Возвращение домой (ЛП) - Хобб Робин (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗

Я попыталась вырваться, но он слишком силён; мне остаётся и дальше влачить то ужасное существование, на которое нас обрекло его предательство.

День седьмой пахотной луны

Год четырнадцатый правления благороднейшего и блистательного сатрапа Эсклепиуса

Мой ребёнок всё ещё мёртв. О, как глупо писать подобное, но всё же мне до сих пор кажется, что это не так. Нарисса, Нарисса, ты не могла уйти навсегда. Нет, это наверняка кошмар, от которого я могу проснуться!

Сегодня я плакала не переставая, и муж сунул мне дневник со словами: «Напиши что-нибудь, что тебя утешит. Может быть, искусство поможет тебе. Сделай что угодно, только перестань рыдать!» Словно хнычущему ребёнку предложил леденец. Словно в искусстве можно спрятаться от реальности, словно не оно само и является отражением настоящего. Джетан запретил мне плакать, сказал, что моё горе пугает сыновей и может повлиять на ребёнка в утробе. Как будто бы ему действительно есть дело! Если бы он думал о своих обязанностях мужа и отца, он никогда не предал бы нашего дорогого сатрапа и не обрёк нас на такие страдания.

Но, просто чтобы он замолчал, я немного напишу, как и подобает послушной жене.

Всего за время шторма умерла целая дюжина пассажиров и двое членов экипажа. Из ста шестнадцати, бывших на судне при отплытии, осталось сейчас девяносто два. Погода стала лучше, но тёплое солнце теперь только усугубляет мою печаль, словно насмехаясь. Ночью подходит туман, а на западе дымят далёкие горы.

День восемнадцатый пахотной луны

Год четырнадцатый правления благороднейшего и блистательного сатрапа Эсклепиуса

У меня нет желания писать, но нет и другого дела, чтобы занять свой измученный разум. Та, что раньше легко создавала изящные поэмы, теперь выдавливает из себя по слову.

Несколькими днями ранее мы достигли устья реки, но тоска моя была такой сильной, что я не отметила эту дату. Мужчины же приободрились. Некоторые из них говорили о золоте, другие — о легендарных городах, которые мы найдём, а третьи — о богатой непаханой земле. Я надеялась, что это конец нашего путешествия, но мы всё ещё плывём.

Поначалу морское течение помогало нашему продвижению, теперь же членам команды приходится грести изо всех сил, чтобы мы плыли вперёд. Преступников выпустили из цепей и усадили на маленькие лодочки. Они отплывают выше по реке, выбрасывают якоря и подтягивают нас к себе. Ночью бросаем якорь мы; сон проходит под аккомпанемент рева воды и криков невидимых существ, что прячутся в джунглях по берегам.

Виды, которые можно наблюдать днём, становятся всё более сказочными и страшными. Деревья, выходящие к реке, в два раза превосходят ростом наши мачты, а те, что за ними, — и того выше. Когда река сужается, они отбрасывают на нас глубокие тени. Нашим взглядам открыта, в основном, только сплошная стена зелени. Поиск берега, пригодного для пристани, кажется всё более бессмысленным. Я не думаю, что тут когда-либо бывали люди. Единственные живые существа — яркие птицы, похожие на больших ящериц, принимают солнечные ванны у кромки воды, и ещё нечто ревёт и стонет у верхушек деревьев. Никаких заливных лугов или берега, пригодного под строительство — только заросли.

Массивные корни деревьев нависают над водой, увешанные мохнатыми лианами. Кое-где растут цветы, которые ночью сияют белым светом. Когда мы проезжаем мимо их зарослей, ветер доносит сладкий, душистый запах. Нас донимают поющие насекомые; все гребцы покрыты ужасными укусами. Воду из реки нельзя пить; хуже того, она оставляет язвы на коже и размягчает дерево в бортах. Если отстаивать её в сосудах, то через некоторое время верхний слой становится пригодным для питья, но нижний быстро разъедает ёмкость. Те, кто осмеливаются пить эту жидкость, жалуются на головные боли и ночные кошмары. Один из преступников начал кричать что-то о «прекрасных змеях» и потом бросился за борт. Ещё двоих заковали в цепи, прежде чем они смогли последовать за ним.

