Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Да, пусти ты меня. Не успею, вон на него уже две девицы вешаются, счас выберет и уйдет.
— Да куда он уйдет? Он только что пришел, ему еще выпить и пообщаться надо.
— Может ты и прав….
Я вытащила трубочку и стала ее нервно набивать…, поглядывая время от времени на мужчину своей мечты.
Глава 24.
— …Если Вас чем–то обидели, если девушка чем–то не устраивает, так взгляните, у меня на любой вкус, — не отставала от Одрика белотелая блондинка с пышными формами.
— Все с ней нормально, ничем она меня не обидела. Я просто… НЕ НАДО НИЧЕГО МНЕ! — Одрик вручил «мамочке» золотую крону. — Это вам на чай…ну хорошо, на ром. И, ради Пресветлой, оставьте меня в покое!
Вот ни на минуту его оставить нельзя, и пока я думала вмешиваться или нет, Одрик выскочил из трактира быстрее своего обожаемого ветра. «Мамочка» на мгновение опешила, недоуменно глядя ему вслед. Этого мгновения мне хватило, чтобы перехватить загребущую мамочкину руку,
— Столько рома девушкам пить вредно. Цвет лица испортить можно.
Ох, и цапучие у «мамочки» пальчики, но мои не хуже. Мой братик–женишок тут в сердцах денежками разбрасывается, а она и рада. Не позволю семейную казну опустошать! Ишь, чего захотели! Ладно, если соответствующие услуги были оказаны, а за «просто так» из парня деньгу тянуть не позволю! Фигушки, я плотоядная! Почти профессионально выкручиваю ее кисть, монета выпадает и тут же отправляется в надлежащее ей место, в бездонную пасть Мары.
«Мамочка» от злости и бессилия хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Нет, на самом деле она орет во все горло, но ее никто не слышит, я ей звук вырубила.
— Почтеннейшая смиз, — начинаю я издевательски, — и незачем так орать, желудок простудишь. А то местным властям будет сообщено о том, что вы тут занимаетесь вымогательством, и нарветесь на штраф. Если ваша «доченька» к юноше подлизалась, и он ее бокальчиком вина угостил, то это еще ничего не значит. Вы моего братика до нервного срыва довели, мне теперь его искать по всему берегу, ририка нанимать, ведь он быстрее меня бегает. Вообще надо думать, к кому подкатываете, у него, между прочим, оглашение с приличной девушкой из очень знатного Рода, у них любовь и все такое. И знаете ли, эта история весьма не понравится его будущей теще, ведьме весьма высокого уровня.
Хотя теща Одрику и не грозила, но это ему случайно повезло, а то бы кончилась увлекательная жизнь, как только он девушку благородных кровей за ручку взял. А сейчас я сама к нему и материнские, и тещинские чувства испытываю. А по отношению к Торкане тогда что, свекровины должна испытывать? М–да, редкостная ахинея…. Но жалко мне ребяток, молодые еще, наивные, а без мамки, без папки, кто их еще уму–разуму научит.
Мой взгляд скользнул по залу, мужчина моей мечты все еще распивал ром в компании других голубеньких магов. Правда, рядом с ним уже сидела какая–то наемница–блондинка, даже уже не сидела, а висела на нем. С этим надо что–то делать… причем срочно.
«Мамочка» все еще стояла возле меня и открывала и закрывала рот. Мимика лица у нее была абсолютно матерная, но слышно ничего не было. Достала из кошелька серебряную монетку, подумала и со вздохом заменила ее на золотую, и повертела перед носом «мамочки».
— Слушь ты, ошибка природы. Я тебе сейчас голос верну, и монетку, так и быть отдам, а ты применишь свои вокальные способности и расскажешь мне кое–что… Поняла?
Тетка замолчала и согласно кивает головой. Развязала синий узелок, связывающий ее голосовые связки. Я приветливо махнула ей рукой, предлагая присесть на место, освободившееся после бегства женишка.
— Садись, в ногах правды нет.
«Мамочка» неуверенно и бочком протиснулась и уселась за стол. Ее глаза ни на мгновение не выпускали из вида монетку в моих пальцах. Она рукой на ощупь схватила первый попавшийся на столе бокал, отпила и скривилась.
— Фу, компот…
— Не, компот, а сок. Ром в соседнем бокале.
