Мышь в Муравейнике (СИ) - Обава Дана (читать книги полные .txt) 📗
Собственно, на других телевизорах показывают примерно то же. Присутствующие же в зале с грехом пополам разбиваются на пары и, постепенно разоблачаясь, приступают к тем же действиям, что и герои на экранах. Всеобщему настроению не поддается только спящая на диване девушка, все также мирно похрапывающая, перекрывая этим и стоны, и вздохи. Вообще-то мне казалось, что подобным занятиям люди предаются наедине друг с другом, а не всем табуном, обеспечив себе только подобие приватности запертыми дверями огромного зала. Но, очевидно, в этом плане я также обладаю неверной информацией. Впрочем, наблюдать за людьми в такой ситуации мне крайне неловко, так что я уплываю с дивана на пол, откуда ни мне ничего не видно, ни меня не видать.
Некоторое время жду, когда все закончится, но люди в зале как-то умудряются затянуть процесс. Возможно просто делают несколько подходов как в спортзале. Несколько раз я все же порываюсь расширить рамки своего образования, но все же слишком неловко. Стащив со стола колоду карт, в итоге раскладываю на полу пасьянс.
После того, как страсти все же улеглись, вечеринка шестидесятого уровня продолжается, хоть и менее активно. Люди уходят и возвращаются, музыка то играет, то нет. Храпящая девушка просыпается и ее по-тихому уводят прочь. Продолжая, сидя на полу, играться с картами, стибренными со стола, голосов Редженса и Кейна я уже давно не слышу и, когда ко мне снова подбирается тот мужчина — третий из их компании — его уже никто не прогоняет. Впрочем, он просто предлагает поиграть в приставку, на что я с радостью соглашаюсь, не смотря на то, что он очень пьян и едва попадает пальцами по кнопкам джойстика. При этом ему кажется, что он дико крут и у него все суперски выходит, хотя управляемая им гоночная машинка давно съехала с трассы и наматывает круги вокруг одного и того же дерева. Но, это не важно, раз он получает удовольствие. Я тоже, играя в такую штуку в первый раз. Особенно круто дрифтовать на поворотах. Тьма, теперь ясно как люди умудряются проводить за экраном целые часы и не замечать времени! Я даже то, что мой партнер по игре окончательно вырубился, замечаю всего лишь за секунду до того, как вырубается свет!
Вместе с отключением электричества, замолкают и телевизоры, таким образом вокруг становится очень тихо и непроглядно темно. Продолжая держать в руках бесполезный теперь джойстик от приставки, пытаюсь уловить хоть какие-то признаки того, что мы со спящим мужиком в зале не одни. Вспомнив, что в кармане у меня лежит мой маленький фонарик, засвечиваю его и поднимаюсь с пола.
Помещение, хотя мне наверняка просто с испугу так кажется, начинает быстро остывать. Рядом со мной на диване, запрокинув голову, застыл тот мужчина. В тусклом свете фонарика он кажется мертвым. Это последние, что я вижу, прежде чем в фонарике садится батарейка.
Снова оказавшись в кромешной тьме, я со страхом представляю очередную ночь в промозглом холоде. Мы конечно застряли во внутреннем помещении, но шестидесятый уровень, по идее, ночью может остыть еще сильнее, чем тридцать пятый. А как переносят холод вусмерть пьяные люди? Никаких пледов или еще чего подобного я в зале не видела, можно даже не пытаться искать. Журналы видела, ими его что ль прикрыть? Закидать всем, что есть, устроив берлогу.
К счастью, воплотить в жизнь эту эксцентричную идею я не успеваю. Пока на ощупь двигаюсь по залу к ближайшему столу, замечаю появившийся в коридоре за открытой дверью луч фонаря, не в пример мощнее моего. Ну, первое мое поползновение, конечно же рухнуть на пол и заползти за мебель, как будто я тут нелегально. Вспомнив, что это была не моя идея, сюда забраться, встаю обратно во весь рост, прикрываясь рукой от тут же ударившего в глаза света.
— Мышь, вот ты куда заползла! Вечно тебя искать приходится, — недовольно ворчит Кейн.
Вот зараза!
Пока я выражаю свое недовольство сердитым выражением лица, которое в темноте все равно никто не увидит, офицеры разглядывают своего откинувшегося на спинку дивана приятеля. В свете фонаря Кейна он выглядит чуть менее мертвым.
