Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Поболтав еще немного, громила поспешил на свой пост, напоследок сообщив, что после дежурства будет ждать его в таверне «Золотой рог» у храмовой площади. Сбитый с толку, Гримбальд остался во дворике и долго смотрел на кувшинки в пруду, а потом, не скрывая раздражения, туда плюнул.
3-й месяц весны, 20 день, Новос — II
Остаток дня прошел быстро. Гримбальд слонялся по городу, успел перевидать всех знакомых, занял немного денег, осмотрел порт, а затем долго любовался торговой каравеллой с алыми парусами, севшей на мель в центре лагуны. Пару раз чуть не наткнулся на Бартока с друзьями. Стриженый охотник как всегда шатался с бутылкой джина, косяком в зубах, и за языком не следил.
Избегая трущоб, где околачивались подонки со всего острова, он гулял только по широким улицам, а к вечеру вернулся на храмовую площадь. Заняв столик в уютной таверне, Гримбальд заказал кружку вина и стал ждать Фергуса. Владелец «Золотого рога», которого на острове все знали под именем Васко, был добрым человеком. В Готфорде он появился пять лет назад. Назвавшись другом известного на всю Магорию графа Рилоса, Васко выкупил старую таверну и быстро разбогател, продавая по смешным ценам рилоское вино. О том, кто на самом деле был поставщиком, знал только городской винмейстер, через которого шли все закупки. Простой люд такие пустяки не волновали, поскольку напиток и впрямь не уступал рилоскому нектару, считавшемуся лучшим вином королевства. Гримбальд поставлял Васко свежую дичь, поэтому у трактирщика для него всегда была припасена первая бесплатная кружка, а если тот был в хорошем расположении духа, то и вторая.
Когда Гримбальд осушил вторую кружку в таверну медвежьей поступью вошел Фергус. Жестом обязав Васко принести пиво, сержант плюхнулся на скамью рядом с ним.
— Будь прокляты эти бандиты, — только и произнес ополченец, принимая пенный напиток.
Гримбальд воздержался от расспросов. Судя по всему, Вульфгард опять нашел слабое место в обороне города и перераспределил караулы. Фергус и Барток постоянно об этом рассказывали.
«Никлас, наверное, уже вернулся в лагерь и рассказал отцу о нападении», — подумал он, глядя на пьющего взахлеб Фергуса. Ему следовало поехать с ним. Кэрк, должно быть, теперь себе места не находит. Старик девять лет боялся, что его постигнет судьба матери. Вот только какое ему до этого дело? Ведь не мог же он до самой смерти сидеть рядом с хижиной седовласого ворчуна и слушать мудрые наставления?
Фергус быстро расправился с пивом и, бросив в кружку несколько монет, нетвердой поступью направился к выходу. Тьма снаружи окрепла. Краска заката постепенно сходила с неба. Светляки с лестницами и бутылями масла начали обходить улицы, зажигая светильники на столбах. Вокруг царила прохлада и спокойствие. Горожане собирались в тавернах и на площадях по всему городу. Те, что победнее, шли в сторону гавани, остальные гуляли по широким улицам с площади на площадь. Кто-то слушал проповеди, кто-то играл в кости на длинных скамьях, а кто-то попросту болтал о минувшем дне. Влюбленные парочки ютились во мраке скверов. Торговцы из нижнего предела разгуливали с деревянными поддонами, продавая дешевые закуски. С наступлением ночи город продолжал жить своей жизнью, в то время как люди за его пределами — фермеры, крестьяне и охотники — давно были в постелях, прячась от навалившейся со всех сторон тьмы.
На свежем воздухе хмель сильнее ударил в голову, и Гримбальд наконец почувствовал себя счастливым. В такие мгновения он понимал, почему время от времени возвращается в Готфорд. В этом городе царила несравненная атмосфера уюта и спокойствия. То же самое чувствовали и его жители. Любой человек, будь то прохожий или стражник, с радостью ответит на вопросы, поделится новостями и даже подскажет, где лучше товары, а кого обходить стороной. Торговцы не напирали и не зазывали в свои лавки, наперебой предлагая бесполезные безделушки. Если бы не отбросы из нижнего предела и алчные богачи из верхнего, жителей Готфорда вполне можно было бы называть дружной семьей. Люди здесь были проще, чем на материке, и гостеприимнее. Есть проблемы, — обращайся. Пиво, мясное рагу и дружная компания на время помогут забыть о том, что за городской стеной рыщут свирепые хищники, а на заброшенных кладбищах оживают мертвецы.
