Бархатные тени - Нортон Андрэ (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Я гадала, втянуты ли компании Соважа в эту авантюру. Но когда миссис Дивз однажды спросила о таком помещении капитала, Ален довольно резко отозвался о подобной купле-продаже. Его интересы занимали не только рудники – в эти дни я узнала о его власти над целой «империей», включающая в себя скотоводческие ранчо, лесоразработки, шахты, пакетботы и торговые корабли, пересекающие Тихий океан.
На третий день нашего бесцельного сидения в городе он вернулся поздним утром, принеся с собой, как всегда, свежий ветер, ожививший наше тепличное, расслабляющее бытие.
– Берите ваши шляпки, леди, ваши мантильи, жакеты, все, что вам потребно. Мы едем с визитом.
Он был так оживлен и напорист, что я сразу встала, заинтригованная и тем, и другим. Но Викторина, раскинувшись на диване, томно спросила:
– Куда мы едем?
Голос ее прозвучал капризно, словно она сразу хотела сказать «нет», но не решалась.
– На «Рани». Корабль только что встал на якорь и привез сокровища, которые вас удивят. А теперь поторопитесь, экипаж ждет.
Возможно, именно магическое слово «сокровища» разогнало тучи, набежавшие на чело Викторины. Я сама была немало возбуждена, пришпиливая шляпку, и на меня нахлынули воспоминания… слишком сильные. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз ступала на палубу корабля, вдыхала его особую атмосферу, которая, сочетая в себе множество запахов, для меня неизменно означала счастье.
Глава десятая.
Пока мы ехали, Викторина задавала множество вопросов. Но я сидела молча, мысленно предвкушая предстоящее. Эта часть города отличалась от той, что я уже видела, ибо мы сейчас углубились в дебри Варварского Берега с его дурной славой.
Шум и крики достигали наших ушей даже сквозь закрытые окна кареты. Здесь, как я слышала, бродили банды хулиганов, а полицейские (специально отбираемые за силу и отвагу, вооруженные как ножами, так и пистолетами) осмеливались появляться только по двое и по трое. Этот район города славился по многим морям. В грязных ночлежках и безымянных пьяных притонах вербовщики занимались своим ремеслом, подбавляя наркотики в выпивку подгулявших матросов, обирали их до нитки, и затем отправляли их, бессильных и зачастую смертельно больных, пополнять команды стоящих на якоре кораблей.
Мой отец никогда не действовал через вербовщиков. Он рассказывал, что дважды в этой гавани ему вместе со своей командой приходилось драться, чтобы вышвырнуть их с палубы. А от его историй о портовых кварталах Сан-Франциско меня дрожь пробирала.
Но когда мы наконец ступили на палубу «Рани», я огляделась кругом с почти болезненным чувством. «Рани» была одним из тех прекрасных клиперов, что ныне, увы, быстро вытесняются пароходами.
Нет больше прекраснейших кораблей из всех, что когда-либо плавали, воплощенной мечты моряков, бесстрашно бороздивших на них воды, где никогда прежде не видели американского флага. «Рани» принадлежала к вымирающему племени, и за это я любила ее.
Нас встретили капитан и его первый помощник. Когда нас проводили вниз, Викторина посетовала, что с трудом удерживается на ногах, но я обнаружила, что не утратила морской походки и не нуждаюсь в чужой руке для поддержки.
Капитан Мэксфилд принял нас по-королевски. Нам были поданы коробки с засахаренным имбирем и другими чужеземными сластями. Хотя для меня они не были ни чужеземными, ни экзотическими. Я разглядывала разные диковины из далеких стран, вроде тех, что собирал когда-то мой отец: свитки китайских картин, устрашающую маску, рот которой был усажен зубами акулы, малайский нож, на чьем лезвии оставил следы морской воздух.
Я поклевывала имбирь и переводила взгляд с одной стены на другую, покуда мои грезы не прервал первый помощник.
– Извините, мисс Пенфолд, но, как поглядишь на вас, можно подумать, что вы уже бывали здесь раньше.
– Бывала. – Заметив его удивленный взгляд, я объяснила. – Нет, я не имела в виду ваш корабль. Но моим отцом был капитан Джесс Пенфолд, и я плавала вместе с ним много лет. В сущности, я и родилась на борту корабля.
