Хроники Вортинга - Кард Орсон Скотт (бесплатные версии книг txt) 📗
«Я знаю, я ничего не заслуживаю», — сказал Лэрд про себя.
— У него, наверное, семья есть. Когда он умрет, мы отошлем книги его родным.
Писарь из последних сил яростно мотнул головой.
— Нет, — прошептал он. — Отдайте книги мальчику!
— Не умирай в моем доме, — страдальчески взмолилась мать. — О Боже, еще одна смерть под нашей крышей!
— Простите, что потревожил вас, — выдавил старый писарь. И умер.
— Зачем ты пришел сюда?! — яростно шепнула мать Лэрду. — Видишь, что ты натворил?
— Я пришел, потому что услышал, как он стонет…
— Небось полез за книгами умирающего? Тебе не стыдно?
Лэрд хотел возразить, оправдаться, но ведь даже во сне его преследовало чувство вины, разве нет? Глаза матери были похожи на глаза овцы, которая вот-вот принесет очередного ягненка, и он не осмелился стоять на своем и ввязываться в спор.
— Пора овец доить, — сказал он и, сбежав вниз по лестнице, выскочил на улицу.
Ночи стали пронизывающе холодными, и белый иней лежал на траве. Овцы уже были готовы к дойке, вот только у Лэрда все валилось из рук. На морозе пальцы быстро онемели, и даже тепло животных не согревало его.
Хотя нет, вовсе не из-за мороза неловко дрожали его руки. Это все из-за книг, которые ждали его в комнате старого писаря. Из-за трех свежих могил, рядом с которыми скоро упокоится еще одно тело.
А еще это из-за мужчины и женщины, которые шли через реку, борясь с сильным течением. Глубина достигала десяти футов, но они шли, как будто под ногами была не вода, а хорошо утоптанная глина, и река расступалась перед ними. Лэрд подумал, что неплохо было бы спрятаться, но вместо этого словно против своей воли поднялся со скамеечки для дойки, отставил ведро с молоком подальше, чтобы его не перевернули овцы, и двинулся через кладбище навстречу незнакомцам.
Когда он приблизился, они уже стояли на берегу и смотрели на свежие могилы. Глаза их были полны горя. Волосы у мужчины были седыми, но тело оставалось сильным, а лицо его излучало уверенность и доброту. Женщина была молода, намного моложе матери, но лицо ее казалось суровым, сердитым. По ним было не видно, что только что они вышли из воды — даже в следах на берегу не блестела влага. А когда они повернулись к нему, даже в тусклом лунном свете его поразила необыкновенная голубизна их глаз. Он никогда не видел глаз, способных светиться в ночной темноте.
— Кто вы? — спросил он.
Мужчина ответил на каком-то неизвестном наречии, которого Лэрд не понял. Женщина покачала головой и ничего не сказала, однако мальчик почувствовал, что надо назвать незнакомцам свое имя.
— Лэрд, — произнес он.
— Лэрд, — откликнулась она. Его имя звучало как-то необычно в ее устах. В голову внезапно пришла мысль, что не следует никому говорить о том, каким образом они переправились через Струящиеся Воды.
— Я никому не скажу, — пообещал он.
Женщина кивнула. Затем он понял — хотя убейте, не знал, каким образом, — что должен отвести этих людей к себе домой.
Но он боялся чужеземцев.
— А вы ничего плохого моей семье не сделаете?
На глаза мужчины навернулись слезы, а суровая женщина отвернулась. В голове у Лэрда внезапно прозвучал чей-то голос:
— Мы и так уже сделали вам столько плохого, что будем раскаиваться до скончания времен.
И тогда он понял — или, во всяком случае, так ему показалось, — что означали его сон, та падающая звезда в Цень, Когда Пришла Боль, и сам тот День.
— Вы пришли забрать боль? Мужчина покачал головой.
Как ни краток был миг надежды, разочарование не стало от этого менее горьким.
— Если вы не можете этого сделать, — сказал он, — гак какой нам от вас толк?
Но его отец как-никак содержал гостиницу, поэтому он провел их через кладбище, мимо загона с овцами и впустил в дом, где мать уже кипятила воду для каши на завтрак.
Глава 2
ПЕРГАМЕНТ И ЧЕРНИЛА
— Завтракать будете? Небось всю ночь провели в дороге? — приветствовала их мать.
Лэрд ждал изумления и испуга, когда она услышит их голоса в своих мыслях, но ничего подобного не случилось. Похоже, они вообще не ответили ей, поскольку она повторила вопрос, и тогда ответ услышал сам Лэрд.
