Мышь в Муравейнике (СИ) - Обава Дана (читать книги полные .txt) 📗
— Надо прыгать! — предупреждает Лит всего за пару секунд до того, как темнота перед нами начинает движение. Он хватает меня за предплечье и вынуждает рывком выскочить в эту черноту. Мы валимся на что-то твердое и холодное, вместе с этой поверхностью мы едем, трясясь и подпрыгивая.
Приняв более удобное положение, Лит вынимает из кармана свой фонарик и медленно ведет лучом света по окружающему нас вагону. Это действительно такой же поезд как ходят наверху, только у него нет ни окон, ни дверей, ни крыши. В боках так много дыр, что пожалуй лучше говорить просто об остове вагона. И все же нам сильно повезло, что мы так удачно запрыгнули в него в полнейшей темноте.
По всему вагону разбросаны мешки и ящики, всякий мусор и хлам. Чуть тянет гнилью, но терпимо, ведь вагон хорошо продувается. Осветив что-то вдалеке, Лит осторожно встает на ноги и идет вперед, я, конечно, за ним. Стенка между вагонами стоит почти целая и там он находит вполне себе живой терминал устаревшей конструкции.
Хотя на экране ничего нет, Лит внимательно вглядывается в него. Я просто стою молча и жду непонятно чего. Однако постепенно проникаюсь важностью объекта и тоже начинаю всматриваться. Минут через пятнадцать наши старания неожиданно вознаграждаются. На экране на секунду появляется изображение. Лит как бы успокаивается и отходит в сторону.
До меня медленно доходит, что же это такое мы увидели тут. Рискну предположить, что кто-то все же преследовал нас и даже запрыгнул в поезд, но на несколько вагонов дальше. Проверяя, скажем, мимо какого сектора мы проезжаем, он ненадолго включил свой фонарь, и мы увидели его по внутренней связи. Почему на экране появилось изображение именно из нужного вагона и почему оно появилось вообще, я не смею даже догадываться.
Между тем старый развороченный поезд все продолжает свой путь сквозь тьму, прерываемую только пятнами тусклого непонятного света, которые, кажется и сами не стоят на месте. Скорость нашего передвижения не слишком большая, но и остановок поезд не делает. Из-за надрывного скрежета и резких толчков иногда кажется, что он вот-вот сойдет с рельсов, но, похоже, такое его бессмысленное путешествие продолжается уже долгие годы. По кругу, по кругу. Лит сидит неподвижно где-то рядом со мной, фонарь он больше не включает, и терминал на стене больше не подает признаков жизни. Наш преследователь вряд ли пытается добраться до нас. Мы все замерли в ожидании чего-то.
Я окончательно теряю счет времени, но в любом случае к началу мероприятия сектантов возле их волшебного дерева мы уже опоздали. Хоть бы успеть к концу. Если Лит вообще сегодня меня туда поведет.
Кроме пронизывающего ветра, который почему-то не слишком меня беспокоит, наша поездка проходит вполне неплохо. Однако стоит мне только подумать об этом, по остаткам корпуса поезда начинает барабанить что-то настырное. Через пару минут этот странный звук уже раздается с нескольких сторон. Первое, что приходит в голову — это моя сегодняшняя порция галлюцинаций после принятой таблетки, но Лит явно также слышит его и поспешно начинает чем-то шуршать, затем я слышу, как открывается крышка, и шипение. Похоже на то, что он распыляет на нас и вокруг что-то с резким цветочным запахом, типа освежителя воздуха. Хоть ветер и милостиво уносит большую часть этого великолепия, дышать все равно противно. Нашим неожиданным гостям эта вонь тоже удовольствия не доставляет, и с недовольными возгласами они спрыгивают обратно в тоннель. Возгласы вполне могут быть человеческими, хотя в их сердитой перекличке не распознаю каких-либо слов, разве что их язык состоит из одних гласных.
Лит отбрасывает в сторону опустевший баллон.
— Пора, — шепчет он, как будто и вправду вознамерился спрыгнуть именно в этом месте. — Возьми вот тот мешок, нужно выбросить их один за другим, — к счастью поясняет он, снова включив фонарик.
