Тайны гор, которых не было на карте... - Вихарева Анастасия (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
На следующее утро Дьявол поднял их не свет ни заря. Настроение у всех было отличное — предстояло спускаться под гору. Весь предыдущий день стояла хорошая погода, и теплый ветер с долины дул в сторону гор. Не иначе Дьявол готовил ледовую горку. Покидать нагретую пещеру не хотелось. Борзеевич на секунду другую задумался, пока Манька одевала рюкзак и колчан со стрелами, перекинув за спину запасной посох и лук.
— Знаешь, Маня, когда люди покоряют что-то, они обязательно на этом месте оставляют о себе память. Флаг там, или надпись… — сказал он, решительно порывшись у себя в кармане и вынув уголек. — Я, пожалуй, тоже оставлю.
— Лучше нацарапать, — подсказала Манька. — Углем — это ненадолго.
Она вынула из ножен кинжал Дьявола и передала его Борзеевичу.
"Здесь был мастер Гроб" — аккуратно вывел Борзеевич.
Манька взяла у него кинжал и нацарапала рядом: "и Маня" В пещеру заглянул Дьявол, недовольный тем, что они долго собираются.
— Думаю, мне тоже стоит напомнить о себе, — заметив, чем они заняты, то ли спросил, то ли уже решил Дьявол.
"и Дьявол" — ровным почерком вывел он. Кинжал ему не понадобился. Рука у него враз стала лапой, и по стене он чиркнул когтем, из-под которого посыпались искры, будто надпись он выпиливал. Внизу он очертил круг и вписал внутрь размашистую перевернутую букву А с выступающей перекладиной. Манька усмехнулась, погладив крест крестов, который согревал ее, когда совсем становилось холодно.
— Как ровно мы поделили стены, — заметил он, рассматривая надписи.
— Сойдет, — сказала Манька не совсем довольная, что писать приходится на покоренной вершине, на которую при желании мог бы влезть каждый пятый.
Глава 7. Вперед или назад…
Ледяная горка оказалась как раз такая, как они и предполагали.
С горы к подножию второй вершины съехали к обеду второго дня, изредка останавливаясь, когда местность становилась скалистая, или ее пересекали расщелины, или со всего маху въезжали в рыхлый снег, или наезжали на холм, когда дорога шла на подъем. На ночь просто не смогли остановится, потерявшись и катившись уже вслепую. Весь подъем Маньке приходилось держать ноги елочкой, используя посох, как третью ногу. Скользкая подошва то и дело норовила укатить не в ту сторону, железные обутки скользили по насту, как взаправдашние коньки, но конькобежец или горнолыжник из нее получился никудышный. Часть пути со свистом в ушах она просто катилась на спине, на заднем месте и на коленях, с ужасом прислушиваясь к тому, как легко рвется полушубок и штаны, цепляясь за случайные выступы острых камней и скал, припорошенные снегом. Благо, снега было много, склон горы под ним был почти ровным, перелетая через глубокие расщелины и ущелья на немыслимой скорости.
Хуже пришлось Борзеевичу. Его самодельные снегоступы, сплетенные из ивовых прутьев, при спуске оказались бесполезными. Он катился в лаптях, проверяя их на каждой остановке. Наконец, как раненная птица, он испустил вопль, и замотал портянки поверх лаптей, используя запасную пару. Всю остальную дорогу он предпочел, как Манька, катиться на спине или на заднем месте, используя для торможения и рулевого управления рюкзак.
И когда, наконец, они оказались внизу, где их уже поджидал Дьявол, они в полной мере смогли оценить свой ущерб.
Он оказался настолько значительным, что даже Дьявол озаботился, расстроено и с тревогой рассматривая порванную в нескольких местах одежду, не думая на этот раз упрекать или поучать их. Козлиный полушубок Борзеевича пока держался, но мех кое-где начал выставляться. Манькин полушубок можно было выбрасывать, вряд ли он подлежал реставрации. Ко всему, внизу было много теплее, чем вверху, снег был сырой — Борзеевич и Манька промокли до нитки.
Молчали все. Первым заговорил Дьявол.
— Мы, в любом случае, наверное, должны вернуться. Твой полушубок сказал свое слово, — обратился он почему-то не к Борзеевичу, а к Маньке.
Она почувствовала себя виноватой — это она положилась на вещь Бабы Яги. Получалось, что если придется вернуться, то только из-за нее. У старика Борзеевича одна запаска лаптей еще оставалась, а она ничего взамен полушубка не положила, оставив в избе проверенную временем курточку на искусственном меху. Манька с тоской посмотрела вверх на гору, на которую поднимались пятнадцать дней и скатились за сутки. Теперь вершина была так далеко, что ее едва было видно — она тонула в голубой дымке, как когда она смотрела на горы с того места, где хоронила покойников. С этой стороны гора была не такая крутая, но пологий спуск был куда как длиннее, чем подъем со стороны благодатной земли, изрезанный глубокими впадинами. Наверное, путь обратно не покажется легче. И здесь были места, которые пришлось бы преодолевать с трудом. Не могло же быть такого, чтобы там за горой была еще одна гора! Да, вторая гора была выше первой и высилась как исполин, но опыт уже был.
