Корона из сплетенных рогов - Нортон Андрэ (лучшие книги .txt) 📗
— Ты что, не понимаешь? — Она даже зашипела, как шипит дикий кот, готовясь напасть на врага. — Тут есть преграды, которые ты не сможешь преодолеть!
— Но все они падут перед тобой? Может, их разрушит твой невидимый друг?
Она постукивала посохом по ладони. Этот жест выдавал ее нетерпение и раздражение. Затем, как бы придя к решению, она сказала:
— Тебе не понять. Нужны многие годы, чтобы перед тобой открылись двери в знание. Я училась с детства. И кроме того, я родилась в семье, где могущество передавалось из поколения в поколение. Я женщина, и эти знания могут быть доверены только тем, кто может стоять под луной и петь хвалу Великой Леди. А ты… У тебя нет ничего!
Я подумал о Гунноре — о моей янтарной леди, о кубке и драгоценном листке, которые покоились в моем мешке. И поэтому я не поверил, что только женщина может править здесь.
— Ты думаешь о своем оружии, — продолжала Гатея быстро, почти захлебываясь словами. — Здесь есть оружие, о котором ты даже мечтать не можешь. Здесь нет места для тебя! И я не могу помочь тебе. Все мое могущество нужно мне самой — чтобы я сделала то, что должна сделать! Твоя леди украла то, что принадлежит мне! И я возьму это обратно!
Ее глаза были свирепыми, как у коршуна. она стискивала свой посох так, что у нее побелели костяшки пальцев.
— Настало время для мечей. Я не скажу, что не верю в твое могущество, или в странность этой страны. Но у меня есть контакт с ней.
И моя рука сжала не рукоять меча, а узелок в мешке.
Она расхохоталась презрительно.
— Да, кубок Коронованного Рогатой Короной! Но ты даже не знаешь смысла кубка. По древней традиции тот, кто носит Рогатую Корону, обладает могуществом только год или около того же, а затем его плоть и кровь идут на удобрение полей — прекрасный подарок леди…
— Гунноре? — спросил я и не поверил ей.
Гатея взглянула на меня.
— Ты… ты… — в ней буквально кипела злоба и она захлебнулась ей. Затем она провернулась и начала спускаться с такой скоростью, что мне потребовались все мои силы, чтобы не отстать от нее. Затем Гру обогнал меня, выскочил вперед и встал перед ней, задерживая ее, пока я не догоню их.
— Мы идем? — спросил я. — Вместе?
Я знал, что она теперь кипит гневом, что она хочет идти одна, как она это сделала в прошлый раз, но теперь Гру стоял впереди и не двигался, не давая ей пройти.
— Иди, но только вини во всем себя! — рявкнула она. И снова между нами воцарилось молчание, пока я не нарушил его. Я решил, что такая враждебность ни к чему хорошему не приведет.
— Может, ты действительно найдешь здесь хороший прием. Но я поклялся найти Инну, это ведь мой долг перед кланом. Я буду стремиться к этому всеми силами. Может, меч мне не поможет, я не знаю. Но я воин…
Почему я говорил все это? Ведь другого пути у меня нет. Но теперь я ощущал, что мной движет не только долг перед кланом. Кто сказал, что во мне есть зерно, которое должно прорасти? Я знал, что я не Бард. Так что же влечет меня вперед, что заставляет изучать эту страну? Проникать в ее тайны? Мною двигало нечто большее, чем просто поиски Инны. Мною двигало желание узнать эту страну, которую населяли люди, виденные мною в заброшенной крепости.
— Ты человек! — она сказала это так, как будто обвиняла меня. — Ты мужчина!
Мудрые женщины никогда не выходили замуж. Они были уверены, что потеря девственности влечет за собой потерю могущества. Возможно, в глубине души они даже ненавидели мужчин, и эта ненависть сейчас звучала в ее голосе.
Я рассмеялся.
— Конечно! — и снова я вспомнил тот жар, который вспыхнул во мне после поцелуя янтарной леди. Но если эта тощая обгоревшая на солнце девчонка думает, что вызывает во мне какое-то желание после того, как я видел Гуннору, то она ошибается. — И ты не хочешь посвятить меня ни во что именно из-за этого? Ты говорила о Коронованном Рогатой Короной и его жертве — почему же я никогда не слышал об этом? Если и был когда-то такой обычай, то мы должны были бы знать об этом…
Она вспыхнула.
