Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Это отвратительная идея, ваше величество. Позвольте сказать...
Ирина изящно подняла руку.
— Я лишь хотела бы присутствовать, когда ему объявят об этом. Это отродье грязной шлюхи-еретички осмелилось поднять свою мерзкую руку на... — Она замолчала. — На моего отца. Сначала я ему покажу, что такое ад, а затем с помощью этого доброго господина-варвара отправлю его туда.
Во время этой гневной тирады на ее щеках цвета старой слоновой кости появился алый румянец, а глаза заблестели. Императрица огляделась:
— Главного камергера нашли?
Леди Мария позволила себе посмотреть в глаза одному из нордиканцев — Дюрну Черноволосому. Весь в татуировках, мужчина был красив на варварский манер. И она вдруг задумалась, как же будет выглядеть дерзкий наемник.
Гвардеец спокойно выдержал ее взгляд и слегка покачал головой.
— Ваше величество, нам придется добавить главного камергера в список изменников. В его покоях были обнаружены письма с намеками на измену. Спасаясь бегством, он бросил свой дом, жену и детей. — Леди Мария говорила тихо, низко склонив голову. Несмотря на то что из-за разыгравшейся катастрофы от многих церемоний пришлось отказаться, она намеревалась придерживаться этикета времен своего отца.
Ирина выпрямилась.
— Заберите все его имущество, а семью казните, — приказала она. — Всех, включая детей.
— Конечно, ваше величество, — кивнула леди Мария. — И все же...
Принцесса резко перебила ее:
— Мне не нравится эта фраза. Вы не разделяете мой праведный гнев? Их смерть послужит изменникам наглядным уроком. Имперскую печать он забрал с собой?
— Скорее всего. Если она все еще во дворце, то мы не смогли ее отыскать. У вашей матушки был дубликат.
Ирина напряглась.
— У священного артефакта не может быть дубликата!
Пожилая женщина покорно склонила голову:
— Как скажете, ваше величество. И все же...
— Опять эта фраза!
Мария принялась объяснять:
— Я засомневалась в правильности вашего решения лишь потому, что главный камергер десять лет назад открыто завел себе молодую любовницу. Он является отцом ее детей и купил ей дом, так вот эта женщина исчезла вместе с ним и всем их выводком. Камергер решил взять ее с собой, а жену бросил. Ее смерть, готова поспорить, лишь порадует его. Во втором случае, хотя я и согласна, что не должно быть дубликата печати, предлагаю вашему величеству доказательство здравомыслия вашей матушки.
Она протянула принцессе тяжелую золотую цепь с крупным кроваво-красным гранатом размером с детский кулак, на его плоской стороне был вырезан герб империи. Казалось, в самом центре великолепного кристалла полыхает красное пламя.
— Это же сердце Аэтия! — воскликнула молодая императрица.
— Не думаю. Полагаю, ваша матушка, женщина праведная во всех отношениях и с незапятнанной репутацией, сделала дубликат печати на случай, если она будет не согласна с указами вашего отца по вопросам истинной веры, — чтобы иметь возможность без лишнего шума изменять их, — тихо произнесла леди Мария.
Ирина обдумывала услышанное и в тот момент выглядела обычной шестнадцатилетней девушкой, а не языческой богиней неопределенного возраста.
— Прошу прощения, Мария. Приведите во дворец жену и детей камергера и лишите его всех титулов. Багряный пергамент — золотые чернила. Объявите об этом во всеуслышание. И передайте варвару, что мы договорились, я выполню свою часть сделки, как только войска герцога будут разбиты и отброшены от моих стен.
На долю леди Марии выпало немало испытаний. Она играла в жизни разные роли поочередно: была дочерью разорившихся аристократов, девочкой, чересчур рано оказавшейся при дворе, возлюбленной монарха, брошенной любовницей монарха, матерью нежеланного внебрачного ребенка и, самое худшее, стареющей соперницей прежней императрицы.
