Пламя Силаны (СИ) - Куранова Ольга Алексеевна (книга жизни TXT) 📗
Рейза передернуло, и Мелеза это заметила. Рассмеялась:
— На твое счастье, ты очень удачно выбрал хозяйку. Силана исцелила бы тебя. Со временем. Может быть, за год, за два. Говорят, даже пламя очень медленно отращивает конечности.
Она насмехалась, и Рейз криво улыбнулся ей в ответ:
— Ничего. Я бы поставил себе чародейскую руку. Говорят, они как настоящие. Никакой разницы.
— Врут, — как бы мимоходом заметила Мелеза. Погладила Силану по голове.
Было непривычно и неуютно видеть ее такой. Рейз считал Мелезу холодной, беспринципной сукой, но с Силаной она становилась другой.
И он ловил себя на странной мысли: когда-то, еще до того, как она начала считать гладиаторов инструментами, относиться к ним, как к мусору, Мелеза могла бы ему по-человечески нравиться.
И может быть, если бы они встретились тогда, она стала бы другой.
Глупости, конечно. Рейз ничего о ней не знал.
Она могла быть высокомерной сукой и с раннего детства. Какой-нибудь соплячкой лет семи-восьми, которая на всех своих куколок повязывает ошейники и раздает им указания.
Рейз представил это и фыркнул — ему не было смешно, просто сказывалось нервное напряжение. На самом деле он смотрел на залитое кровью лицо Силаны и отсчитывал про себя, сколько прошло времени — слишком долго она не приходила в себя.
— Ей пришлось… — он запнулся о «лечить» и исправился, — исцелять ноги вчера. Наверное, поэтому так много ушло пламени.
Мелеза рассмеялась, неожиданно и совсем невесело и сказала:
— Нет. Просто поверь мне, израненные ноги не вычерпали бы жрицу так. И не ослабили. Даже алую жрицу. Должно быть, у твоей сестры была очень серьезная болезнь.
— Да, — Рейз не стал скрывать.
— Иногда, — неожиданно мягко сказала ему Мелеза, — если повреждения слишком серьезные, единственный шанс — исцелить их сразу. Полностью. Это большой риск и требует очень много энергии. Силана решила, что оно того стоит. Значит, она права. В этом ей можно доверять.
Рейз никогда не думал, что Мелеза станет его утешать, отвел взгляд, скривился:
— В этом — да. А в выборе гладиатора? Думаешь, ей не повезло связаться со слабаком?
— Ты не слабак, мальчик. Не надо кокетничать. Но ты и не так силен, как тебе нравится думать. Мой Грей видел часть поединка и говорил, что ты неплох. И не более. В Парной Лиге выступают лучшие. С лучшими тебе не тягаться. Прими этот факт, утри сопли и стань сильнее.
Это он знал и без ее советов, и все же был за них почти благодарен. И за то, что она не прогоняла его из комнаты — маяться от ожидания и гадать, очнется ли Силана.
— Дело даже не в твоих навыках, — после недолгого молчания сказала Мелеза. — Если бы ты с самого начала вел себя поскромнее, тебе нашлось бы место в Парной Лиге. Но ты решил выставить себя гордым и свободным.
— И это бесит тебя больше всего?
— Меня это не «бесит», мальчик. Я волнуюсь за Силану. Она ничего не знает про Арену и про интриги, которые там плетут. А ты втянул ее в банку со скорпионами.
Он не делал этого. Не забывал ошейник, не просил повесить себе на шею жреческую цепь или становиться перед собой на колени, не говорил идти по битому стеклу. Но это не имело значения.
— И что ты хочешь, чтобы я все исправил?
Его слова вызвали только кривоватую улыбку — надменную, но беззлобную:
— Если бы ты мог что-то исправить, мальчик, я не стала бы волноваться. Ты просто инструмент — боец на Арене. Никто не станет считаться с тобой или спрашивать с тебя. Если бы у тебя была нормальная хозяйка… но Силана не умеет обращаться с гладиаторами.
Рейз бы ответил ей все, что думает: и про эту ублюдочную манеру считать живых людей вещами, и про то, как от него ничего не зависело. Но Силана застонала — тихо, как-то почти жалобно, и любое желание спорить прошло.
