Подземный левиафан - Блэйлок Джеймс (мир бесплатных книг TXT) 📗
Совсем незадолго до этого Гил Пич увлекся книгами Эдгара Райса Берроуза. Эдвард Сент-Ивс собирал книги, преимущественно приключенческого жанра и научную фантастику, и чем более старым и безвкусным оказывался роман, чем крикливее были название и обложка, тем с большей охотой присоединял он его к своей коллекции. Тот факт, что сюжет или картинка на обложке могли не иметь никакого — хоть малейшего — привкуса достоверности, дядю совершенно не беспокоил. Подводные чудовища, сигарообразные стремительные ракеты, летающие тарелки классического абриса — вот что влекло его. Что-то в их облике взывало к той части его существа, которая ценила и уважала старый «Гудзон Осу». Кроме всего прочего, дядя Эдвард был одержим страстью накопительства, обладания большим количеством вещей. Он почти не читал своих книг, так как их содержание зачастую значительно уступало захватывающим иллюстрациям. Примерно раз в месяц, после удачного улова в «Книжном развале», дядя Эдвард устраивал смотр своей коллекции: вытаскивал романы Берроуза в бумажных обложках, раскладывал похождения Тарзана с одной стороны, марсианские приключения с другой, хроники Пеллюсидара где-нибудь еще. Обложки книг Роя Кренкеля, с их импрессионистскими пятнами и зигзагами, далекими шпилями полуразрушенных городов и тенями под мрачным пурпурным небом, он ценил особенно высоко.
— Взгляни-ка на эту машину, Джим, — говаривал дядя Эдвард, указывая на загадочный парящий аппарат, которым управлял Повелитель Марса. Кроме того, обложку украшали блестящий пурпурный шарообразный комплекс, несколько роботов и многочисленные перекрестия серебристых проводов. Повелитель Марса заносил над лежащей навзничь девушкой в оранжевом некий зловещий предмет, напоминающий шприц.
— Для чего эта конструкция ему понадобилась, как ты думаешь? — спрашивал дядя Эдвард.
— Может быть, для работы в саду? — отвечал вопросом на вопрос Джим.
После этого, несколько секунд попритворявшись, что внимательно рассматривает картинку, дядя Эдвард обычно отвечал:
— Да, я думаю, ты прав. Это трансмутатор репы. Точно, это он и есть.
В одну из таких суббот, когда Берроуз в очередной раз был разложен по полу, к Джиму заглянул Гил Пич и немедленно погрузился в созерцание книжных обложек, впав точно в такой же транс, как и на берегу приливного прудка. Эти иллюстрации стали для него окнами в другой мир, и он быстро нашел способ проникать в него сквозь непрочную поверхность бумаги. Медленно перелистывая один из маленьких томиков, Гил с восхищением рассматривал мастодонтов, обитающих в пронизанных солнцем джунглях, обводил пальцем туманные очертания облаков, плывущих над удивительными зданиями города Опар.
— Эй, взгляни-ка на эту машину, — громко и отчетливо произнес дядя Эдвард, подмигивая Джиму и указывая на знакомое шарообразное устройство. — Для чего она может быть нужна?
Джиму, отлично знакомому с правилами игры, не нужно было объяснять, что к чему.
— Может, для работы в саду? — откликнулся он нарочито искренним тоном, желая вернуть Гила в гостиную.
— Сомневаюсь — вряд ли он по этой части, — чувство юмора у Гила всегда было не на высоте. — По крайней мере, если он на самом деле садовник, то эта машина нужна ему для другого.
Гил некоторое время молча рассматривал странное устройство на обложке, пытаясь вникнуть в его возможное предназначение.
— В самом деле? — не выдержав, наконец подал голос дядя Эдвард. — А по-моему, она выглядит в точности как трансмутатор репы. Примерно такими же пользуются ирландцы для того, чтобы делать из картошки другие корнеплоды.
Гил поднял глаза и посмотрел на дядю Эдварда с сожалением и отчасти снисходительно, после чего указал на распростертую девицу.
— Вы хотите сказать, что он собирается превратить в репу эту девушку? — спросил он, словно допуская, что книга может быть посвящена вовсе не научно-фантастическим приключениям, как представлялось на первый взгляд. — Мне кажется, это устройство больше похоже на зубное сверло, — продолжал Гил, проводя пальцем по предмету, напоминающему шприц. — Этот врач собирается просверлить отверстие в ее черепе и произвести электродное прижигание.
