Чёрный менестрель (СИ) - Скиф Дмитрий Александрович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
- Ну вот, раньше сыновья банкиров и жрецов вино по кабакам пили, а теперь в кустохульство ударились, - перебил писаря мастеровой, - совсем оборзели.
- Уверяю вас, банкиры - самая кустолюбивая часть общества, - возразил богато одетый горожанин, который только немного не дошёл до банка, чтобы взять в нём ссуду.
- А у кого есть золотые жетоны, чтобы ходить по всем кварталам города? - хитро спросил всё тот же мастеровой. - Неужели ты думаешь, что сами жрецы...
- Не жрецы, а их детишки-шалопаи, - весело подсказал кто-то из толпы, чем вызвал смех.
- Дети жрецов - будущие жрецы, - грозно произнёс пузатый стражник, который явно был не на службе, - кто имеет что-нибудь против жрецов?
Так как ответа на данный вопрос не последовало, то пузан повернулся к младшему писарю и сказал тоном, не терпящим возражения:
- Чего замолчал? Читай дальше!
-...ибо возомнили они в гордыне своей, - начал читать писарь с того места, где он прервался, - что избраны мною повелевать другими людьми как рабами, а я, милосердная и всепрощающая...
- Милосердие - прямо как у нашего магистрата, - злобно вполголоса произнёс кто-то в толпе.
-...избрала вас, дабы вы осветили язычникам путь к Истине.., - продолжил читать младший писарь, предпочитая не слышать хулу на своё начальство.
- Ну точно как магистратские или жрецы, - произнёс голос того же злопыхателя, - те тоже перед тем, как поднять налоги, говорят, что всех нас избрали для чего-то...
-... Я терпела, когда вы обозвали меня Кустом и воздвигли медного позолоченного идола... - продолжил было писарь, но его перебил подошедший ученик жреца:
- Что за ложь, в храме Куст из чистого золота! Ты ответишь за своё кустохульство!
- А при чём здесь я! - испугано взвизгнул писарь. - Мне сказали читать - я читаю! Не нравится - сами читайте!
- Читай дальше! - разнеслось по толпе, а ученик жреца, поняв, что он оказался в меньшинстве, тихо ретировался...
-...Я терпела, когда вы объявили милость мою к вам вечной и неизменной и решили что Истина - ваша собственность, - побег ученика жреца так взбодрил младшего писаря, что он уже не просто читал текст, а проповедовал волю великой богини Сну. - Я терпела, пока вы обманывали язычников, грабили их и обращали их в рабство, но когда вы сожгли город Сунию и не покаялись - моё терпение закончилось!
- А нечего было сбивать цены на бумагу! - выкрикнул какой-то пожилой купец из толпы, но на него зашикали, а младший писарь, войдя в раж, продолжал обличать:
- Но и тогда я решила не карать вас, а дать вам срок покаяться в преступлениях своих, но срок сей истёк, а покаяния от вас нет, и теперь я предам город ваш страшной каре - да падёт на Тапию огонь и сожжёт он его. Но прежде огонь падёт на глаза, уста и ноздри ваши, и не сможете вы ни видеть, ни дышать, и будет великий плач и скрежет зубовный. И сожгу я дома ваши, и жён ваших, и детей ваших, и рабов со скотом вашим, и всё достояние ваше. А те из вас, кто спасётся от кары моей, будут развеяны по миру и станут вечными странниками в чужой земле, а своей земли да не будет у них во веки веков! Произойдёт же сказанное мной в любой день, который изберу, но не ранее трёх дней от дня сего, дабы прозревшие покинули вас и спаслись от смерти лютой...
- Люди! - заорала дурным голосом какая-то бабища. - Да куда же стража смотрит? Нас же поджечь хотят!
- Хотят или не хотят, мы пока ещё не знаем, - с металлом в голосе проговорил пузатый стражник, - а виновные в написании сих подмётных писем будут найдены и наказаны!
***
Настроение человека, сидящего в одном из углов главного зала постоялого двора "Куриная ножка", было плохим, несмотря на то, что он ел хорошо прожаренную, прекрасно приготовленную курицу и пил отличное пиво на дармовщину,. Уже несколько дней Луад по заданию одного из жрецов храма следил за странным менестрелем.
