Ритуал тьмы - Хардебуш Кристоф (читать книги полные .txt) 📗
Хотя Вивиани не понимал, что происходит, он бросился в сторону, увидев, что Шелли поднял руки. «Как это возможно? Как он мог оказаться впереди меня?» Но у него не было ни ответов на эти вопросы, ни времени, чтобы эти ответы получить.
Удар пришелся ему в спину. Упав на землю, Никколо откатился в сторону. Ушибленное плечо тут же начало болеть. Его схватили за пальто и перевернули.
Вивиани увидел, что над ним склонился Байрон. Лорд тоже был абсолютно голый. Юноша попытался оттолкнуть его, но Байрон схватил его запястья и прижал их к мокрой земле. Шевалье в отчаянии заметался из стороны в сторону, стараясь высвободиться, но лорд оказался необычайно силен.
— Никколо, Никколо, это я! Успокойся! Никколо, посмотри на меня, — мягко уговаривал его Байрон, словно пытался успокоить испуганного коня.
Предприняв последнюю попытку сопротивления, Вивиани обмяк. Он понимал, что борьба бесполезна. Ситуация, в которой он оказался, была просто чудовищна,
— Убийцы, — хрипло прошептал он.
— Нет-нет, Никколо, мы не убийцы. Ничего плохого не произошло. Все это был лишь розыгрыш, пьяная игра.
Хотя лорд, судя по всему, видел, что Никколо ему не верит, он отпустил запястья итальянца и выпрямился. Его грудь блестела, и Вивиани не знал, пот это или капли дождя. Волосы Байрона мокрыми прядями падали на лицо и блестели в темноте.
Шелли, нисколько не смущаясь своей наготы, подошел поближе. На его губах играла загадочная улыбка.
— А ты быстро бегаешь.
Эти слова прозвучали в таких обстоятельствах настолько странно, что Никколо чуть не рассмеялся.
К ним подошел кто-то еще. Глаза Вивиани расширились от изумления. Перед ним стоял Полидори! Заметив выражение лица Никколо, доктор виновато развел руками. В отличие от своих спутников, он был одет, хотя и сильно испачкался.
— Всего лишь игра, — мрачно сказал он, но Байрон покачал головой.
Лорд медленно отбросил мокрые волосы с лица, не спуская с Никколо глаз. От такого зрелища у юноши мурашки побежали по телу.
— Нет, это была не игра. Я думаю, что пришло время открыть нашему юному другу эту тайну. Один одинок, двое — друзья, трое — компания, а четверо… четверо — это уже стая.
Слова Байрона каплями дождя повисли на листьях. Вивиани по-прежнему ощущал страх, хотя англичане не пытались ему угрожать и вовсе не намеревались наброситься на него с кинжалами. К тому же он не понимал, о чем говорит лорд.
— Перси, покажи ему. Покажи ему мощь Зевса Ликейского, красоту Аполлона Ликейского [31].
Никколо удивленно закрутил головой, переводя взгляд с Байрона на Шелли. Посмотрев на лорда, Перси медленно кивнул. Выпрямившись, он встал так, чтобы Вивиани хорошо его видел. Сперва ничего не произошло. Никколо уже задумался о том, что затеяли англичане на этот раз, но тут тело Шелли начало меняться, словно его кожа была поверхностью пруда, в который бросили камень. Перси запрокинул голову и потянулся. Его кости громко захрустели. В слабом свете луны его тело то увеличивалось, то уменьшалось, ногти удлинились, загибаясь, из горла донеслось отчетливое рычание.
На глазах у Вивиани происходило поразительное превращение, сводившее его с ума. Плоть изменялась, кожа потемнела, Шелли упал на четвереньки, и Никколо увидел, как его тело покрывается черными пятнами. Он не сразу понял, что это растет шерсть. Лицо вытянулось, и Перси открыл рот, словно для того, чтобы зевнуть, а когда закрыл его, вперед уже вытянулась волчья морда. В пасти сверкнули клыки. Он полностью покрылся густым мехом, но в этом зверином облике Никколо еще различал привычные черты Шелли.
А затем превращение завершилось. Там, где только что стоял человек, теперь потягивался волк с темной шерстью и глазами, по-прежнему напоминавшими человеческие.
— Это дело рук дьявола! — вырвалось у Никколо.