Теперь же череда неподвластных ей событий вознесла ее и ее сына к таким вершинам власти, о которых она даже не мечтала. Но при таком большом могуществе и влиянии, вместо того чтобы заниматься обогащением своей родни, ей всерьез приходилось задумываться о благе империи. Если, конечно, ей удастся выжить, и если ее сторона победит. Сын утверждал, что варвар-наемник способен творить военные чудеса.
Принцесса прервала ее грезы:
— Леди Мария, от временного главы спатариосов, Черноволосого, я узнала, что во время... — она запнулась, — неприятных событий во дворце был захвачен пленник.
Пожилая советница коснулась распятья и присела в реверансе.
— Насколько мне известно, это правда.
Принцесса Ирина несколько раз кивнула:
— Леди Мария, этот человек должен умереть.
— Считайте, он уже мертв.
Мария решила прогуляться от покоев принцессы до конюшен и птичника — неблизкий путь, — чтобы хорошенько обдумать последствия лишения герцога Фракейского всех его прав, титулов и постов. Все-таки он был самым могущественным полководцем в империи и к тому же самым успешным.
А еще ее давним врагом, к которому она не питала ничего, кроме презрения.
Убийца находился в камере глубоко под дворцовыми конюшнями, и Мария позвала стражника-нордиканца. Они вместе со схолариями несли все военные караулы во дворце.
— Проследи, чтобы этому человеку подали к ужину вино, — приказала она, передав амфору слуге.
Нордиканец поклонился.
— Хорошо, деспина [22].
Затем Мария поднялась по многочисленным ступеням в помещение имперской почтовой службы, которой по праву гордилась увядающая империя. Соколиная охота служила развлечением знати уже тысячу лет. И все это время сокольничие тщательно подбирали птичьи пары и оставляли только самых лучших птенцов. Благодаря этому, а еще герметическим заклинаниям теперь переписка императора была в полной безопасности.
Леди Мария написала ответ молодой императрицы, свернула его в малюсенький свиток и отдала птицеводу. Потом она стояла и наблюдала, как огромную черно-белую птицу достали из специального садка, прицепили к ее лапе футляр с письмом, дали указания и отпустили. При этом адепт низкого уровня сотворил сложное заклинание.
Птица взмыла в воздух, от ее крыльев с размахом в семь футов в переднем дворе пронесся легкий ветерок.
Сэр Алкей отвесил поклон перед распахнутым пологом шатра Красного Рыцаря. Тоби, полировавший сабатон паклей и пеплом, поклонился ему в ответ, кивнул в сторону своего господина и сообщил:
— Он пьет.
Капитан сидел с госпожой Элисон и сэром Томасом за столом, они рассматривали разложенный перед ними пергамент с какими-то каракулями, нарисованными свинцовыми белилами, чернилами и углем.
Красный Рыцарь кивнул морейцу:
— Добрый вечер, Алкей. Не злись.
— Я и не злюсь, милорд, но хотелось бы заметить, что мне не нравится быть верноподданным сразу двух господ, особенно когда каждый из них тянет одеяло в свою сторону.
Плохиш Том вытянул обутые в сапоги ножищи, заполнив все пространство задней комнаты шатра.
— Значит, не надо прислуживать сразу двум господам, — посоветовал он.
Алкей плюхнулся на стул:
— У каждого человека есть два господина... Или три, или четыре. Или десять. Лорды, возлюбленные, церковь, семья, друзья...
— И почему лишь в литературе, посвященной рыцарям, никто не страдает из-за двойных клятв верности? — поинтересовался капитан у Тома. — Хотя тебе это не грозит, потому что ты убиваешь всех, кто с тобой не согласен.
Гигант погладил свою короткую черную бороду:
— Только если я гуртую скот.
— Вот именно, — заметил капитан. — Алкей?
Мореец протянул ему пару почтовых футляров:
— Она согласна, но только при условии, что вы победите.
Капитан поднял глаза. Они блестели.
— Просто замечательно. Как же она отчаялась! И как зла. Нужно было просить больше. — Он вскинул руки. — Я согласен на ее условия: оплата, только если мы победим. Тоби, пусть Николас протрубит общий сбор офицеров.
