Рубиновое сердце (СИ) - Бердичева Екатерина Павловна (книги бесплатно TXT) 📗
— И как же теперь жить дальше? — расстроился Фаркаш. — Мы с моей женой хотим ребенка…
— А ты знаешь, друг Йожеф, с какой он родится судьбой? Какую роль ему назначили свыше?
— Мы его воспитаем достойным человеком!
— Как не люби и не воспитывай, ты только привьешь человеку определенные манеры, оплатишь какое-нибудь образование, чтобы было чем зарабатывать в будущем, да покажешь, что можно или нельзя делать в определенной человеческой среде. А суть, скажем, багаж или базовые игровые настройки, он уже имеет с рождения. Вот ты не задумывался, почему в одной социальной прослойке, у одних родителей, могут вырасти совершенно разные дети? А они воспитывались одинаково. Но один стал, как ты, военным, охранником… У тебя есть брат?
— Да, есть. Спился. — Ответил сразу севшим голосом Фаркаш.
— А другой… понятно.
— Но его, как младшего, много баловали!
— Есть балованные дети, к примеру, дочка нашего мэра, на чьем дне рождения мы вчера гуляли, которые не только не опустились на шею родственникам, но наоборот, вполне успешно ведут собственный бизнес.
— И чем она занимается?
— Сеть оптовых магазинов по всей стране «Звездочка» — продукты и товары первой необходимости.
— Да-а? Это она сама?
— Ну, началось, думаю, с денег, взятых у отца. Но недаром она закончила в свое время Академию Управления и Бизнеса с отличием. И хоть помешана на мне еще с юности, надо отдать ей должное: делец она превосходный! А мир, он может быть таким, как сейчас: солнечным, радостным. А по ночам — вечное полнолуние. Привидения иногда облекаются в плоть, а старые замковые стены, днем оштукатуренные и заклеенные обоями, в густых сумерках оказываются по самую крышу заляпанными кровью.
— Вы это о чем, хозяин?
— Мы договорились? Иржи. Так сейчас меня зовут.
— А когда по-другому?
— Когда господином Измирским, Йожеф. Вставай, хватит лопать. Нам пора на разминку.
— А с ребенком-то что делать? — растерянно вспомнил начало беседы Фаркаш.
— Воспитывать и любить, мой друг, а остальное — не в твоих силах.
Положив в сумки комплекты спортивной одежды и полотенца, граф и его охранник отправились в спортивный зал, на ходу улыбаясь всем встреченным барышням.
Глава десятая. Шутка, грозящая затянуться
Проделав все необходимые дыхательные и согревающие мышцы упражнения, Иржи в ожидании мастера сел на выстилающий угол зала мат, а Йожеф неспешной трусцой, под счет вдохов и выдохов, обегал периметр.
Считая, также как и охранник, вдохи и выдохи, художник сосредоточился на том, что, как ему показалось, поселилось у него в районе солнечного сплетения с тех пор, как он окунул руку в радужные струи. Прикрыв ресницы, он всматривался, пытаясь увидеть цвет и суть этого явления. И вот, наконец, он увидел… свет. Яркий оранжевый цвет, сияющий в середине груди чуть ниже сердца. И этот свет крутился, как спиральная галактика, разбрызгивая в стороны оранжевые искры. Полюбовавшись на радующее сердце зрелище, он опустил внутренний взор ниже пупка, поскольку ему казалось, что желание, смешанное с яростью, поднимается именно оттуда. Вглядевшись, он заметил черную, с дрожащими красными всполохами, воронку. Видимо, как раз из-за этой, непонятно как внедрившейся в него штуковины, разум отключался, а тело выходило из-под контроля, упиваясь несвойственными ему эмоциями и желаниями.
И тогда он представил, как оранжевый огонь растекается по всем его жилам. Спускаясь все ниже, доходит до кончиков пальцев ног и поднимается обратно, заканчивая цикл. Черное образование дрогнуло и сжалось, но легко отдавать захваченную территорию оно явно не собиралось. Наоборот, чернота запульсировала, пытаясь вобрать в себя яркий огонь. Но тот напирал, разрушая и разжижая ее края. Иржи схватился за живот, так как тело пронзила резкая и острая боль. Но он старался не мешать своему огню, а наоборот, подпитывать ровным медитативным дыханием. Периодически смахивая выступившие на глазах слезы, он изо всех сил удерживал в себе противоборствующее силы, рвущиеся на свободный простор. Но вот черная призрачная субстанция начала истончаться и выгорать. И скоро ясное пламя уже спокойно двигалось внутри чистого тела. Иржи, не переставая правильно дышать, медленно выходил из глубокой медитации. Глаза, постепенно возвращались в реальность, фокусируясь на стоящих напротив него мастере Иштване и Фаркаше.