— Гил! — воскликнул дядя Эдвард, чрезвычайно удивленный. — Где ты мог слышать о таких вещах?
— Я читал об этом, — спокойно ответил Гил, словно чтение о прижигании мозга электричеством сквозь отверстия, проделанные при помощи зубных сверл, было вполне обычным делом для пятнадцатилетних мальчишек в Игл-Роке. — Есть один человек, — продолжал Гил, — который прижигал мозг крысам, чтобы заставить их танцевать, — вживлял им какие-то маленькие железки, так, кажется.
— В самом деле? — переспросил дядя Эдвард, которому идея танцующих крыс была очень близка. — Так ты любишь читать о таких вещах, Гил?
— Люблю, сэр. Я ведь собираюсь стать ученым, изобретателем.
— Ну что ж, это очень неплохо, парень. Хорошее дело наука.
Дядя Эдвард собрал с пола несколько книг и поставил их обратно на полку. Краем глаза он наблюдал за Гилом — тот рассматривал обложку «Путешествия к центру Земли» с цветущими джунглями и двумя более чем легко одетыми женщинами, едущими верхом на двух синих динозаврах сквозь солнечное сияние. Гил осторожно открыл томик, перелистал несколько страниц, наконец добрался до начала первой главы и зачитал оттуда вслух две совершенно судьбоносные фразы.
— «После этого я попросил Перри рассказать мне о его изобретении. Перри был уже немолод, и большую и лучшую часть своей долгой жизни посвятил усовершенствованию собственного изобретения — машины, способной передвигаться под землей».
Гил захлопнул книгу, пристально всмотрелся в обложку еще раз, потом встал и вышел на улицу, не сказав больше ни слова. Он совсем не хотел быть невежливым. Просто изобретение Перри — сама идея такого изобретения — захватило его воображение. Через год после этого Эдвард Сент-Ивс со знанием дела сказал, а потом повторил еще несколько раз, кстати и не очень, что за людьми изобретательными, но ничего не понимающими в транс-мутаторах репы, нужен глаз да глаз: они слишком серьезны, и от них можно ждать серьезных неприятностей. Как бы там ни было, но механический крот — подземный левиафан — был задуман Гилом в тот самый день и появился на свет через месяц.
Крот был не единственным изобретением Гила, воплощенным технически, — подобное выглядело бы удивительным. Конечно, нет. Созданием механических устройств Джим и Гил увлекались несколько лет. Время от времени, довольно регулярно, руку помощи им протягивал Оскар Палчек, и выражалось это в насмешках над недостатками созданных механизмов. В гараже у Гила была бочка, полная всевозможного механического барахла и утиля, который они с Джимом таскали отовсюду, откуда только можно: старых электромоторов, сломанных часов, болтов и кусков медной проволоки, зонтов-автоматов и радиоламп, алюминиевых бутылочных крышечек и велосипедных деталей, маленьких кожаных мешочков с капельками припоя и прочая, и прочая. На основе моторчика от старого вентилятора Джим и Гил собирали изумительные устройства. Проку от этих устройств не была никакого, за исключением самого их существования. Конструкторская деятельность началась с вращающейся модели Солнечной системы. При помощи кусков стальной проволоки различной длины к оси мотора крепилось девять разных шариков, и после подключения к сети планеты носились вокруг Солнца по тесным маленьким орбитам до тех пор, пока все устройство не разлетелось на куски.
После этого, придумав передачу, добавив к моторчику несколько деревянных шпулек, колесиков от старых будильников и резиновую ленту, Гил доработал систему так, что она смогла одновременно обслуживать сразу несколько солнечных систем, причем каждая из них вращалась по-своему. Оценив свое изобретение с точки зрения приобретенных начатков знаний из астрономии, он пришел к выводу, что подобное изобилие одновременно обращающихся планет так же ненаучно, как и трансмутатор репы, и в результате решил искать способ при помощи мотора приводить во вращение электрическую елочную гирлянду, растянутую особым образом между проволоками для крепления планет. Из гирлянды затем была изготовлена модель туманности Андромеды, которую Гил собирался подвесить под потолком гаража, зажечь, выключить свет, закрыть дверь на улицу и, приведя во вращение, смотреть, как она будет кружиться в космическом пространстве. Включенная в сеть туманность просуществовала несколько прекрасных калейдоскопических мгновений, взрываясь чередой коротких замыканий, и угасла навсегда.