Обогнув по краю рыночную площадь, с последним лучом солнца превратившуюся в пустырь, они направились в центр города. Подъемный мост за спиной был поднят. На стенах пылали жаровни. В тени у башен стояли арбалетчики. «Все-таки Вульфгард настоящий герой», — подумал Гримбальд. — «С горсткой бойцов защищать такой большой город. Стольких людей ежедневно делает счастливыми».
На центральной площади, где вечером отдыхала добрая половина горожан, они направились к двухэтажному зданию одной из самых дешевых гостиниц Готфорда. Горожане называли ее «Последний приют», поскольку это было последнее место в городе, где останавливались путешественники. Гримбальд еще на подходе к ней попросил Фергуса молчать о Гроге. Не стоило волновать подругу до тех пор, пока они не выяснят, что именно случилось с наемником. У Кассии и без этого проблем хватало. Ремесло, которым она жила уже восемь лет, влияло на нее не самым благотворным образом. Из равновесия ее могла вывести любая мелочь, посему он не хотел давать подруге лишний повод съезжать с дороги. Друзей она любила больше всех, и намек на то, что один из них был мистическим образом «забыт», мог им всем обойтись очень дорого.
В гостинице они подошли к стойке, за которой стоял тучный мужчина в грязном фартуке. У пояса горожанин держал три разделочных ножа. Лицо незнакомого мясника густо заросло щетиной. Гримбальд, глядя на него, в который раз заметил, что в Готфорде было очень мало ухоженных людей, даже среди богачей. Только нисманты и прислушники местной кеновии почти все как один ходили с гладко выбритыми лицами. Остальные мужчины щеголяли по городу с густой бородой, а некоторые и с большим пузом, которое, как он слышал, вкупе с дорогой одеждой, создавали иллюзию материального благополучия.
Привалившись к стойке, Фергус внимательно посмотрел на мясника и три раза похлопал себя по левому наплечнику, делая вид, будто смахивает с него пыль. Благодаря этому сигналу члены поддворья могли распознавать друг друга не вызывая подозрения окружающих. Хитрый прием был введен Кассией, заменив расколотые монеты, демонстрировать которые стало небезопасно.
Бородач лишь отмахнулся, дав понять, что в его случае в этом нет необходимости, но на Гримбальда покосился с недоверием. После непродолжительного досмотра, он вышел из-за стойки и, убедившись, что никто из постояльцев за ним не наблюдает, повел гостей на задний двор. Через пристройку в глубине холла они попали в заросший козлиным стержнем сад, отгороженный с трех сторон высокой стеной. В центре двора стоял высохший колодец, закрытый гнилыми досками. Вдоль каменной кладки росли кусты сирени и акации. Вдыхая сладостный аромат свежих цветов, Гримбальд ненадолго отвлекся, а когда повернулся, заметил, что бородач и Фергус уже открыли двери погреба. Очутившись внизу, ополченец зажег факел и направился к металлическому люку, спрятанному в глубине за рядами бочек. Бородач помог стражу поднять тяжелый квадратный щит с дырками и махнул ему рукой.
Гримбальд шесть лет ходил этим путем, и привык ко всем неудобствам. Протиснувшись в узкий лаз, он стал быстро спускаться, цепляясь за скобы, вбитые в стену шахты. Очутившись внизу, он принял у Фергуса факел и дождался, пока тот спустится следом. Наверху звякнул люк. Потом где-то далеко глухо хлопнули двери погреба.
Очутившись в каменном коробе, друзья стали спускаться глубже по некоему подобию винтовой лестнице. Преодолев цепь неровных ступеней, они попали в просторное помещение с арочным сводом. У противоположной стены стояло несколько столов, книжный стеллаж и шесть кроватей. На стенах висели отсыревшие гобелены. В углу пылала жаровня. Рядом с аркой, ведущей в лабиринты городской канализации, сверкали два рыцарских доспеха, украденные у богачей. В былые времена это был один из первых коллекторов, которые Кассия распорядилась вычистить и обложить кирпичом, превратив в подобие приемной для гостей. Теперь это место по красоте не уступало прихожей губернаторского дома. Уж кто-кто, а их подруга знала, как наводить порядок. Став воровкой, она два года проработала служанкой в верхнем пределе, и многое выведала о жизни влиятельных горожан, в том числе переняв их вкусы и любовь к роскоши.
