Камни, веер, два меча (СИ) - Форра Александр (библиотека электронных книг .txt) 📗
Или просто Торн, как предводитель, не смеет показать неуверенность? Когда военачальник мучается сомнением, армии не прийти к победе. Так говорил мой отец, хотя он никогда не был воином. Да и мы трое — не армия. Но Торн — будущий тар.
Нам повезло. Когда от пустоты в животе, не утоленной парой полусырых яиц, у меня стала кружиться голова, мы увидели приметы близкого человеческого жилья. И самой радостной из них был…
— Родник! — Руэна бросилась бежать, оскальзываясь на влажных камнях, к заботливо расчищенному источнику в трещине скалы, рядом с которым висел расписанный узором из священных чаек ковшик. Оберегающая схватила его, наполнила водой и бросилась обратно. Протянула воду Торну. Тот взял ковшик в руки и, похоже, смутился.
— А сама?
— Оберегающие выносливее людей, — отмахнулась Руэна.
— Ты свои синяки под глазами видела, выносливая? — Торн попытался отдать ковшик обратно оберегающей, но та ловко убрала руки за спину. Тогда син-тар обернулся к нам с Атари, окинул быстрым взглядом и протянул ковшик… мне.
— Господин намекает, что я так плохо выгляжу? — попыталась пошутить я, хотя от вида родниковой воды пересохшее горло начало немилосердно жечь.
— Господину интересно, дурацкий юмор оберегающих для всех заразен или только для прорицателей? — Торн втиснул ковшик мне в руки. — Хочешь быть заботливым таром, так не дадут же! Пей, подданная Сента! А то нажалуешься потом благословенному арантару, что в Ямата гостей пытают жаждой!
Я сделала первый, самый восхитительный глоток. Вода живительным водопадом хлынула внутрь, и вот я уже с легким поклоном протягиваю ковшик обратно син-тару, а тот с очень серьезным видом берет его, хотя глаза его смеются.
Странно, но нашему появлению никто не удивился. Неужели так часто со стороны перевала приходят пыльные оборванцы, невесть откуда взявшиеся в горах в стороне от селения рудокопов? Нас встретила у ворот монастыря молчаливая послушница и знаком пригласила пройти внутрь. Пока мы шли по двору монастыря, никто из находившихся там не поднял на нас любопытного взгляда — ни парень едва ли старше Атари и Торна, который чистил каменную чашу с дождевой водой, ни женщина в возрасте, стиравшая в кадке белье, ни старик, ощипывающий здесь же птицу. Перья падали ему под ноги, и горный ветер игриво шевелил их. Одно из перьев, подхваченное порывом ветра, пролетело перед моим лицом, и я машинально поймала его.
— Все мы — всего лишь невесомые перышки, гонимые ветрами жизни, — прозвучал откуда-то сверху звучный женский голос. Я подняла глаза и увидела говорившую — женщину в годах, одетую в такие же серо-голубые одежды, как и послушница и прочие люди во дворе. Она держалась очень прямо, стоя на верхней ступеньке главной из монастырских построек. — Добро пожаловать в монастырь Последнего рубежа. Он укроет вас от любой бури внешнего мира.
Торн поклонился и открыл было рот — наверное, хотел что-то возразить, но Руэна успела первой. Она тоже коротко поклонилась и сказала:
— Мы будем благодарны, если под кровом вашего монастыря нам позволят смыть дорожную пыль и постирать одежду.
Настоятельница кивнула той послушнице, что встретила нас у ворот.
— Отведи наших гостей к горячему источнику.
Потом женщина обратилась к Торну, неведомо как признав в нем главного.
— После омовения я буду рада разделить с вами трапезу.
Я опустила глаза, надеясь, что никто не успел заметить голодный блеск в них. Мы с Атари одновременно поклонились настоятельнице, переглянулись и пошли следом за Торном и Руэной, которые уже устремились за нашей провожатой.
Над горячим источником — маленьким озерцом в горной чаше — струился пар. Здесь стояли грубые скамьи из камня, и на одну из них я положила развязанный пояс. Стягивая с себя порванную и грязную одежду, я заметила, что оберегающая замерла в нерешительности около соседней скамьи.
— Что-то не так? — сворачивая халат в аккуратный сверток, спросила я у Руэны.
