Отсчёт. Жатва (СИ) - Голобокова Мария (читаем книги .TXT) 📗
А потом пришло осознание, что больше я не могу идти. Голова закружилась, земля вырвалась из-под ног, и на миг небо стало стремительно приближаться, грозясь захлестнуть и утащить в глубину своих пучин.
(12)
(12)
Вынырнула из бесконечности мрака резко, сделав глубокий вдох, не сумев толком выдохнуть из-за спазма, и закашлялась. Из-за сухости во рту горло начало саднить, и кашель сделался только громче. Я была в той же непроглядной темени, поначалу даже почудилось, что глаза никак не желают раскрываться, а ещё оказалась придавленная чем-то большим, мягким и тёплым. Ощупала и поняла — то был слой из нескольких одеял, и тонула я, потому что под спиной и головой лежало несколько подушек. Вздохнула, повела носом — откуда-то доносился запах чего-то безумно аппетитного и явно мясного. Живот тут же дал о себе знать посредством громкого заунывного урчания.
Сдавленно охая, вывалилась из-под груды одеял на прохладный дощатый пол. И тут же вскочила и забралась в дальний угол кровати, услышав быстрые шаги за дверью. До последнего хотелось верить, что произошедшее ночью — не более чем ночной кошмар. Или что Ардо окажется живым, найдёт и заберёт меня. Или даже — что это он войдёт сейчас, обнимет меня и скажет утешительное «всё будет хорошо». И всё и вправду будет.
Дверь отворилась медленно. Я была готова в любую секунду создать огонь и попытаться выбежать из комнаты, но боялась поторопиться — а если меня посчитают ведьмой? Благодаря рассказам Раджети мне было известно, что большинство людей не видели особой разницы между магами, ведьмами и Владеющими. Есть дар, выглядишь подозрительно и женщина — ведьма. Если в богатой одежде и со свитой, то ещё куда ни шло. Если рядом мужчина-маг, то точно в якшаниях с демонами не обвинят. Подобная несправедливость злила, но поделать с этим ничего нельзя было. В умах простых людей каждый маг выглядит Владеющим, а каждая подозрительная женщина с даром — ведьмой. Хотя, сама-то, до знакомства с Ардо, мало чем отличалась от большинства этих «простых людей». И было бы чуточку смешно, не находись я сейчас в столь шатком и неясном положении.
Закусив уголок губы, попыталась различить магические потоки вокруг вошедшего — видно было плохо, лишь низкий силуэт на фоне света в коридоре. Раджети рассказывал, что у живых существ есть ауры, с помощью которых можно различать эмоции и многое другое. Разбираться в этом чародей не научил меня, но ничто не мешало попытаться что-то понять самой. Может, всё не так уж и сложно? К тому же, тогда я поняла, что вижу перед собой ауру смерти…
Пришлось зажать рот рукой, чтобы невольно не всхлипнуть вслух. За размышлениями я как-то позабыла о вошедшем, которого буквально не увидела из-за сверкающего многообразия потоков, свалившихся словно снег на голову. Как-то Ардо предупреждал меня, что вычленить что-то одно поначалу будет также сложно, примерно так же, как создавать пламя определённой величины — для этого требовались концентрация и контроль. Поэтому, пока я пыталась проморгаться от белых пятен в глазах, рядом со мной кто-то сел, взял за руку и принялся трясти её. Отшатнуться или хотя бы вырваться из хвата не получилось — ощущала я себя вполне здоровой, но при каждом неосторожном резком движении голова начинала наливаться свинцом и клониться к подушке.
— Рад, что ты очнулась!
Никогда бы не подумала, что шёпотом можно кричать, но именно так в сдавленной тишине прозвучал мальчишеский голос над ухом. Захотелось накрыть голову чем-нибудь и спрятаться подальше — в ушах зашумело так, будто рядом, буквально в нескольких шагах, зазвонили в колокол.
— Я принёс тебе еды. Бабка сказала, что от яркого света у тебя может разболеться голова, поэтому здесь так темно. А еда там, на табуретке у входа.
Зрение постепенно возвращалось, и удалось разглядеть силуэт парня немногим старше меня, вскочившего с постели и деловито направившегося к двери. Потом перед глазами на какое-то мгновение появилась полнейшая чернота — без потоков или хотя бы мерцающих пятен — и голову пронзила внезапная резкая боль. К горлу подступил ком противной желчи, и меня вывернуло на пол.