Начиналось всё вполне обычно, кто-то написал донос и оставил его в специальном ящике в храме. Подобные доносы опускали в ящик по дюжине в день. Большинству из них даже хода не давали - кого интересовали слова крамолы какого-нибудь иноземного охранника купеческого обоза, разумеется, сказанные не публично? Вот если купец, или кто-нибудь ещё достаточно состоятелен, чтобы "замять дело" за соответствующую плату - тогда да, а рисковать здоровьем и жизнью ради старого плаща и ржавой кольчуги...
Но Луаду не повезло. Донос попался на глаза самому Вагистаю - одному из Совета храма, и делу был дан ход...
Чем дольше ходил Луад за своим подопечным, тем больше понимал, что дело не чисто. Менестрель со странным именем Степан в деньгах явно не нуждался, и Луад ни разу не слышал, как он пел. Вообще у Луада создавалось впечатление, что этот странный менестрель занимался чем угодно, но только не тем, что должен делать всякий уважающий себя представитель этого славного цеха.
Вместо того, чтобы сидеть в зале какого-нибудь постоялого двора и развлекать публику песнями, Степан шлялся по городу в сопровождении девочки лет тринадцати по имени Ребана, которая тоже привлекла пристальное внимание Луада. Например, ещё до того, как Луаду получили это дело, Ребана выкупила приговорённую к смерти рабыню, убившую своего предыдущего хозяина. Удивительно было не то, что родители Ребаны выдали столь крупную сумму денег на карманные расходы своей дочери, и даже не то, что они не опротестовали купчую, а тот факт, что они и не пытались убрать от своей дочери столь опасное приобретение.
Вообще с рабыней по имени Ноли, после того как её купила купеческая дочь, начали происходить чудеса. Разве не чудом было то, что вместо профилактической порки - дабы навсегда отбить у рабыни охоту поднимать руку на кого бы то ни было, новые хозяева начали поощрять у своего нового приобретения самые кровожадные наклонности. С утра до вечера племянница купца Брокуна по имени Хиир заставляла Ноли метать ножи и устраивала с ней регулярные поединки на деревянных мечах. Иногда в этих играх участвовала и Ребана. Причём точность, с которой купеческая дочь метала ножи по мишеням, сделала бы честь почти любому представителю ночных охотников...
Вообще весь купеческий обоз, с которым прибыл менестрель, тоже был какой-то странный. Наведя справки у стражи ворот, Луад узнал, что путешествующие с этим обозом граждане города Тапии попались на контрабанде, причём не чего-нибудь, а идолов языческого бога Армастуса. Больше всего в этом печальном инциденте Луада удивил способ, которым провезли идолов. Обычно так в Тапию провозили обычную контрабанду. Выдать тюк шёлка за тюк льна, разумеется "подмазав" стражу ворот, для бывалого купца не составляло труда, а в тайниках запрещённый товар везли для того, чтобы подкупленные стражники ничего не увидели. Способ старый, но надёжный, как бы с ним не боролся бы магистрат. Но тащить в город запрещённое самим Великим Кустом и надеяться, что стража закроет глаза на столь явное кустохульство... Да стражники сдали этих купцов только потому, что испугались провокации жрецов (те давно стремились подмять под себя привратников, дабы подношения шли в храм, а не в магистрат...). При этом попавшийся на ввозе в Тапию сала купец Сууту утверждал, что сало ему подбросил именно менестрель...
Остальные члены обоза, не семикустники, тоже были весьма подозрительны. И если военная выправка всех приказчиков купца Брокуна не вызывала особого беспокойства, то наличие подобного у жены, дочери и племянницы купца не лезло ни в какие ворота...
Отношения среди остальных ехавших в Тапию с этим обозом чужаков также вызывали вопросы. Бойцы вольной роты, которую наняли для охраны обоза, хоть и выполнили свой контракт и теперь жили отдельно от остальных купцов, но никуда из города не уехали. Луад точно знал, что им уже предлагали пару раз выгодные контракты. Более того, обычно купцы и вольники относятся друг к другу с прохладцей, а тут они общались между собой, как закадычные друзья, знакомые много лет. Создавалось впечатление, что либо они сопровождают этих купцов уже не первый раз, либо, что, по мнению Луада, было более вероятно, сами купцы когда-то служили в этой вольной роте...
