья.
Третье помещение представляло собой настоящую темницу с камерами по обе стороны узкого прохода. Они были столь маленькими, что в них можно было даже держать и магов, хотя, конечно, железные двери стоило бы покрыть Божьим камнем.
Рыцари пробежали мимо, едва удостаивая взгляда содержимое камер, точнее, его отсутствие. Здесь давно никого не держали, не было даже привычного для подобных мест запаха: смесь пота, испражнений и страха. Либо местный Совет и вовсе не ловил преступников, либо их держали в какой-то отдельной тюрьме, а может, казнили сразу на потеху простолюдинам, не зависимо от степени вины. Мысли, что в городе нет преступности, у Лютера даже не возникло.
Следующее помещение, как понял молестий, являлось чем-то вроде развилки. На стороне, откуда вынырнули рыцари, было три проема, а вот на противоположной располагалось ажно шесть, только закрытые крепкими деревянными дверьми, обитыми железом.
На земле, как и в комнате с решетками, лежало два трупа. Вот только доспехи их оказались целы, и Лютер не без удивления заметил перерезанные гортани.
-- И куда теперь? -- нервно спросил один из рыцарей, оглядываясь по сторонам. Где-то за спиной уже слышались звуки приближающихся големов.
-- Интересно, куда ведет третий проем, -- задался вопросом вслух Лютер. Однако рядом не было Войтоса, часто предлагавшего свои варианты. Где он сейчас? Жив ли? Не считая погибших, вместе с прислужником должно оставаться еще три рыцаря. Столько же, сколько и у самого Лютера. Ему не нравилась тенденция, с которой он терял людей.
Молестий оглянулся, дабы с известной досадой отметить, что големы преодолели уже половину пути помещения с камерами, при этом шли они вдвоем, словно один специально дожидался второго, не желая вступать в бой с рыцарями в одиночку.
Выбора не было. Где-то за этими дверьми, он надеялся, остальные его люди, "островок безопасности" и выход. Либо ничего из перечисленного. Проем слева, ведущий неизвестно куда, тоже манил своей загадочностью, однако мог оказаться тупиком. Каковы шансы?
Более не теряя времени, Лютер уверенно направился к самой левой из дверей. К его удивлению, она оказалась не заперта.
Пропустив сначала своих людей, Теза уже собирался забежать следом, как вдруг услышал где-то позади страшный грохот, сотрясший подземелье до основания. Лютер не знал, где произошел взрыв, но все же не сомневался в двух вещах: это сделал тот самый Айван, и случилось это где-то в том самом третьем коридоре.
Каким бы сильным не было желание викарана выяснить все обстоятельства, неумолимо наступающие на него големы заставили захлопнуть дверь прямо перед воздетыми в немом намерении схватить вторженцев каменными руками.
***
Еще во время первой встречи, там, на холме, Айван отметил, что Нандин двигается удивительно резво для своей комплекции. Голем, по сравнению с ним, словно... медлительный валун.
Что короткий меч, что фомка едва могли причинить каменному истукану серьезный ущерб, однако берсеркер с настойчивостью быстро мчащейся по змеиному руслу реки продолжал кружить вокруг, нанося безжалостные удары, от которых во все стороны летели серокаменные крошки.
Несколько раз, однако, голему каким-то непостижимым образом удалось достать обидчика, и его удары оказывались куда действенней. Похоже, каменный истукан был медлителен лишь при перемещении, но находясь рядом с врагом, не скупился на резкие выпады руками.
Если бы не природная прочность Нандина вкупе с его плотной одеждой, он бы уже валялся с проломленной грудиной. И все же голем был куда крепче, к тому же восстанавливая отколотые осколки за мгновенья.
После очередного неожиданного удара голема, сломавшего меч, которым берсеркер по привычки попытался парировать выпад, забыв, что с ним не его огромная головорубка, и отбросившего самого Нандина на добрую сажень с лишком, Айван, наконец, решил, что пора сменить роль зрителя. В конце концов, он ведь не в амфитеатре каком-нибудь. А если с оным и сравнивать, то он в самой гуще событий, из которой может и не выбраться.
Приготовив свой конфигар, он начал читать единственное боевое заклинание, которое знал наизусть.
Сосредоточиться, почувствовать энергию внутри себя, высвободить ее с помощью конфигара, придавая одновременно нужную форму и содержание с помощью заклинания. Каждое слово древнего языка необходимо знать наизусть, досконально осознавая его смысл. Гифарай -- даруй. Просьба о силе. Но к кому обращена она? Айван не верил в Богов. Отец объяснял, откуда берется магия, но маг-седокта мало внимал его словам, запомнив лишь, что Боги тут ни при чем.
Гифарай -- даруй. Это обращение к самой магии, неразумной, но величественной, и именно маг должен стать тем посредником, что, пропустив ее через себя, дарует ей силу, придаст тот образ, что покажет ее истинную суть. Разрушение. Уничтожение. Смерть.
Айван отбросил все лишнее, особенно те цепкие воспоминания, когда он убил на холме стольких людей. В этот раз его противник неживой кусок камня, который неспособен умереть, ибо никогда и не жил.
-- В сторону! -- закричал Айван, когда в подземелье стало светлее и жарче, чем когда-либо.
Нандин не мешкал ни секунды, опрометью кинувшись в сторону парня, как раз к проему в первое помещение. Голем медленно развернулся, чтобы последовать за ним, и не успел он сделать и двух шагов, как ему в грудь прилетел огненный шар.
Айван старался сделать его как можно меньше, на сей раз аккуратнее расходуя магическую энергию, однако, несмотря на это, взрыв оказался страшным. Голема разорвало в пыль, ближайшую кирпичную колонну раскидало во все стороны, а низкий потолок, что она поддерживала, всей каменной массой обрушился вниз.