— Так тебе чего от меня надо? Я никаких государственных тайн не знаю… А может ты юношу снимешь? У меня тут не плохой выбор есть. Вот Кнор тебе второй вечер глазки строит, хороший мальчик, ласковый
— Да, мне эти тайны до одного места, и мальчики пусть идут туда же… Вон того красавчика через три стола от нас видишь?
Тетка нехотя оглянулась и окинула быстрым взором сидящих мужчин.
— Которого именно? Там много симпатичных… — И мерзко так мне улыбнулась…
— Мне интересен тот брюнет, с бородкой и косичками…
— А этот маменькин сынок?
Я пожала плечами…
— Может он и чей–то сынок… Все мы чьи–то дети. Расскажи, что ты о нем знаешь?
«Мамочка» задумчиво посмотрела на меня… И раз уж выпустила из поля зрения монетку, решила посмотреть на содержимое бокалов и налить себе рома.
— Да, про него особенно много не известно. Зовут его Коллифин ап Сефари, маг ветра, красив и ветренен, в каждом порту у него новая девушка. Его мамаша Дрива ап Сефари известная личность. Ей в наследство достался лесовоз, вот она и гоняет его туда, сюда, лесом торгует. Живет там же на лесовозе, он сейчас стоит на внешнем рейде. Коллифин — ее единственный поздний ребенок. Она его от себя не отпускает, разве что с девицами ночь провести разрешает, а так, все остальное время он с ней, под ее присмотром. Все больше я ничего интересного не знаю…
— А где его мамаша сейчас? — «Мамачка» плотоядно ухмыльнулась…
— А она двух моих мальчиков на ночь сняла и сейчас развлекается с ними. — И она ткнула пальцем с обломанным ногтем в потолок.
Понятно, на час номер не сдают, а на ночь значит можно. Золотая монетка сверкнула в воздухе и словно растворилась в потной ладошке «мамки», а после этого ее из–за моего стола, словно ветром сдуло.
Я допила ром, что добру пропадать и решительно пошла отгонять от мужчины моей мечты повисшую на нем блондинку. У меня на этого красавчика, и эту ночь есть некоторые планы…
Одрик вышел на набережную, направился вдоль берега. В центральной части, облаченная в камень, называемый «черный хайнрод(108) ", набережная, давила своей помпезностью. Состоятельные дамы всегда подбирали наряд, выгодно выделяющийся именно на фоне этого надменного камня. И то ли прежний адмирал Союза Великих обладал отменным вкусом, то ли предки Анны расщедрились, то ли просто так случайно получилось, но темно–синяя форма морских офицеров, на фоне камней набережной, вид имела соблазнительный, оказывающий на противоположный пол магнетическое воздействие. Флотские не заставляли себя долго уговаривать и, как правило, оправдывали надежды.
Флот всегда был особой, элитной кастой Союза Великих. По старинной традиции женщины, даже маги, туда не допускались. Когда–то любимый супруг одной из Великих служил капитаном корабля, и она приложила все усилия, чтобы всеми правдами и неправдами законодательно закрепить такие порядки. Но, как известно, запретный плод сладок. Во время морских парадов в бухте Ерта, на берегу надо было беречь глаза от сияния драгоценностей и прочих женских прелестей.
Хорошо, что сейчас затишье, в гавани только один сторожевой корабль, а то бы на набережной было не протолкнуться от дамочек разного возраста и назначения.
В Ерте было много магов воздуха, кто еще так востребован здесь, они в портовом городе нужны до зарезу. Раньше, правда, еще пользовались большой популярностью сильные маги воды, да где их сейчас найдешь.
Одрик шел навстречу северному ветру, и скоро миновал фешенебельную часть набережной. Дорога совсем спустилась к берегу, камни были пересыпаны белым просоленным песком. Встречавшаяся публика стала попроще, победнее, большей частью простые матросы и горожане. Прямо здесь на песке были разбросаны пивные и закусочные. На их отрытых жаровнях рыба и прочая морская живность оказывалась, не успев опомниться, прямо из сетей или ловушек. Рыбаками были почти поголовно гоблины на маленьких юрких одновесельных челноках, сновавших вдоль берега. На отмелях подростки–гоблины по плечи в воде волочили по дну бредни. Попавшиеся в бредень креветки прямо из него сваливались в кипящий чан при одной из пивных. Ее хозяин, креветок посолиднее подавал посетителям к пиву, а некондицию, вываленную в медный тазик, и несколько медяков сверху возвращал гоблинской молодежи. Они налетали как мальки на приманку, лущили креветочные панцири и лопали добытую мякоть как семечки, или скорее орехи.