— Они не голодны, мама.
— Пусть гости сами за себя отвечают, — резко оборвала его мать. — Ну что, готовить на вас?
Мужчина покачал головой. Лэрда охватило желание принести Книгу Об Открытии Звезд. Он шагнул к лестнице.
— Ты куда собрался, Лэрд? — осведомилась мать.
— Книгу принести. Об Открытии Звезд.
— Не время для игр. Вон еще сколько работы.
— Они хотят, чтобы я почитал ее им.
— Ты что, за дуру меня принимаешь? Они словом не обмолвились, по-моему, они и по-верренски-то не говорят.
Лэрд промолчал. За него ответила Сала:
— Это правда, мама. Чтобы говорить со мной или с Лэрдом, им слова не нужны, а с тобой и папой они говорить не хотят.
Мать перевела взгляд с Сэлы на Лэрда.
— Это еще что за шуточки? Они говорят с вами, а с нами… — Она повернулась к незнакомцам:
— Вы что, думаете, кто ни попадя может заходить ко мне в дом и заявлять, что со мной и толковать не о чем? Такие гости нам без надобности.
Мужчина положил на стол блестящий, сияющий камень. Мать с подозрением посмотрела на переливающуюся диковинку.
— И что мне с этим делать прикажете? Он что, поможет пшенице быстрее созреть? Или залечит раны на моей руке? Или от него огонь в кузнице разгорится жарче? — Но она все-таки протянула руку и взяла камень со стола. — Он настоящий? — спросила она, но, смещавшись из-за упорного молчания чужеземцев, повернулась к Сале:
— Он настоящий?
— Он само совершенство, — объяснила Сала. — Он стоит всех ферм в Плоском Заливе, всех домов в деревне, всей земли под ними и всего воздуха над ним, всей воды, что течет здесь… — Девочка прикрыла рот ладошкой, чтобы остановить поток слов.
— Принеси книгу, что они просят, — приказала мать Лэрду. И не сказав больше ни слова, вернулась к своей каше.
Лэрд взлетел вверх по лестнице и ворвался в комнату, где оставили тело старого писаря. Глаза мертвеца были закрыты, а на веках лежало по камешку. Живот под покрывалом провалился. Лэрду показалось, или он действительно уловил слабое дыхание?
— Сэр? — шепотом позвал Лэрд.
Но ответа не было. Лэрд подошел к туго набитой котомке старика. Внутри лежало пять книг, пачка пергаментов, листов двадцать, небольшая склянка с чернилами и несколько перьев. Лэрд кое-что знал о том, как изготовляется пергамент, а один из первых уроков в зимней школе был посвящен тому, как заострить и правильно расщепить перо. Вот только чернила оставались для него загадкой. Поколебавшись, Лэрд положил чернильницу обратно в котомку; ему подарили книги, а не то, из чего они делаются. Он быстренько просмотрел тиснения названий на дубленой коже обложек; нигде так мирно не существовали коровы с овцами, как в книгах: листы были сделаны из овечьей кожи, а обложки — из коровьих шкур. Вот оно, Открытие Звезд.
Он едва успел отложить остальные книги в сторону, как на лестнице послышались шаги. Это отец с Ханом Плотником пришли забрать труп. На подошвах их башмаков налипла грязь — могилу уже выкопали.
— А, заглянул разжиться вещичками помершего? — бодро приветствовал его Хан.
— Он мне сам подарил книги… Отец покачал головой:
— Хан хотел сказать, что в комнате усопшего надо вести себя соответственно.
— Духи — не мухи, шапкой их не отгонишь, — объяснил Хан.
Лэрд с подозрением взглянул на тело старого писаря. Может, его дух сейчас здесь? И уже натачивает свой перочинный ножик, чтобы расщепить Лэрда, как перышко, когда тот заснет, ничего не подозревая? Лэрд передернулся. Только поверь в такое, и все — прощай, мирный сон.
— Ладно, парень, забирай книги, — сказал отец. — Они твои. Но береги их как следует. Они стоят больше, чем все железо, что прошло через мои руки.
Лэрд сделал большой крюк, обходя кровать, где отец и Хан заворачивали старика в старую конскую попону — что проку переводить доброе одеяло на мертвеца, который все равно ляжет в землю, — выбрался из комнаты и, не чуя под собой ног, понесся вниз по лестнице. Цепкие пальцы матери поймали его на последних ступеньках, так, что он едва не потерял равновесие от неожиданности.