На всякий случай она поинтересовалась, перебирая в руках полушубок, вернее, то, что от него осталось:
— Дьявол, а что там, дальше? — она кивнула на вторую гору.
Дьявол взглянул на нее загадочно.
— Почему я должен тебе об этом говорить? Понятия не имею, — не моргнув глазом соврал он, заложив руки за спину.
Манька поняла, ни за что не скажет. Он наказывал ее и за шубу Бабы Яги, и за то, что она бросила железо на чердаке избы, и за то, что не предусмотрела многих вещей. По крайне мере, не заманивал вглубь. Еще бы, наверное, впереди не было не оборотней, ни вампиров — там их не ждали, он же всегда направлял ее только в самые опасные места! Борзеевич притих, то обращая взгляд в сторону пройденной горы, то в сторону еще непокоренной. Заметив дыру на его заднице, Манька достала из рюкзака свои запасные брюки и бросила ему. Он на лету поймал, радостно примеривая на себя.
— Только не обрезай, — попросила она. — Загни и подшей. А ты как думаешь, что там за этой горой? — обратилась она к нему за поддержкой.
— Ой, Маня, не знаю, полагаю, государство! — ответил Борзеевич беззаботно, натягивая ее штаны поверх рваных. Дыра на заднице, видимо, поддувалась — пощупав ее, он начал стягивать с себя и те и другие. — Многое о месте сем говорят, но разве упомнишь, если нет человека, который побывал бы здесь и рассказал об этом? — отнекался он от ответа. — Я как ты, я всегда интересовался этими горами. Горы, это тебе и хроника историческая, и кладовая, и мудрое созерцание…
Переодевшись, он как-то сразу повеселел. Она тоже переоделась в сухое. В первый раз ей приходилось принимать такое ответственное решение за всех, и о себе Манька думала меньше всего. Понять, что думал Дьявол и Борзеевич, у нее не получалось — один слюнявил палец и грыз себе ноготь, второй, расположившись прямо на снегу, усевшись на рюкзаки, подшивал свои старые штаны и укорачивал новые.
— Маня, не думай о нас, — рассмеялся Дьявол. Он неопределенно кивнул. — Я Дьявол. Мне и здесь хорошо, и там. Я не раз здесь бывал, но я не собираюсь брать на себя ответственность за каждый могильный холмик. Поэтому советовать ничего не собираюсь, а Борзеевича никто не звал — сам напросился.
Манька понуро посмотрела назад, посмотрела вперед, на часть ободранной толстой подошвы своих обуток и сточенный за пятнадцать дней подъема посох. Пожалуй, если подняться на следующую гору, то посох и обутки сносятся еще на четверть, посчитала она с некоторым облегчением.
— Дьявол, с тобой свяжешься, не оберешься от себя самой! — не ожидая, что способна сказать такое, произнесла Манька, изо всех сил стараясь казаться решительной. — Немногим пришло бы в голову идти вперед, но немного голов ищут вампира, чтобы отвязаться от него. Пойду-ка я в эту гору! Спустимся вниз, что-нибудь придумаем насчет одежды. Мне смешно, когда вы говорите, что среди людей, людей нет. Как без людей-то? Соль, мыло — и те не достать.
Манька боялась подумать, что за следующей горой государства, как такового, могло еще не быть. И с тревогой думала о том, что избы могли не послушать Дьявола и впустить дракона с вампирами на землю. Все-таки они знали Благодетельницу с младенчества и доверяли ей, может быть, больше, чем ей и Дьяволу. А значит, новая беда уже пришла на землю. Без изб неугасимое поленье дерево не станет защищать ее. Она хотела верить Дьяволу, но не верила, много раз убеждаясь, что как к плохому, так и к хорошему он относится одинаково хорошо. О чем ему переживать, если он всегда может вернуться в свой Ад или Рай, где у него такой земли намеренно? А ей, вполне возможно, возвращаться уже некуда, поэтому Дьявол не сказал ни да, ни нет. Скажет потом: "Еще, Маня, одно дело не довела до конца, а избы в плену в это время были!" А когда узнает, снова придется лезть в горы, чтобы достать дворца Благодетельницы, вызволяя избы. Играть в прятки с вампирами становилась все опаснее. Могло быть и такое, что пока они черным по белому рисовали себе любую опасность, но только не опасность, которая могла исходить от нее. А если поймут, кто воду им мутит? Замерзать ей было не в первой. Лишь бы с пути не сбиться и не уйти в ту четверть государства, которая полностью под такими горами.
