Остановить бога (СИ) - Григорьева Юлия (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Здрав будь, добрый молодец.
— И ты будь здрав, батюшка Водяной, — ответил Ярополк и сел.
— Смотрю, не здешний ты, мил человек, — Водяной подплыл ближе.
— Угадал, царь речной.
— Стало быть на Белавке жениться надумал?
— Надумал.
— И смелый же ты человек, как я погляжу.
— Да не жаловался никто на трусость мою, — усмехнулся тысячник, а Белава сощурилась.
— Ты это к чему все говоришь, дядька Водяной? — крикнула она.
— Я кикимор всяких в упор не вижу, — ответил Водяной, не оборачиваясь к ней. — А тебя, мил человек, жалко. С этой язвой связаться хочешь.
— Ах, ты ж чучело мокрое, — вскочила Белава.
— За что ты ее так, Водяной, — Ярополк тоже был возмущен.
— А ты смотри, что она со мной сделала!
Водяной подплыл поближе и вытащил из воды две кривые человеческие ноги.
— Такой позор, — Вояной слезливо скривился.
— Ты мне проиграл хвост, — возмутилась девушка, — все честно!
— Да надо мной теперь даже последний пескарь потешается, пиявки к этим кривулям присасываются, а плавать-то одно мучение. Вертай мой хвост, гарпия ядовитая.
— Белавушка, — сказал Ярополк, пряча улыбку, — Что ж ты так с царем речным. Верни ему хвост.
— Не верну, — заупрямилась чародейка. — Он мне его проиграл!
— Во что проиграл? — заинтересовался тысячник.
— Сижу я тут третьего дня, вдруг этот приплывает и говорит: "Голова болит, мочи нет". Помоги, говорит. Ну я ему и отвечаю, мол, живо, дяденька Водяной, на ноги поставлю. А это харя ржать давай. Говорит, на ноги не поставишь. Я говорю, поставлю на ноги, а он хвостом своим селедочным по воде лупит и ржет, аки конь дикий. Не поставишь и все. Я говорю, спорим, поставлю на ноги, а он отвечает: "Поставишь, тогда хвост забирай, зачем он мне с ногами нужен будет". По рукам ударили. На ноги поставила? Поставила, вона добротные какие. Выиграла стало быть? Выиграла. Хвост не отдам и весь сказ.
— Э-эх, — взмахнул рукой Водяной, — кровопивица! Ни стыда, ни совести у тебя. Верни мой хвост, меня же с таким позором не уважают.
— А неча насмехаться, — насупилась Белава.
— Ну, правда, душа моя, уважь дяденьку Водяного, верни ему хвост, — Ярополк взял ее за руку и нежно посмотрел в глаза.
— Но он же проспорил, — пыталась не поддаться девушка.
— Ладно, — горько вздохнул речной владыка. — Выйду на солнышко лютое и помру во цвете лет. Жить мне с таким позором не за чем.
Он вышел на берег и сел. Ярополк просяще смотрел на невесту, а та противилась из последних сил.
— Ладно, — наконец сказал она. — Повинился бы за свои насмешки, давно бы со своим хвостом по реке плавал. А он только ругается и обзывает.
Она пошептала и щелкнула пальчиками.
— Вот ведь кикимора, — разразился новым приступом возмущения Водяной. — А как я теперь в реку попаду? Ползком что ли?
— Ах, ты козел неблагодарный! В воде тебя ноги не устраивают, на берегу хвост. Глаза б мои тебя не видели, — она плюнула и отвернулась.
Ярополк молча отнес Водяного к воде и опустил.
— Спасибо тебе, мил человек, — сказал Водяной. — А на этой злыдне все ж не женись, вона чего выделывает окаянная.
— Не могу я на ней не жениться, царь речной. Люба она мне, жизни нет как люба. А ты бы ей спасибо сказал. Ведь и правда хвост проспорил, а она его тебе возвернула.
— Вот еще, — вздернул нос Водяной. — Буду я еще всяким там спасибо говорить. Царь я речной аль не царь?
— Но мне-то сказал.
— Ты человек хороший, тебе не грех и сказать. Прощевай, добрый молодец, а мне пора одному пескарю рыло начистить, — и исчез, махнув хвостом.
Ярополк покачал головой и вернулся к Белаве. Она состроила обиженное личико и отвернулась от него.
— Что ты, душа моя? — улыбнулся он.
— Не надо было ему хвост возвращать, — сказала она и повернулась к тысячнику. — Правда, я так тебе люба?
