Десятая сила (ЛП) - Констебль Кейт (полные книги .txt) 📗
Мне нужна вода.
Одной рукой он отвязал шелковый шарф, ослабил путы на ее запястьях, и потом дал ей оловянную чашку холодной воды.
— Ешь! — приказал он. — Быстро, маленькая жрица.
Калвин ослабела от голода. Как давно она не ела? Она попробовала пирожок. Он был вкусным. Хрустящая корочка таяла во рту, начинка была горячей и пряной.
— Как…?
Самис вскинул бровь.
— Ты меня удивляешь, дорогуша. В долгом пути ты ни разу не улучшала вкус сухаря?
Конечно. Чары видимости. Пряный вкус мяса уже пропадал, Калвин держала в руке старый сухарь. Она сказала:
— Я не знаю чары видимости.
— Да? — удивился Самис. — Ты их не учила? Или они для тебя слишком сложные?
— Я даже не пробовала, — Калвин невольно злилась.
— Может, ты не можешь сделать голос… таким? — он спел ноту пронзительным фальцетом. — Говорят, женщинам почти невозможно исполнить такие ноты.
Калвин возмущенно открыла рот, чтобы доказать, что могла спеть любую его ноту. Она увидела ленивую улыбку Самиса. Ее не заставят изучить другую силу обманом. Она выберет это сама.
— Спой медленно, — сказала она. — Чтобы я смогла повторить.
Самис вскинул бровь и спел десяток скулящих нот, делая паузу после каждой, чтобы Калвин расслышала их. Калвин собрала песню еще до того, как он допел последнюю ноту. Чары покалывали ее губы, крохотная яркая бабочка слетела с ее руки. Она сверкнула в свете солнца и пропала, как лопнувший пузырь.
Самис посмотрел на нее из-под тяжелых век.
— Ты знаешь теперь песню Видимости.
Калвин радовалась, но не показывала ему.
— Простая иллюзия не сделает меня мастером видимости.
— Поющей все песни не нужно знать все когда-либо спетые песни! Если бы так было, Поющая не существовала бы, — Самис вытянул удобнее ноги. — А другие чары? Сила языка у тебя есть. Сила Зверей — да, я слышал сам. И Силу Ветров. Ты побывала в Меритуросе. Изучила там Силу Железа?
Калвин покачала головой.
— Только мужчины могут исполнять чары железа, — сказала она и без предупреждения запела быструю песню железной магии. Чашка полетела с пола к голове Самиса.
Но он был быстрым. Он бросился на Калвин. Чашка улетела за край и пропала в облаках. Рычание железных чар закрутило цепочку на ее шее, Калвин задыхалась и видела звезды.
Самис грубо вернул кляп и крепко затянул его. Он прижал ее, почти обнимая. Его мускулистая рука обвила ее плечи, и она ощущала запах его тела. Холодный плащ задевал ее щеку. Самис затянул тросы на ее запястьях, но в этот раз он не стал причинять боль.
Самис сел, снова вытянул ноги, словно ничего не произошло.
— Сила Железа. А Сила Становления?
Калвин отвернулась, чтобы скрыть слезы гнева и унижения. Она ругала себя за эту глупую уловку. Она даже не знала, пыталась ему навредить или показать силу.
— Я не хочу вредить тебе, маленькая жрица, — он склонился и коснулся ее щеки пальцем, разворачивая ее голову. — Но без глупостей. Ты хочешь, чтобы Дэрроу жил или умер? Мы должны работать вместе. Другого пути нет. Понимаешь?
Калвин сглотнула. Самис молчал о Колесе. Он искал ответ в Спарете. Она тут же приняла решение.
Я тебе помогу.
Самис сдвинул густые брови.
— Ты меня удивляешь, маленькая жрица. Я думал, ты будешь сопротивляться сильнее. Признаюсь, я разочарован.
При одном условии.
Колдун расслабился и рассмеялся.
— Так-то лучше. Назови свою цену, дорогуша.
Калвин замешкалась. Теперь ей нужно быть осторожной. Что бы ни случилось, он не должен понять, что у нее другой кусок Колеса.
Ты украл из Антариса священную реликвию Богини. Если отдашь ее мне, я помогу тебе.
— Ах! — протянул Самис. — Твои желтые дамы были так щедры… отдали много подарков. Реликвия, говоришь? Статуя или камень?
С-сломанное Колесо, — Калвин решительно посмотрела в его глаза.
— Было что-то такое, — сказал Самис после паузы. — Среди моих вещей в Спарете. Придется поискать, — он улыбнулся.
