Связующие нити (СИ) - Татьмянина Ксения (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Глава 3.История
Я жила жизнью до и после. «До», — это самая обыкновенная история.
Как правило, в нашей семье, я закончила школу и поступила в институт. Из одноклассников никто мой путь художника не разделил, так что вскоре, каждый увлечённый своими заботами, забыл друг о друге. В университете я со многими сдружилась. А новые знакомства повлекли за собой и новые чувства.
В семнадцать лет, сразу же с начала учёбы, я встретилась с молодым человеком, которому тогда было двадцать, и влюбилась в него. Роман вспыхнул, как бочка с порохом, настоящий взрыв. Взаимно, счастливо, под ногами не земля, а седьмое небо. И с такой же головокружительностью я с этого неба летела вниз, когда через несколько месяцев, и года не прошло, он признался мне, что женат. И у него уже есть двое детей. Это в двадцать‑то лет!
Со слов моего ненаглядного возлюбленного, наши отношения были вызваны кризисом его семейных отношений. А теперь всё хорошо, и потому он открывает свою тайну и прекращает измену.
Догорала я все оставшиеся курсы в университете, посыпала голову пеплом, только и делала, что училась, и в жизни ничего и никого знать больше не хотела.
Выпустилась без отличия, но с очень хорошими результатами, и твёрдо решила найти себя именно в профессии. Оказалось, что это не так просто. Друзья строили карьеру по дизайнерским студиям, подруги выходили замуж и рожали детей, а я не могла найти работу целый год. Постепенно круг сокурсников, с которыми я ещё поддерживала отношения, сузился до пяти девушек, две из которых были в разводе после скоропалительных ранних браков, третья с годовалым малышом на руках, а две другие целенаправленно шли по своей лестнице успеха, променяв мольберт и кисти на кассовый аппарат в супермаркете и работу няни в богатой семье. Я отчаивалась, но мне катастрофически не хотелось ни того, ни другого, ни третьего. А с подругами, из‑за разницы изменившихся судеб, я каждый раз находила всё меньше и меньше общих тем для разговоров.
И встретила я свои двадцать три в растерянности, неустроенности и полном одиночестве.
Никто, даже самый искусный предсказатель, не мог бы предугадать, что жизнь «после» судьбоносной встречи, станет для меня столь необычной историей.
Разница в семь лет, ни мне, ни Тристану, не помешала завести крепкое знакомство с первого же дня, и понять, что мы очень друг другу нравимся. И наши отношения на первоначальном этапе прошли два заметных рубежа, которые могли угрожать возникшей идиллии.
Несколько недель к ряду мы встречались почти каждый день, по вечерам, когда у него было окно между двумя работами, а я вообще была нигде не занята. Что мы только не обсуждали, каких только тем не касались, больше узнавая друг друга и больше откровенничая. С каждым разговором я убеждалась, что этому человеку я могу рассказать всё, — признаться в любой слабости или страхе, поведать о любом конфузном случае в жизни, поделиться надеждами и планами. Он тоже. И при чём сразу. Смешно, серьёзно, грустно, доверительно. Я была знакома с ним всего пару месяцев, а будто всю жизнь. Пуд соли съела, все континенты прошла, и поделили мы с ним не один зонт на двоих, а целое небо.
Первый рубеж подкрался вместе с иссякшим источником тем. Каждый день разговаривать, в конце концов, утомительно. События ничего нового не подбрасывали, и наши осенние прогулки по улицам, паркам и набережной, стали обрастать обсуждением погоды, пары просмотренных прежде фильмов и краткими вопросами «как прошёл день?». Я стала мучаться от мысли, что молчать будет очень неловко. Стенка встанет. Или трещинка пробежит. И в одно из следующих наших свиданий, я внезапно спохватилась, что, задумавшись над этой проблемой, долгое время иду молча. И Тристан молчал. Обнимал меня за плечо, смотрел то вперёд, то под ноги, тоже о чём‑то думая. Мне стало так свободно. Без единого слова обошли полгорода, посидели в последнем за сезон уличном кафе, а когда он проводил меня до остановки, то напоследок всё же сказал:
— Я никогда не встречал человека, с которым мне было бы так же легко и говорить, и молчать, как с тобой.
— Мне тоже, — и это было абсолютно взаимно.