— А ты разве не знаешь? — он грустно улыбнулся. — А я тебе? Ты ведь ни разу так и не сказала мне об этом.
Вот что за человек? И соврать нельзя, сразу поймет, потому как ложь чует, и правду сказать нельзя, она ее и от себя старалась прятать, потому как ему слово дала. Девушка задумалась. Нравился он ей. Добрый, нежный, заботливый, красавец опять же. Вона как бабы ихние глазами его пожирали, да и родным стал со дня их знакомства. Мо жет и не любит, как ему хочется, а все ж приятно быть с ним рядом. Белава только открыла рот, чтобы попробовать сказать ему все это, как он сам ее перебил.
— Не надо, не отвечай. Боюсь я ответ услышать сейчас. У нас ведь еще столько времени впереди. Все будет, и любовь взаимная и счастье совместное, да?
— Да, — кивнула она совершенно честно.
Ярополк обнял ее, и она подставила губы. Почему бы и нет? Жених ведь.
Обратно они возвращались уже в сумерках. В доме Никодия было шумно. Хмельные сваты и сам хозяин горланили песни, и не всегда приличные. Гостей в доме прибавилось. Односельчане заглядывали на огонек, как бы узнать то одно, то другое, а Никодий усаживал их к столу и щедро лил медовуху. Сновида сидела во дворе со Всемилой, о чем-то разговаривая. Женщины обернулись на вошедших Белаву и Ярополка.
— А вот и голуби наши, — заулыбалась Всемила.
— Они, — подтвердила Сновида, пытливо рассматривая их.
Голуби смутились и попытались пройти мимо.
— Не ходите туда пока, — остановила их Всемила, — там батька наш на радостях бушует. Хотя, Ярополк, ты сходи, испей с будущим тестем чарку хмельную, а ты, Белава, с нами останься. Поговорим по бабьи, по нашему.
— Отчего же не пропустить чарку со славным человеком, — улыбнулся берестовский тысячник и пошел в дом, откуда тут же понеслись радостные голоса, приветствующие его.
— Ярушко мой весь светится, — сказала Сновида, глядя ему вслед.
— Ой, — всплеснула руками Всемила, — забыла дело важное на завтра сделать. Оставлю вас. — и она ушла.
Белава потупилась, чувствуя смущение. В тот единственный раз, когда она познакомилась с теткой Ярополка, девушка впервые узнала, что может перенять чужой дар, и это был дар ясновидения. Белава с тех пор училась им пользоваться. Видения были короткими и не всегда четкими и чаще всего хаотичными, возникающими сами по себе. Не всегда удавалось вызвать видение, но она училась, а Дарей ей помогал как мог постичь эту силу. Девушка чувствовала, что Сновида не особо-то и одобряет выбор племянника, но не спорила, зная, что это не имеет смысла. Ясновидица некоторое время молчала, рассматривая девушку, но, наконец, решила нарушать молчание.
— Я знаю, что ты не хочешь выходить замуж за моего мальчика. — сказала она. — Я вижу, что твое сердце занято, там не Ярополк. Но я так же вижу, что ты стараешься быть честной и не думать о том, кто должен был оказаться на месте моего племянника. Я пыталась увидеть ваше будущее, но все, что связано с тобой, покрыто туманом. Я не знаю, что выйдет из всей этой затеи со свадьбой, но я желаю тебе разобраться в себе прежде, чем вы произнесете обеты, и ты войдешь в Ярушкин терем. Я хочу, чтобы мой мальчик был счастлив. А еще я благодарна тебе за то, что ты спасла его в Черной Пустоши, он рассказал мне. Ты подарила ему жизнь, подари же и счастье… если сможешь.
— Что батюшка сказал о дне свадьбы? — спросила Белава.
— Он назначил свадьбу на осень будущего года, на день праздника Урожая. Никодий говорит, что сначала чародей должен отпустить тебя, закончив обучение. У тебя есть год, чтобы полюбить Ярополка или отпустить его.
— Я разберусь в себе, — ответила девушка. — Время помогает забывать, — она вздохнула и погладила перстенек.
— Пусть будут милостивы к тебе Великие Духи, девочка, — Сновида положила ей руку на плечо и погладила. Потом заговорила снова. — Как ты справляешься с моим даром?
— Когда получается, когда нет, — Белава почувствовала облегчение от смены темы разговора. — Я не всегда могу вызывать видения по своему желанию.
К ним вернулась Всемила. Она вытирала руки о вышивной рушник, потом закину его на плечо и села на скамейку, устало потерев лицо руками. Матушка Белавы посмотрела на дочь и Сновиду.