— Я боялся, что уроню на тебя плошку с супом… Ты чего?! — гиперактивный благодетель оказался рядом, видимо, увидев, как я скорчилась. — Плохо? Повезло же тебе, что я именно той дорогой пошёл на рынок! Обычно другой хожу, но сегодня демон за пятку дёрнул, что ли… хотя демонам добрые дела делать не положено. Глупость сморозил, да? Значит, за тобой кто-то из Семерых приглядывает… а давай тебя завтра в храм отведём и у жреца узнаем, так ли оно? Вдруг ты пророк какой или спаситель?!
С трудом разогнувшись, я подняла взгляд на чрезмерно болтливого парня и ударила его, выбивая из рук подсвечник. Возмущённый окрик раскалённым гвоздём вонзился в затылок. Ладонь сама сжалась в кулак, изнутри поднялась волна чёрной злобы, и я со всего маху заехала в живот тому, кто вроде как пытался помочь. И потом снова — резкая темнота. Ни холодная, ни тёплая. Пустая.
Очнулась от того, что меня трясли за плечи. Я протестующе подняла руки и чуть отстранилась, на что парень виновато улыбнулся, взъерошил волосы на голове и кивнул на кровать. Свет свечи, стоявшей теперь на небольшой тумбе, не резал — от него не хотелось пытаться убежать и скрыться. А ещё удалось лучше разглядеть благодетеля — вихрастого веснушчатого мальчишку, выше меня на целых две ладони.
— Садись, я пока всё тут уберу, — он потёр кончик носа и рассмеялся. — Ты прости, меня иногда заносит… болтаю много. Бабка предупреждала, что тебя лучше не трогать, а я тут со своим языком без костей к тебе пристаю. Так что, считай, заслуженно получил. Опять я много болтаю, да? Бабка грозилась мне рот зашить, но, как вишь, этого до сих пор не произошло. Потому что кто тогда на рынке торговаться будет, если не я? Ах, прости. Я снова. О, и совсем забыл. Меня Юта зовут. А тебя как?
Открыла рот и осознала, что не могу говорить. Вернее, не хочу говорить. Ни слова, ни звука не выдавить. На мои сдавленный хрипы и попытки издать хоть слово Юта вопросительно поднял бровь, покачал головой и отвёл взгляд.
— Немая?
От жалости в голосе сделалось тошно. Я схватилась руками за горло и закусила губу. Слёзы навернулись на глаза, в носу засвербело… Ну и пусть! Пусть считают меня немой, тупой, бездомной. Юродивой. Так даже лучше и проще — не станут приставать с неудобными вопросами. Да и что взять с бродяжки?
— Поешь пока, — выдавил из себя Юта и развернулся на пятках. — Я за ведром с тряпкой схожу и бабку приведу. Я-то надеялся, что ты от похитителей сбежала или дома чего не то случилось… а тут, выходит, всё совсем плохо, да?
И вышел, оставив меня озадаченно хлопать глазами ему вслед. Оглянулась на свечу, чуть двинула пальцами, заставляя огонёк немного подрасти, и облегчённо выдохнула — дар всё также был со мной. К оставленной еде притрагиваться не стала — от одной только мысли рот наполнялся кислой слюной, и начинало выкручивать наизнанку, хотя живот от голода скручивало.
Непонимание происходящего не вызывало ничего, кроме острого чувства опасности. Но отчего-то я была уверена, что смогу сбежать или дать отпор, а потому решила немного выждать и попытаться разобраться. Меня явно принимали за кого-то — с простой бродяжкой вряд ли будут церемониться, а уж переодевать, обрабатывать раны, укладывать в чистую постель и подносить еду, так тем более. Да и какая-то странная бабка сказала Юте, что будет плохо от яркого света. И угадала. Или правильнее будет сказать — знала? Значит, она что-то ведает о магии. Вряд ли бы Раджети отправлял меня куда-то наугад, только вот слишком уж непочтительно Юта говорил о том, кто потенциально является магом. Выходит, бабка эта — не маг, но что-то в тонкостях дара смыслит. Было что-то ещё?..
Зашарила рукой по груди. Одежда была не моей, и значка с гербом семьи Тэриньо, разумеется, на ней не оказалось. Поблизости — тоже. Меня приняли за служанку из дома магистра Тэриньо? Казалось логичным. Но вместе с тем значок мог лежать сейчас где-то в сугробах. Да и не знала я, можно ли в действительности выдавать себя за служанку Владеющего из столицы. Вдруг Раджети использовал его имя только ради прикрытия?