Калвин смотрела на него. Это было слишком просто. Она подозревала, что Самис обманывал ее.
— А теперь скажи, — заговорил колдун, — у тебя есть Сила становления?
Да, — сказала Калвин через миг.
— Конечно, Сила Льда, — он оскалился в улыбке. — Осталась Сила Огня, и ты будешь Поющей все песни.
Калвин ощутила прилив хищного наслаждения.
Из-за твоих игр Горн Огня утерян. Утонул в Узле вод. Поющей всех песен теперь не будет. Тайны Силы Огня утеряны навеки.
— Да? — Самис странно улыбнулся ей. — Неужели? — он взглянул на солнце и поднял в воздух влажный палец. — Далеко на запад, — буркнул он. — Я угостил тебя завтраком. Не хочешь отплатить услугой?
Чего ты хочешь? — но Калвин уже догадывалась.
— Спой ветер, чтобы он понес нас на юг, дорогуша.
Разве ты не управляешь чарами?
— Не изображай неведение, маленькая жрица. Мы должны быть честными друг с другом. Магия железа не работает на таком расстоянии от земли, и ты это прекрасно знаешь. Не все, что строили Древние, работало от чар, но ветер будет полезным.
Калвин кивнула. Самис зарычал магию железа, и тросы отпустили руки и ноги Калвин, шелковый кляп упал.
— Пой, маленькая жрица! — завопил он. Калвин с болью сглотнула, но ее уверенность вернулась. Все будет хорошо. Самис отдаст ей украденную половину Колеса. Она как-то справится с ним, а потом соединит два куска чарами, и мир исцелится. Она вернется к остальным, наступит весна, и Дэрроу будет здоров. Ее голос был сильным и радостным, она пела переливчатые чары ветра, что уносились к облакам. Она подумала о Мике, научившей ее песням ветра, помолилась, чтобы она была в безопасности в Антарисе.
Ветер Калвин весь тот день нес их на юг. Облака внизу были такими густыми, что корабль будто парил над еще одним снежным пейзажем с горами и ущельями, что менялись от движения воздуха.
Вечером Самис чарами видимости изменил чашки холодной воды на пряное вино.
Калвин вскинула руку.
— Я не пью вино.
— Не бойся, дорогуша, это тебе голову не вскружит.
Калвин скривилась, сделав глоток.
— Теплым было бы вкуснее. Жаль, Горна нет.
Она поразилась яростному оскалу на лице Самиса.
— Ты и твои друзья были недостойны хранить Горн, — прогремел он. — Кила рассказала, как вы его использовали — грели постели, а еще как фонарь! Где же уважение к предметам силы? Лучше ему лежать забытым в Узле вод.
Глаза Калвин жгло; но разве ей было дело до мыслей Самиса?
— Без огня мы бы умерли, — проворчала она.
Самис фыркнул, но опустил тему.
— Что хочешь съесть? Назови, и твое желание будет выполнено.
Калвин замешкалась.
— Жареную форель, — сказала она. У нее было скрытое и счастливое воспоминание, как они с Дэрроу ели форель у ручья.
— Не голубь в ягодном соусе? Не устрицы в масле? Не манго?
— Что бы я ни попросила, питать это будет как сухарь, — сказала Калвин. — Так что разницы нет, да?
— Твоя логика восхищает. Если хочешь жареную форель, так тому и быть.
В этот раз Калвин оказалось сложнее поверить иллюзии, и ее рыба была жестче, чем должна была.
— Теперь мне, — сказал Самис, когда она доела. — Сегодня я хотел бы гиберанский пирог.
— Я никогда не ела гиберанский пирог. Я не знаю его вкус. Не знаю, что петь.
Самис взмахнул рукой.
— Я тебя научу. Пока не думай об облике вещи. Начнем с запаха, — он спел четкую высокую песню, и в воздухе появился сильный запах дичи. — Попробуй.
Калвин вдохнула и повторила пронзительную песню.
— Выше! — рявкнул Самис. — Выдыхай со дна легких! Боги, девчонка, тебя не учили, как использовать дыхание?
Калвин пела снова и снова, повторяя песню Самиса, что вызывала запах пирога, а потом вкус, а потом вид нежных кусочков мяса цапли в пряном соусе, укутанных в сваренные на пару листья кувшинки.
Видимость была самой сложной силой из всех, что Калвин пела; там были вариации нот, ударений, высоты, а сила дыхания меняла иллюзию кардинально. Если Сила ветров была как взмах кружкой с краской, Сила Видимости была как рисование мелкой картинки волоском.