Было неважно, что думала Мелеза, кем считала Рейза и чего хотела. Он прекрасно жил без одобрения богачей двадцать восемь лет.
Силана повернула голову, зябко поежилась, попыталась приподнять руку, но сил не хватило.
И снова потеряла сознание, даже не открыв глаз.
В дверь постучали, и стук в наступившей вдруг тишине показался оглушительно громким. Рейз никогда не считал себя нервным, но все равно чуть не вздрогнул.
— Войди, Грей.
Да, когда Мелеза обращалась к своему гладиатору, она как-то умудрялась облить его с головы до ног помоями всего одним словом. Даже Рейза она так не унижала.
Дверь отворилась, и за ней действительно был Грей — он успел одеться — накинул свободную рубаху. Наверное, расхаживать по дому полуголым ему не позволялось.
Оскорбляло чародейское чувство прекрасного.
— Лагерт отказывается ждать. Говорит, это срочно.
— У меня свое срочно, — Мелеза раздраженным жестом отбросила прядь волос за спину, утерла пот со лба.
— У него с собой герб, — тихо заметил Грей.
Рейз слышал о гербах — княжеских или королевских знаках. Их выдавали только государственным агентам на время особых поручений. Носитель герба мог творить все, что считал нужным, без оглядки на закон.
Какой бы знатной и влиятельной ни была Мелеза, она не могла отказать или отменить встречу с носителем герба. Это приравнивалось к измене.
— Проклятье, как не вовремя, — Мелеза всмотрелась в лицо Силаны, приложила пальцы к шее, проверяя пульс. — Хорошо, скажи ему, что я сейчас приду. Займи разговором. Я создам вокруг Силаны сигнальный щит. Ты, — она посмотрела на Рейза, — останешься с ней. Если ей станет хуже, просто дотронься до щита, я почувствую и приду. Он продержится около часа. За этот час все так или иначе решится.
Она отошла к шкафу, порылась на полках и достала несколько камней. Они были красными, полупрозрачными и казалось, что в глубине их что-то пульсирует.
Камни Мелеза расположила на груди и на животе Силаны, и они начали тускнеть.
— Мне остаться? — спросил Грей, и тут же добавил. — Моя госпожа.
Добавил четко, по-военному, будто старшему отчитывался.
И Рейзу захотелось отвести его в сторонку и от души съездить по морде.
«Ты же нормальный мужик. Не может быть, чтобы тебя самого не коробило от всех этих „господ“».
Мелеза поморщилась и отступила на шаг.
— Нет. Мне нужно, чтобы ты был рядом.
Она развела руки в стороны, и в комнате возник щит — легко, будто сгустился из воздуха. Наверное, Мелеза была очень сильной чародейкой, а может, все они так могли.
Рейз в этом не разбирался, и ему всегда было плевать.
— Я постараюсь вернуться до лилового часа. Если не успею, просто найди кого-нибудь из слуг, тебя выпустят, — сказала Мелеза, остановившись на пороге. Потом она аккуратно притворила за собой дверь, и Рейз остался с Силаной наедине.
Считать ее тихие, слишком редкие вдохи и выдохи. И ждать.
***
Возле кровати стоял кувшин с водой, и Рейз намочил край плаща Силаны, обтер ей лицо, пока кровь не засохла окончательно. В глубине души он надеялся, что от этого Силана очнется, но она только тихо застонала и попыталась отвернуться.
Мелеза не приходила, свечение чародейской башни вдалеке сменилось на лиловый и потом на фиолетовый, и время тянулось бесконечно.
Примерно в середине лилового часа щит Мелезы рассеялся сам собой, но Рейз остался в комнате.
Все равно не хотелось никуда идти.
Он думал о Дженне — как она там, что чувствует, впервые за долгое время вернувшись домой.
Не голодна ли?
Найдет ли одежду?
И о Силане. Постепенно ее дыхание выровнялось, стало почти нормальным, и казалось, что она просто спит.
В конце концов Рейз не удержался и все-таки взял ее за руку, положил пальцы на запястье.
И это простое прикосновение заставило ее очнуться.
Рейзу в голову даже пришла бредовая мысль: Силана почувствовала сквозь забытье, кто до нее дотронулся. И ей стало настолько неприятно, что она пришла в сознание.
Глупо, конечно, и умом он понимал, что ничего Силана не почувствовала. Просто так совпало.