— Подержи, — Кейн протягивает этот фонарь в сторону, видимо, я должна подойти и забрать его. Ладно, с ним веселее.
Не сговариваясь как и раньше, офицеры подхватывают недвижное тело за руки за ноги и без видимого напряжения, не смотря на увесистую комплекцию своей ноши, тащат к выходу. И делают это они весьма споро, так что мне за ними приходится чуть ли не бежать. Все вместе залетаем в очередной коридор, по-видимому тот самый, через который я могла бы несколько часов назад пробраться к шлюзу и вовремя смыться наружу, если б не вездесущий когда не надо Кейн.
Офицеры останавливаются у дверей, и мой шинард командует:
— Открывай, — таким тоном как будто я их сильно задерживаю.
Спешно обогнув мужчин, освещаю номер над считывателем возле двери, убеждаясь, что это действительно апартаменты Кейна, хотя и так догадаться можно было бы. Открываю их своей картой, и офицеры вносят свою добычу внутрь.
— Не смотри тут по сторонам особо, — предупреждает Кейн через плечо. Но у меня и без этого не было желания тут особо что-то рассматривать.
Часть зала в котором мы оказались занимает большая кровать, совершенно бесполезная в условиях Муравейника. Она покрыта сбившейся простыней, а вокруг валяются очень любопытные предметы. Не совсем уверена что это такое. С потолочных крюков свисают непонятные конструкции из ремней и цепей. У стены возле ниши, в которую офицеры потащили тело, один над другим стоят большие аквариумы, но без воды и рыбок. Один частично наполнен песком и камнями, другой зеленью и ветками, так что это получается террариумы, которых я раньше не видела никогда. Из живности я успеваю заметить только черного паука величиной с ладонь.
— Лучше сюда посвети, — ворчит Кейн.
Отвлекшись на то, как офицеры устраивают тело в спальном модуле, разглядеть кого-нибудь еще не успеваю. Освободив, руки Кейн сразу же отбирает у меня фонарь и поворачивает к выходу.
— Хватит с тебя впечатлений на сегодня, — он доталкивает меня до двери, а сам смывается в отдельную комнату. Наружу меня выпихивает уже Редженс.
В темноте мы идем дальше по коридору. Он держит меня за плечи, поворачивает и, после щелчка мы заходим в следующие апартаменты. Через пару секунд он засвечивает другой фонарь. Этот еще мощнее, чем полагающиеся стражам. Поставленный на груду коробок, он не плохо освещает большую часть зала.
Пока Редженс копается с своих вещах, мне удается все рассмотреть, тем более, что рассматривать почти нечего. Кроме горы коробок и мешков, сваленных недалеко от входа, зал абсолютно пуст. Создается впечатление, что хозяин тут крайне редко бывает, не видя смысла даже в том, чтобы распаковать имущество.
Найдя, что хотел, Редженс швыряет в меня смятой в ком рубашкой.
— Переоденься и лезь наверх, — командует он, указывая на приставную лестницу. Решив что порядок исполнения команд вполне можно сменить на обратный, я быстренько лезу по ней на второй ярус. Здесь вижу спальный модуль и пустые ниши в стенах, которые сошли бы за стол и за полки. Все это Редженс несколько секунд освещает фонарем прямо из зала, а затем снова становится бесконечно темно. Быстро переодевшись, на ощупь нашариваю спальный модуль. Матрас в нем не только не застелен простыней, но еще и покрыт пылью.
Просыпаюсь, не потому что включился свет, а от ощущения того, что кто-то ползет по моей ноге. Вспыхнувший в голове образ вчерашнего паука за стеклом террариума, заставляет подскочить с места еще до того как я открываю глаза.
Лампа свисающая с потолка перед спальным модулем так и не горит, но свет идет снизу из зала, так что утро уже наступило. На краю матраса сидит ухмыляющийся Кейн, быстро отдернувший руку. Редженс стоит с другой стороны, облокотившись о модуль. Оба уже одеты в форму стражей.
— В общем, мы придумали тебе наказание за…ну ты помнишь, — развязно заявляет Кейн, опускаясь на локоть и практически ложась на мои ноги. Я тихонечко вынимаю их из-под его бока. — Видела коробки внизу? Вот и разбери их. И пылюку вытри тут. — Он снова возвращается в сидячее положение и брезгливо стряхивает пыль с рубашки. Вечером, ложась спать я слегка отряхнула матрас, но не особо тщательно.