Этот ухаб выровнялся, как только выяснилось, что не обязательно развлекать друг друга разговорами ради подтверждения внимания. А что было впереди… второй рубеж, просто самая страшная яма.
За нос стал пощипывать морозом приближающийся новый год, а вместе с ней и некая символичная полугодовая дата нашей встречи. И на дворе было не то время и не те нравы, когда можно было не удивляться, как до сих пор между парой не произошло то, что по логике вещей должно было произойти. В современных отношениях мужчины и женщины, и этот срок считался большим. А я и Тристан, как в первое свидание, так и в последнее, встречались, общались, молчали, тратили, как хотели время, одинаково ровно и приятно. Со своей стороны я не чувствовала любви, и не мечтала видеть его своим любовником. Может быть и справедливо утверждение, что дружбы между разными полами не существует, но я знала одно, — я нашла близкого и родного себе человека, с которым мне хорошо рядом. Который мне по — прежнему очень нравится, которого я по — своему крепко люблю, и с которым не хочу расставаться. Приросла всей душой, жизнь бы отдала, — такие чувства способны рождаться, мне казалось, только в детстве. А родились сейчас. И вот к этой маленькой дате я начала беспокоиться, что со стороны Тристана этой наивности может не быть. Вдруг, мы с ним идём на самом деле по двум разным дорогам? Тридцатилетний мужчина не совсем подходил под колпак первоклассника, подружившегося с девочкой, соседкой по парте. Тристан в наших отношениях мог видеть другой исход… он галантен, он вежлив и терпелив, — поэтому никаких намеков, никаких не дозволенных слов, никаких подводных камней. Но время‑то шло.
Я стала нервничать. Назойливой темой моих размышлений стало необходимое разъяснение, — поставить черту под тем, чего же мы оба хотим от этих встреч. От меня состояние само собой перешло и к нему, появилась натянутость, мне становилось трудно смотреть ему в глаза, а он, видимо, растолковывал это по — своему, потому что начинал говорить не впопад, или молчать. И это молчание было не такое легкое, как прежнее. Начать объяснение первой мне не хватало смелости, — я обмирала от одной мысли, что это будет за разговор, и что он может раскидать нас друг от друга очень далеко.
После праздников, в январе, Тристан не выдержал. Мы встретились, как обычно, вечером, и пошли, как договорились на кануне в одно полуподвальное кафе, где всегда играла живая музыка. Бывали здесь часто. И вот, после первой выпитой чашки кофе он произнёс:
— Нам нужно поговорить.
Глаза у Тристана стали такими буравящими, что я почувствовала лёгкий приступ одышки. Пальцы сцепила, кивнула, и приготовилась к тому, что пора прощаться со сказкой нереальных отношений.
— Я хочу признаться тебе, и очень надеюсь, что ты поймешь мои чувства…
Так морозным зимним вечером, за столиком нашего любимого кафе, под звуки романтичной скрипки и флейты, Тристан признался мне в нелюбви. Счастье меня захлестнуло через край, — я повисла у него на шее, перетянувшись через всю столешницу, разлила свой кофе на скатерть, не сдержала радостного вскрика, так, что окружающие стали аплодировать, приняв всю эту сцену за предложение руки и сердца с его стороны и согласие с моей. Пришлось оттуда сбегать. Это было самое счастливое время, когда я со своей души, а он со своей, убрали самый последний и единственный камень недосказанности между нами.
Но странности на этом не закончились. Ещё через полгода мы поженились.
Его загрызла пустая квартира, а мне хотелось самостоятельности. Мы пожили под одной крышей с месяц, поняли, что не только не мешаем друг другу, но наоборот, восполняем недостающую поддержку и заботу, чувство уверенности, что ты не один и одна, а вас двое. Вместе, по жизни, с любыми трудностями, а они за четыре года брака были, и то, что мы не спали в одной постели, никого из нас двоих не смущало. К тому же замужество для меня стало ещё и расчетливо выгодным, как для любой девушки. Все родственники со своими таранами «когда ты выйдешь замуж?» схлынули разом, а заодно прихватили с собой и упреки знакомых в стародевичестве. Жизнь вошла, как корабль, в тихую гавань. Работу нашла при университете, жила с идеальным мужчиной и полностью располагала собой.