— Теперь уже многое забыто. Я даже не понимала этого, пока не прошла в Ворота. Попав сюда, я как будто вырвалась из тюрьмы на волю. Я начала учиться, пошла по тому пути, по которому тебе никогда не пройти. Возвращайся, лишенный рода, тебе здесь нечего делать…
— Мы посмотрим, есть или нет, — резко ответил я. Она пыталась оскорбить меня, очень расчетливо ударив в больное место. Она снова напомнила мне о том, что я должен восстановить свою честь. Теперь я больше, чем когда-либо, был уверен, что должен идти, иначе я осрамлюсь в собственных глазах.
Мне очень хотелось знать что-нибудь о ее таинственном собеседнике. Но раз она не хочет говорить сама, я спрашивать не буду. Я внимательно взглянул на нее и увидел, что злоба исчезла с ее лица, что она растерянно вертит в руке то, что осталось от ее посоха.
— Почему бы тебе не остаться? — тихо спросила она. — Ведь одно твое присутствие может привести к поражению. Я могу направить это в тебя… — конец посоха медленно стал поворачиваться ко мне. — Но если я использую свое могущество против тебя, оно ударит и по мне. Я не могу прогнать тебя, но я прошу тебя уйти. Я плохо говорила о леди Инне, но ты знай, когда я найду ее, я использую все свои силы, чтобы вернуть ее в прежнее состояние, вырвать оттуда, куда она вошла по собственной глупости. И я сделаю это. Ты не сможешь…
— Потому что я мужчина? — спросил я. — Может быть, я удивлю тебя. Мы идем?
Она пожала плечами и снова начала спускаться, на этот раз более осторожно, так как дорога была трудной. В некоторых местах нам даже приходилось помогать друг другу.
Больше мы не говорили между собой, но руки наши с готовностью протягивались друг к другу, если требовалась помощь. Наконец, мы дошли до ровной тропы, по которой быстро спустились вниз. В долине было много деревьев таких же, как в том лесу, где я встретил женщину в платье из листьев. Между ними совсем не было кустарника, только зеленый мох устилал землю мягким ковром. На солнечных полянах росли цветы — в основном белые, лепестки которых были тронуты слабым розовым или желто-зеленым цветом.
Аромат висел в воздухе над этими полянами, но Гатея не проходила прямо по ним, она обходила их по краю, стараясь не наступать на цветы. Однажды, когда я споткнулся и упал, она повернулась, подала мне руку и сказала:
— Они опасны — для нас. В их аромате таится сон, он может навеять на путника волшебные сны и путник никогда не очнется от грез.
Гатея знала, что для меня это новость, но Мудрые Женщины очень хорошо знали растения, и, возможно, девушка интуитивно чувствовала опасность, хотя сама впервые видела эти цветы…
Гру уже исчез. Он помчался сразу же, как мы спустились с горы. Мы не остановились на обед, но я знал, что пищи, оставшейся в моем мешке, нам надолго не хватит. Я уже проголодался и посматривал по сторонам в поисках дичи или каких-нибудь съедобных плодов. Но в этом лесу ничего такого не было.
Наконец мы вышли из этого леса с его цветочными полянами в более натуральный лес. Деревья здесь походили на те, что росли у меня на родине. Здесь мы быстро набрели на следы оленей.
Но Гатея не остановилась, а я шел позади и грезил о куске свежего мяса, поджаренного на костре. Девушка шла, не замедляя шага. Я уже разозлился и наконец решил обратиться к ней.
— У меня есть кое-какая еда. Может, нам стоит поесть немного?
Она была настолько погружена в свои мысли, что мой голос был для нее большой неожиданностью. Она остановилась и рука ее тронула мешок, который я нес для нее. Девушка осмотрелась. Поблизости валялся обросший мхом ствол дерева, на который она решила сесть. Я присел рядом и открыл свой почти пустой мешок, где лежало зерно и немного сушеного мяса.
Гатея достала из своего мешка сухие фрукты и два куска черствого хлеба. Чем же она питалась эти дни, пока пропадала где-то? Может, Гру охотился для нее? Или же дорога, где она шла, проходила через фруктовые сады?