— Здравствуйте мастер! — улыбнулся он.
— Ты быстро учишься, ученик. Не думал, что тебе, видящему только эту реальность, будет под силу принять непонятное.
— Я просто пока не знаю, зачем мне оно нужно и что с этим делать.
— Все приходит со временем. Медитируй, подмечай, всматривайся. Тайны открываются ищущим. А теперь — к бою! Йожеф, защищайся. Иржи — смотри.
Мастер, не спеша, чтобы ученикам было видно и понятно, провел серию атакующих приемов, одновременно указывая обоим, где Фаркаш действовал неверно, и подсказывая, как правильно упреждать и блокировать удар.
— Вы должны смотреть не на нож. Вы должны видеть глаза. Главное в любом бою — поймать мысль противника и упредить ее. Он разворачивается для удара, а вы уже поставили там блок. Но в любом случае — никогда не сбивайте дыхание и не давайте азарту взять над собой верх. Любой бой сродни математической задаче. Но только от ее решения зависит ваша жизнь. Фаркаш — смотри. Иржи — нападай.
И снова медленно, с разбором и правильной постановкой удара, мастер объяснял и показывал каждый выпад.
— А теперь перейдем к главному. Иржи. Стой и смотри мне в глаза. Пытайся понять, куда я ударю. На руки — не смотреть!
Художник, сжимая в руке острый клинок, равномерно дышал и пытался прочитать во взгляде мастера хоть что-нибудь. Тот сделал выпад. Иржи прозевал.
— Хорошо. Еще раз.
И снова зрительный контакт. Иржи слегка коснулся своего внутреннего огня. Тот весело распрямился, наполняя собой сосуды и капилляры. И когда он дошел до глаз, художник неожиданно увидел мастера совсем другим: вся его фигура словно была окутана призрачным синим пламенем. Словно в замедленной съемке, мастер посмотрел Иржи в глаза, а потом — на правый бок. Измирский поднял свое лезвие. Сталь чиркнула по стали, вызвав искры. И снова мастер смотрит на Иржи, а потом на шею и живот. Художник понимает, что Иштван сначала хотел ударить верхом, но передумал и сейчас опустит руку вниз. И снова два ножа со звоном скрестились и разошлись.
— Ты теперь понял меня? — произнес мастер.
— Да, — ответил Иржи. Но как же ему сейчас хотелось разузнать про синее пламя!
— Бой! — улыбнулся тот.
А вот теперь клинок Иштвана замелькал, как непрерывно бьющие с небес молнии во время грозы. Пламя над его головой выросло в два раза, подавляя своей мощью. Иржи старался не то что нападать, а хотя бы блокировать этот стальной вихрь. Но даже с этой его новой способностью тело стало уставать. Мастер внезапно остановился и отсалютовал клинком.
— Неплохо для начала! Отдыхай. Фаркаш — к бою.
Иржи, накинув на мокрую спину большое полотенце, разминал руки и внимательно следил за тренировкой охранника. И так как оранжевое пламя все еще бегало по венам, он наблюдал за ними еще и с этого ракурса. Мастер почти притушил свое сияние, а Йожеф… он не светился вообще. И лишь крошечная искорка блестела в том месте, где билось сердце его защитника.
«Вот она какая, оказывается, искра Божья, душа человеческая!» — подумалось неожиданно художнику. — «Кто же тогда я? И мастер Иштван? Может, мы — не люди, а какая-то другая сущность, созданная Господом? Только дано ей в разы больше. Но тогда почему мы здесь? Опять одни вопросы…»
Иржи грустно вздохнул. Мастер, не выходя из боя, остро глянул на затухающий огонь Иржи.
— Достаточно. — Он остановил бой. — Йожеф, в отличие от тебя, Иржи, сосредоточен не на дивном художественном полотне, а на тактике боя. Молодец. Отдыхай. Теперь с тобой, художник. То, что у тебя есть, гаснуть не должно никогда. Это первое. Тебе надо медитативно учиться управлять его увеличением или уменьшением. Тренируйся. Это твое задание на дом. И вам обоим — дыхательная гимнастика. Кстати. — Иштван сурово посмотрел на Иржи. — Бросай курить. Тому, у кого силен внутренний огонь, внешний совершенно не нужен.