– С ума сойти! – Я подумала, что в своей модной упаковке выгляжу весьма далекой от спартанской морской жизни. – Капитан Пенфолд? О, я слышал о нем в Кантоне. Он был в большой дружбе с купцом Хо. Там о нем до сих пор вспоминают.
– Я так рада! – Человек должен оставаться в памяти тех, с кем он был связан при жизни. И то, что его все еще вспоминают с уважением, наполнило меня гордостью и счастьем.
– И еще я слышал, что он разбил пять пиратских джонок в Японском море, – продолжал мистер Уиккер. – Но это уж сказка!
Я улыбнулась.
– Одна из тех, что рождаются при пересказе. Я, видите ли, была там. Всего-то было две джонки, и у одной, должно быть, пьяный рулевой, так неустойчиво она шла. Но когда они атаковали, это было страшно.
– Две или пять – какая разница? Нужно быть настоящим мужчиной, чтобы сделать такое. С этими восточными пиратами я не пожелал бы встретиться, разве что с парой пушек, готовых к бою, и с пистолетом в каждой руке. Большая потеря, мисс Пенфолд, что эти дьяволы с конфедератских рейдеров загубили такого человека и его команду, – прямодушно закончил он.
И снова я была тронута, польщена и горда мыслью, что о моем отце так вспоминают.
– Итак, леди, – капитан, до того беседовавший с Аленом, встал. – Мистер Соваж считает, что вам будет интересно взглянуть на сливки нашего груза до того, как их запрут в банковских сейфах.
Он подошел к небольшому сейфу, прочно привинченному к полу, и вынул оттуда металлический ящик. Из него капитан достал несколько ящичков поменьше, обернутых индийским хлопком-сырцом, и тут нам открылись сказочные сокровища.
В одном ящичке были жемчуга, матово мерцавшие на тусклом сырце. Второй ящичек содержал камни с Цейлона – рубины и сапфиры, а третий – нефрит. Не тот нефрит, что обычно экспортируется на Запад, но полупрозрачный «императорский» нефрит, который так строго охраняется в пределах Китая, что большинство уроженцев Запада даже не подозревают о его существовании. Этот нефрит являл собой не просто камни, как в других контейнерах, но был обработан и покрыт резьбой. Здесь была бабочка, две превосходных серьги, браслет, на котором были вырезаны крошечные сложные сценки – все это вполне могло принадлежать придворной даме.
– Этот нефрит… Как он вам достался? – вырвалось у меня. Капитан Мэксфилд усмехнулся.
– Честным путем, мисс Пенфолд, хотя вы, возможно удивитесь, когда узнаете, каким. Дело в том, что нам повезло в Проливах. Пираты пытались сыграть с нами одну из своих дьявольских штучек – пустили по воде шлюпку с закрепленным торчком веслом, а на него привязали обрывок рубахи – вроде как сигнал бедствия. Однако один из наших, что ходил на корабле, несколько лет назад едва не вляпался в такую ловушку. Поэтому мы сделали вид, будто заглотили приманку, а сами захватили их дау [17] , когда она подвалила к нашему борту. Это, – он постучал по крышке ящика обветренной смуглой рукой, – мы нашли в каюте капитана. Неизвестно, ни где он захватил это, ни когда. В любом случае, законных владельцев нет: они, скорее всего, давно мертвы. Поэтому эти сокровища – наша законная добыча.
– Так и есть. После аукциона или продажи – это уж как вы решите, – живо сказал Ален, – вырученная сумма будет разделена между командой. Я дам вам расписку за ящик и отправлю его прямо в банк. Сам Таккер должен оценить его. Он может предложить вам выкупить их; мой совет – соглашайтесь. Его ювелирный магазин – лучший в городе.
– Мы оставляем все это на вас, мистер Соваж. В любом случае вы получите долю судовладельца.
– В этом случае – нет. – Ален покачал головой. – Я не могу претендовать на добытое в бою. Вы рисковали своими жизнями, а не я.
Капитан достал перо, бумагу и чернила, Ален написал расписку. Поверх его склоненного плеча я взглянула на миссис Дивз и Викторину. Первая хмурилась, но глаза Викторины были устремлены только на драгоценности. На ее лице был написан своего рода голод – словно она видела пищу, лежавшую вне пределов ее досягаемости.