За ее спиной Торн и Атари уже спускались в чашу источника. Син-тар издал стон наслаждения от соприкосновения с горячей водой, отчего оберегающая едва ли не подпрыгнула на месте.
— Мы что, будем мыться все вместе?
— Да, — я не понимала, к чему этот вопрос.
— Полностью голыми?!
— Что-то не так? — осторожно уточнила я, вынимая заколки из волос и складывая на одежду. — Здесь достаточно места, чтобы не мешать друг другу.
Руэна молча помотала головой и я заметила, что лицо у нее красное. От жарких испарений? Я зашла в воду и села на дно чаши у самого края, так что вода скрыла меня по шею. Оберегающая еще некоторое время потопталась у скамейки. Потом отвернулась от источника, решительно развязала пояс, сняла одежду и как-то боком и поспешно зашла в чашу. Присела рядом со мной. Нырнула с головой, и пряди темных волос с рыжеватыми кончиками расплылись по поверхности воды, как диковинная медуза.
Торн и Атари с явным удовольствием смывали с лиц и волос пещерную грязь и пыль. Когда Руэна вынырнула, син-тар искоса глянул на нее и сказал:
— Я думал, для оберегающих тело — что-то вроде инструмента.
— Это так, и что? — неожиданно воинственно отозвалась Руэна.
— А то, что я не думал, что оберегающие умеют краснеть.
— Это от горячей воды!
Оберегающая плеснула водой в сторону син-тара. Досталось и Атари. Тот мотнул головой, отфыркиваясь, но ничего не сказал. Только громко вздохнул и стал тереть шею пригоршней голубоватого песка, зачерпнутого со дна. Я поймала себя на том, что разглядываю его плечи, и решительно отвернулась. От горячего пара стало трудно дышать. Надо поскорее закончить с омовением, а то что-то уже и голова начала кружиться. Наверное, это после отравления тем ядовитым воздухом в пещерах.
Я не заметила, как у источника появилась все та же молчаливая послушница со стопкой полотенец и халатов того же серо-голубого цвета, как и одежда жителей монастыря. Одежда была поношенная, но чистая и пахла горным ветром. Дождавшись, пока мы оденемся, послушница знаком позвала нас за собой.
— Предполагается, что вот примерно так я проводила свои дни в монастыре Цветущих вод, а потом у вас при дворе? — услышала я слова Руэны, обращенные к Торну. — Давшая обет молчания, покорности и вот это вот всё?
— Примерно так, — ответил син-тар. — Правда, мило?
— Знаешь, Торн, — в голосе Руэны прозвучали опасные нотки. — Ты не смотри, что я оберегающая. Я и врезать могу, так, слегка. И тебе не очень больно, и мне приятно.
— Атари, напомни, что там предусмотрено законом таррана Ямата за нанесение телесных повреждений син-тару?
— В зависимости от тяжести повреждений, — очень серьезно ответил мой жених. — От трех ударов плетью до заключения в темницу.
— М-м-м, отличный разброс! Руэна, тебе доводилось сидеть в темнице?
— Где мне только не доводилось сидеть! — оберегающая неожиданно развеселилась. — Тут главное чтобы в хорошей компании.
— А теперь все сделали серьезные лица, мы, похоже, пришли к настоятельнице этой гостеприимной обители! — и Торн первым вошел в дверь, распахнутую перед нами послушницей.
Я не ожидала пышного убранства, но комната настоятельницы была слишком скромной даже для послушницы. Несколько тканых пестрых ковриков на каменных стенах, еще три таких же на полу, свернутая лежанка в углу и низкий столик. Он, пожалуй, был единственным здесь сокровищем. Потемневший от времени, но покрытый искусной резьбой, он притягивал взгляд. Я бы не удивилась, что этому столику столько же лет, сколько самому монастырю.
На столике дожидались нас пять простых глиняных пиал, большой чайник и тарелка с маленькими пирожками. Постаравшись спрятать голодный блеск в глазах, я поклонилась хозяйке комнаты вместе с остальными. Настоятельница указала нам на коврики у столика. Невольно вспомнился Шикои, который забыл коврик дома, когда был еще Кашики. Приятно осознавать, что хоть в чем-то тебе повезло больше, чем основателю учения Ишинаи.