Лит светит наружу на проезжающий мимо нас перрон. Затем по его сигналу мы выкидываем из поезда два каких-то мешка, причем из моего, кажется что-то выпадает в полете, но фонарик уже снова выключен и вряд ли наш преследователь это заметил. Будем надеяться, он подумает, что это мы выпрыгнули из поезда на ходу, и последует нашему примеру.
Как не прислушиваюсь, не могу понять спрыгнул тот или нет. Мы уезжаем вдаль под аккомпанемент стонов и скрипов, которые внезапно начинают раздаваться с перрона, я даже проникаюсь сочувствием к тому, кто следил за нами. В конце концов я не знаю с какой целью, он или она это делал.
Лит кажется спокойным. С довольным вздохом он снова опускается на пол вагона.
— Не волнуйся, скоро будет и наш выход, — уверяет меня он.
Не то чтобы я волновалась об этом — не вечно же нам кататься, да и в случае опасности Лит похоже знает, что делать. Хотя действие волшебной таблеточки может вскоре улетучиться, а я все еще не продвинулась в своей миссии. Опять-таки отбой не за горами.
Когда мы наконец добираемся до места, остальные сектанты по-видимому все еще находятся там и продолжают свое восхваление дерева-матери. Как только Лит отворяет крышку люка, до нас доносится неприятная монотонная музыка. Лестница вниз хорошо видна в холодном голубом свечении.
Видимо я уже начинаю заметно нервничать, потому что прежде чем спускаться по ней, Лит вздергивает свой рукав и показывает свои механические часы с круглым циферблатом и царапинами на стекле. Приходится напрячься — я давно таких не видела, но вроде бы до отбоя остается еще около часа.
Внизу нас встречает восемь человек и все они молоды: два юноши и шесть девушек. Ничего примечательного, что выдавало бы в них приспешников таинственного культа, в них нет. Самые обыкновенные молодые люди, при нашем появлении они встают со своих мест и с некоторой церемонностью покидают начертанные мелом круги на полу. Вперед выходит девушка, которая сидела ближе всего к дереву — каменные ростки из пола у нее выше всех остальных.
— Приветствую вас в убежище, утвержденном самой Матерью, — напыщенно восклицает она, а ее глаза при этом озорно взирают на нас из-под густой окрашенной в золотой цвет челки, остальные волосы, оставленные распущенными, у нее естественного русого цвета. — Рада, что вам удалось отделаться от нежелательной компании. Мать уверила нас, что с вами все в порядке, поэтому мы провели время в ожидании с пользой.
Я обвожу взглядом остальные лица, но Стоува среди присутствующих не вижу. Хотя я видела его лишь на очень плохого качества фотографии, у меня не остается сомнений, поскольку никто из этих ребят не напоминает его даже отдаленно.
— Меня зовут Чика, я к твоим услугам, — представляется девушка.
— Я надеялась увидеть здесь Стоува, — осторожно говорю я.
— Его больше нет с нами, — ее глаза по-прежнему сверкают в свете оставленных по периметру комнатки фонарей и улыбка все также приклеена к лицу, но настроение ощутимо понижается.
— Может быть, Мать скажет, где его найти, — предполагаю я.
— Мать сказала ему все, что нужно, — говорит Чика, теперь глядя куда-то мимо меня. — Сказала ему, куда нужно идти, чтобы обрести желаемое. Все в ее руках: если он истинный друг — она защитит его на его пути сквозь тьму, если он враг — он никогда не выберется оттуда.
От волнения у меня начинает чесаться лицо. Так понимаю, Дерево-Мать послала Стоува куда-то еще ниже. Ну и куда?
— Хотелось бы узнать, что именно она ему сказала, — перефразирую я вопрос. Не знаю, могу ли я спрашивать эту девушку о чем-либо. Может сдаться, что она здесь что-то вроде главной жрицы, и рассердится, если я не буду соблюдать субординацию.
— Мы сохраняем все сообщения Матери, — Чика снова смотрит на меня. Она как будто даже встрепенулась, рада, что может помочь.
— И я могу их увидеть? — не выдерживаю я.
— Конечно! — кивает Чика возбужденно. Каждое слово Матери, к кому бы оно не было обращено, бесценно и является общим достоянием ее детей.
Чика грациозно поднимает с пола один из фонарей и ведет нас всех в смежное помещение. Я иду за ней и радуюсь, что в прошлый свой приход сюда случайно потрясла металлическое дерево и меня здесь теперь безоговорочно принимают за свою.
