Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р. (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
— Это не дракон, — сказала Серсея.
— Нет, — подтвердил Квиберн. — Монету отчеканили еще до Завоевания. Король на ней — Гарт Двенадцатый, а рука — печать дома Гарденеров.
Печать Хайгардена. Серсея зажала монету в кулак. Нет ли тут измены? Мейс Тирелл был одним из судей Тириона и громко требовал казни преступника. Не для отвода ли глаз? Быть может, он все это время состоял в сговоре с Бесом, замышляя убить лорда Тайвина? С уходом Ланнистера десницей почти наверняка должен стать Тирелл, однако…
— Не говори никому об этом, — приказала Серсея.
— Ваше величество может положиться на мою скромность. Любой, кто вступает в шайку наемников, должен научиться держать язык за зубами, если не хочет его потерять.
— То же самое относится и к моим слугам. — Серсея убрала монету, чтобы подумать о ней на досуге. — Что скажешь о другом нашем деле?
— Сир Григор… — Квиберн пожал плечами. — Я осмотрел его по вашему приказанию и головой ручаюсь, что Змей смазал свое копье ядом мантикора.
— Пицель иного мнения. Он сказал моему лорду-отцу, что яд мантикора убивает жертву, как только достигнет сердца.
— Так и есть. Но этот яд как-то сгустили, чтобы оттянуть смерть Горы.
— Применив какое-то другое снадобье?
— Возможно, и так, ваше величество, хотя зачастую такое вмешательство лишь делает яд менее сильным. Быть может, здесь воспользовались… не столь естественным средством. Чарами, ваше величество.
Неужели и он такой же дурак, как Пицель?
— Ты хочешь сказать, что Гора умирает от черной магии? Квиберн пропустил насмешку мимо ушей.
— Он умирает от яда, но медленно и в невероятных мучениях. Мои попытки облегчить его страдания оказались столь же бесплодными, как усилия Пицеля. Боюсь, что мак на сира Григо-ра уже не действует. Его оруженосец говорит, что рыцаря посещали сильные головные боли и он глушил маковое молоко, как другие — эль. Как бы там ни было, все вены в его теле сделались черными, моча загрязнена гноем, а в боку яд проел дырку величиной с мой кулак. По правде сказать, это чудо, что он еще жив.
— Григор очень велик, — хмуро произнесла королева. — И очень глуп, потому и не понимает, что пришло время умирать. — Она подставила чашу, и Сенелла подлила ей вина. — Его крики пугают Томмена, а порой будят по ночам и меня. Давно пора позвать к нему Илина Пейна.
— Быть может, перенести сира Григора в темницы, ваше величество? Там он вас не побеспокоит, и я смогу заняться им как подобает.
— Заняться? — рассмеялась она. — Пусть им займется сир Илин.
— Как вашему величеству будет угодно, но хорошо бы изучить этот яд получше. В народе говорят: хочешь убить рыцаря — пошли рыцаря, хочешь убить лучника — пошли лучника. Чтобы сразиться с черной магией… — И Квиберн умолк, улыбаясь Серсее.
Нет, он не Пицель, это ясно.
— За что Цитадель отняла у тебя цепь?
— Все архимейстеры в душе трусы. Серые овцы, как называет их Марвин. Я был не менее искусным целителем, чем Эброз, но мечтал превзойти его. В Цитадели веками вскрывают трупы, чтобы постичь суть жизни. Я желал постичь суть смерти и вскрывал живые тела. За это серые овцы осрамили меня и послали в изгнание… но я постиг природу жизни и смерти лучше всех остальных в Староместе.
— В самом деле? — Это заинтриговало Серсею. — Хорошо. Гора твой. Делай с ним что хочешь, лишь бы за пределами темниц об этом не знали. Когда он умрет, принесешь мне его голову. Отец обещал отослать ее в Дорн. Принц Доран, несомненно, предпочел бы убить Григора сам, но всех нас в этой жизни ждут разочарования.
— Слушаюсь, ваше величество, только… — Квиберн откашлялся. — Я оснащен не столь хорошо, как Пицель. Мне понадобятся кое-какие…
— Я велю лорду Джайлсу дать тебе золота, сколько потребуется. Заодно купи себе новую одежду, а то ты словно с Блошиного Конца явился. — Она посмотрела ему в глаза, прикидывая, насколько может довериться этому человеку. — Нужно ли говорить, что тебе придется худо, если хоть слово о твоих… трудах просочится за эти стены?