Этому ужасному путешествию не видно конца. Мы потеряли из виду два других корабля. Капитан Триопс должен высадить нас на безопасный берег, где была бы возможность строить или возделывать землю. Надежды пассажиров на открытые луга и зелёные холмы слабеют с каждым днём.

Капитан жалуется на то, что речная вода наносит вред его кораблю. Он хочет ссадить нас на берег и говорит, что плодородные земли, должно быть, скрыты за деревьями. Мужчины спорят с ним, часто доставая из сундуков документы, где перечислено всё, что сатрап нам обещал. Капитан в ответ показывает документы, переданные ему сатрапом. В них описаны ориентиры, которых уже не существует, каналы, которые давно высохли, и города, на месте которых разрослись джунгли. Жрецы Са перевели эти документы, а они не могут лгать. Но что-то всё равно не так.

Все на корабле рассержены. Часто слышны крики, а команда недовольна капитаном. Эта ужасная нервозность действует и на меня, заставляя часто плакать. Петраса мучают кошмары, а Карлмин, всегда такой живой ребёнок, почти перестал двигаться.

О, прекрасная Джамелия, моя родина, увижу ли я ещё когда-нибудь твои зелёные холмы и величественные шпили. Мать, отец, вы уже оплакали меня, как потерянную навечно?

Эта большая клякса возникла оттого, что Петрас забрался ко мне на колени, когда ему стало скучно. Моя горничная бесполезна. Она ничем не заслужила свою еду, и только и делает, что шатается по кораблю, словно кошка в течке. Вчера я сказала, что если это развратное поведение оставит её с животом, я больше не стану терпеть. Она посмела сказать, что ей наплевать и что её дни в услужении всё равно сочтены. Неужели неблагодарная девчонка забыла, что должна прислуживать нам ещё пять лет?

День двадцать второй пахотной луны

Год четырнадцатый правления благороднейшего и блистательного сатрапа Эсклепиуса

Произошло то, чего я и опасалась. Я сижу, опёршись на большой корень, а стол мне заменяет сундук со скудными пожитками. Дерево за моей спиной большое, словно башня. Огромные, кривые корни, обхватом с бочку, цепляются за влажную землю. Мне пришлось забраться на такой корень, чтобы защитить юбки от болотистой грязной земли. На корабле посреди реки мы, по крайней мере, хоть иногда видели солнце. Здесь, под плотным покровом листвы, царят вечные сумерки.

Капитан Триопс сбросил нас сюда, словно мусор. Он сказал, что его корабль повреждён, и единственный шанс спастись — это сбросить балласт и побыстрее покинуть разъедающую дерево воду. Когда мы отказались сходить, члены экипажа применили силу. После того, как одного из мужчин сбросили за борт и его унесло течением, сопротивление было подавлено. Наши продукты они оставили себе. Один из пассажиров отчаянно сражался за то, чтобы оставить себе клетку с почтовыми птицами. В пылу схватки клетка была сломана и все птицы разлетелись. Матросы сбросили ящики с инструментами и семенами, которые должны были служить развитию колонии. Сделали они это для того, чтобы разгрузить корабль, а не для того, чтобы помочь нам. Многое попало на глубину, куда теперь не достать. Мы с трудом выловили всё, что оказалось ближе к берегу, а ил быстро затянул оставшееся. Сейчас в этом забытом месте осталось семьдесят четыре выживших, и только сорок из нас — дееспособные мужчины.

Огромные деревья нависают над нами. Земля дрожит под ногами, словно пудинг, и там, где наши мужчины пронесли вещи, в глубоких следах уже собралась вода.

Течение быстро унесло корабль вместе с его трусливым капитаном. Некоторые считают, что нужно оставаться у реки и ждать остальные корабли. Ведь наверняка, говорят они, там нам помогут. Я думаю, что нам следует углубиться в лес, туда, где земля более твёрдая и меньше насекомых. Но я женщина и не имею права голоса.

Мужчины держат совет и выбирают предводителя. Джетан Кэррок предложил себя, как наиболее благородного по рождению, но его никто не стал слушать — бывшие преступники, торговцы, авантюристы кричат, что здесь имя его отца ничего не значит. Они издеваются над ним, и, кажется, уже любому известен наш «секрет». Все знают, почему нам пришлось покинуть Джамелию. Мне горько их слушать, поэтому я ушла.