Всякому были известны истории о людях, которым нечистый давал такие силы, а еще о людях, прогневавших Всевышнего и покаранных страшным проклятием.
— Ни в коем случае, — весело возразил Байрон. — Хотя я и не разделяю атеизм Шелли, могу заверить тебя, что к дьяволу это превращение не имеет никакого отношения.
— Что… Как… — выдавил Вивиани, не отводя глаз от волка.
Зверь невозмутимо ответил на его взгляд. Не было никаких сомнений в том, что перед ним, на том самом месте, где только что был Шелли, стоит волк.
— Еще греки в древние времена знали эту тайну, — голос Байрона отвлекал Никколо от наблюдения за человеком в облике зверя. — В долинах у горы Ликея в Аркадии жили племена, тайными ритуалами возносившие почести волчьей сущности богов. То, что ты видишь перед собой, ничем от этого не отличается. Это не ведовство, а просто проявление природы. Красота и сила, окружающие нас! Ты должен ощущать, каково это, когда ты воспринимаешь мир… совсем иначе.
— Так ты тоже…
Никколо не договорил, но Байрон понял его вопрос и гордо кивнул.
— Я был первым. Я открыл эту тайну во время своих путешествий, и…
— Так значит, то, что о вас говорят, правда! — взорвался Никколо. — Вы убийцы! Еретики! Вы прокляты!
Полидори покачал головой.
— Я же тебе говорил, что он этого не поймет. Он не такой, как мы. Ему среди нас не место.
Вздохнув, Байрон выпрямился.
— Это так, Никколо? Ты действительно погряз во всех этих суевериях, сейчас, когда настают новые времена?
Упрек ранил Вивиани. Не спуская с оборотня глаз, он медленно поднялся. Одежда вся промокла, руки дрожали, но голос звучал твердо.
— Как это может быть проявлением природы? Люди, которые превращаются в волков?
Байрон улыбнулся, будто Никколо пошутил, а Полидори поджал губы.
— Мир полон чудес. Природа сильнее всего, что мы себе можем только представить. И сами мы дети природы, ее искра горит во мне. Я научился раздувать эту искру и хочу пробудить эту силу в тебе. Я чувствую, что ты на это способен, — лорд протянул ему руку. — Доверься мне.
Его глаза горели звериным пламенем, это были глаза волка, но Вивиани чувствовал, что он не врет. Голос Байрона завораживал его. Недолго думая, он ухватился за руку лорда.
Улыбка Байрона стала шире, и Никколо показалось, что он свернул на перекрестке, выбрал новый путь, и дороги назад больше нет.
22
Никколо ходил по комнате туда-сюда. Он вернулся на виллу Лиотаров только под утро и до сих пор не мог успокоиться. Мысли ускользали, не успевая появляться, но юноша не мог позволить себе отдохнуть. Руки сами собой тянулись к лицу, терли щеки и глаза, и Никколо чувствовал, как дрожат его пальцы. Он не знал, что ему делать, а самое худшее, он понимал, что разгадка у него под самым носом, вот только дотянуться до нее не мог, словно собственный разум отказывался ему подчиняться.
В его голове все время звучали слова Байрона, и временами казалось, что он видит в комнате Шелли — вернее, уже не Шелли, а дикого зверя, волка с человеческими глазами.
Вивиани готов был поверить в то, что события прошлой ночи были лишь мороком, да и когда он думал об этом при свете дня, то казалось, что иначе и быть не может. Морок, галлюцинации, вызванные спиртным и опиумом.
Но воспоминания были реальны, не мог он все это выдумать: Байрон, голый, взмокший от пота, склонившийся над ним с улыбкой, игравшей, должно быть, на губах Люцифера, когда тот отрекся от Бога. Вот она, разгадка: это насмешка над природой, противление Богу, ведовство, дело рук дьявола. Но не все было так просто. Обещания Байрона, его влияние на Никколо… Искушение не хотело отступать.
«Что со мной происходит? Мне следовало бежать прочь, а я не могу перестать думать о них». Вивиани медленно откинул локон со лба и замер, узнав в этом жесте Байрона, которому он бессознательно подражал. «Он впился клыками в мою душу». И вновь его мысли вернулись к дьявольскому проявлению, свидетелем чего он стал. Видимо, именно так действовал Антихрист, нашептывая Иисусу сладкие обещания в пустыне: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее» [32], как сказано в Евангелии от Луки.