— Нет нужды, ваше величество, — ободряюще улыбнулся он. — Со мной ваши тайны будут в сохранности.
Когда он ушел, Серсея сама налила себе вина и подошла к окну, глядя, как ползут по двору тени. Монета… Золото Простора. Откуда у тюремщика из Королевской Гавани такое золото, если не за помощь в убийстве лорда Тайвина?
Она никак не могла представить себе отцовское лицо без этой глупой посмертной улыбки, и дурной запах, идущий от его тела, не оставлял ее. Может, и за этим стоит Тирион? Карлик на все способен. Не мог ли он сделать Пицеля своим орудием? В свое время он отправил великого мейстера в темницу — как раз в те камеры, которыми ведал Рюген. Все нити этого дела перепутаны между собой. Верховного септона тоже назначал Тирион, вспомнилось ей, а тело отца всю ночь было на его попечении.
Дядя Киван пришел точно в срок, на закате, в стеганом угольно-черном дублете, мрачном, как и он сам. Сир Киван светлокож и светловолос, как все Ланнистеры, хотя волосы у него к пятидесяти пяти годам почти все выпали. Красавцем он никогда не слыл — мешковатый, узкоплечий, квадратный подбородок, плохо прикрытый желтой бородкой, выдается вперед. Ни дать ни взять старый сторожевой пес, но верный сторож — именно то, что ей сейчас нужно.
Они скромно поужинали кровавым мясом и свеклой, запив еду красным дорнийским вином. Сир Киван говорил мало и почти не притрагивался к винной чаше. Мрачные думы ему во вред, решила Серсея. Надо задать ему работу, чтобы помочь пережить горе.
Так она и сказала ему, когда слуги убрали со стола и вышли.
— Я знаю, как полагался на тебя отец, дядя, и намерена пойти по его стопам.
— Тебе нужен десница, а Джейме отказывается. Он говорит без обиняков — тем лучше.
— Да, Джейме… Смерть отца так меня потрясла, что я едва помню, какие слова говорила. Джейме отважен, но, откровенно говоря, глуповат. Томмену нужен человек, умудренный опытом, старше годами…
— Мейс Тирелл старше.
— Ни за что. — Серсея, раздув ноздри, откинула прядь со лба. — Уж очень они загребущие, эти Тиреллы.
— Ты поступила бы глупо, сделав Мейса своим десницей, — признал сир Киван, — но еще глупее делать его своим врагом. Я слышал, что произошло в Чертоге Лампад. Мейс оплошал, вздумав обсуждать такие дела прилюдно, но и ты совершила промах, осрамив его перед половиной двора.
— Лучше уж так, чем терпеть в совете еще одного Тирелла. — Дядин упрек привел Серсею в раздражение. — Росби вполне пригоден быть мастером над монетой. Ты видел, какие у него лошади, видел его резные носилки с шелковыми занавесками. Его лошади одеты роскошнее многих рыцарей. Такой богач должен изыскивать золото без труда. Что до десницы, то кто же лучше завершит дело отца, чем его брат, заседавший с ним вместе в совете?
— Каждому нужен кто-то, кому можно довериться. У Тайвина были я и твоя покойная мать.
— Он очень ее любил. — Серсея запрещала себе думать о мертвой шлюхе в отцовской постели. — Я знаю, теперь они вместе.
— Я молюсь об этом. — Дядя пристально посмотрел на нее и сказал: — Ты многого у меня просишь, Серсея.
— Не больше, чем мой отец.
— Я устал. — Киван взял чашу с вином и отпил глоток. — Жены я не видел уже два года, один мой сын погиб, другой собирается жениться и вступить в права лорда. Надо отстроить замок Дарри, наладить оборону его земель, распахать и засеять заново сожженные поля. Лансель нуждается в моей помощи.
— И Томмен тоже. — Серсея не думала, что придется его уговаривать. С отцом он никогда не ломался. — И королевство.
— Да, королевство. И дом Ланнистеров. — Он сделал еще глоток. — Хорошо. Я останусь и послужу его величеству…
— Вот и отлично, — начала было Серсея, но сир Киван повысил голос.
— В том случае, если ты назначишь меня не только десницей, но и регентом, а сама уедешь в Бобровый Утес.
Долю мгновения она молча смотрела на него, а затем напомнила:
— Королева-регентша — я.
— Ты была ею. Тайвин не намеревался оставлять тебя в этой роли. Он говорил мне, что хочет отправить тебя в Утес и найти тебе нового мужа.
