Увечный бог (ЛП) - Эриксон Стивен (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Остальные склонились, чтобы услышать. Смола наморщила лоб: - Да. Капрал Ребро поначалу будет неловким.
- Значит, сержант, - сказал Оглянись, - нас, вроде как, вставят в другой взвод? Или, может, мы, пара оставшихся морпехов, проглотим новый взвод?
Смола пожала плечами: - Это еще не решено.
Мёд сказал: - Не нравится мне, что сделали с Десятым, сержант. Миг - он здесь, еще миг - и его нет. Словно клуб дыма. Неправильно это.
- Впалый Глаз тот еще урод, - согласилась Смола. - Никакого такта.
- Лучше бы все умерли, - вздохнул Оглянись.
- Хватит. Не думай так. Не сейчас. Головы подняли - голов лишились. Потом они навалились на нас. Каждый солдат был сам за себя.
- Но не Скрип, - буркнул Мёд. - Или капрал Тарр. Или Корабб, Урб. Даже Хеллиан. Они приструнили морпехов. Заставили склонить головы, и люди выжили.
Смола отвернулась. - Думаю, слишком много тут болтовни. Раздираете себе раны. Это плохо выглядит. - Она уже стояла. - Мне нужно переговорить со Скрипом.
Сержант Урб подошел к Лизунцу. - Взвод, встать.
Мужчина поднял голову, со вздохом встал.
- Собери вещички.
- Слушаюсь, сержант. Куда идем?
Не ответив, Урб двинулся прочь; панцирник тяжело топал в двух шагах за спиной.
Урб знал в лицо почти всех морпехов армии. Его память была отличной. Лица? Легко. Имена? Ни шанса. Ну, сейчас маловато лиц осталось...
Лагерь тяжелой и морской пехоты в полном беспорядке. Дезорганизованный, небрежный. Взводы оставили прогалины там, где обычно располагались другие, погибшие взводы. Палатки перекосились, веревки провисли. Перевязи, побитые щиты и покрытые трещинами доспехи валялись на земле, среди костей родаров и вываренных позвонков миридов. Мелкие выгребные ямы смердели (солдаты жаловались на какое-то желудочное расстройство, но, скорее всего, это были просто нервы, ужасный остаток напряжения битвы). Кислота выживания прожигает себе путь через глотки...
Над их головами размеренным безумием повисло утро, как всегда равнодушное. Небо светлеет, кружатся и зудят мошки, приглушенно мычат животные, которых ведут на бойню. Однако кое-чего не хватает. Не слышно болтовни. Солдаты сели, повесив головы и лишь иногда поднимая пустые, отстраненные глаза.
Все под осадой. На всех давят просветы в кружках, давят груды палаток, скопища ненужных шестов и веревок. Мертвым нечего сказать - но все сидят и прислушиваются к ним.
Урб подошел к одному из таких разорванных кружков сидящих солдат. Они поставили на угли горшок, из него поднимался тяжелый алкогольный запах. Урб присмотрелся. Двое мужчин, две женщины. - Двадцать Второй взвод?
Старшая из женщин кивнула, не поднимая головы. Урб ее помнил. Оживленное лицо... было когда-то. Острый язычок. Малаз или Джаката? Островитянка, это точно. - Встали все!
Он видел на лицах явное недовольство. Вторая, молодая женщина - темная кожа, темные волосы, но удивительно синие глаза - зашлась в ярости: - Отлично, сержант. - Ее акцент был ему не знаком. - Ты только что потерял свой взвод. - Тут она увидела Лизунца, лицо смягчилось. - Панцирник. - Она уважительно кивнула.
Вторая женщина метнула компаньонке суровый взгляд. - Парни, девочки, вы смотрите на Тринадцатый. Этот взвод и Хеллиан, они пили кровь ящеров. Так что все встали, мать вашу. - Она подала пример. - Сержант Урб, я Пряжка. Пришли собирать нас? Отлично, нам пора собраться.
Остальные неловко встали. Однако молодая женщина все еще морщилась. - Мы потеряли хорошего сержанта...
- Который не услышал, как приказали пригнуться, - бросила Пряжка.
- Всегда куда-то не туда нос совал, - сказал мужчина - картулианец с намасленной бородкой.
- Любопытство, - заметил другой солдат, коротконогий и широкоплечий фалариец с волосами цвета алого золота. У него был срезан кончик носа, отчего лицо стало уродливым.
- С элегиями покончено? Отлично. Это Лизунец. Ну, лица я знаю, так что мы знакомы. Назовите имена.
Картулианец сказал: - Жженый Трос, сержант. Сапер.
- Леп Завиток, - отозвался фалариец. - Хирург.
- Целительство?
- Не рассчитывайте. Не здесь.
- Грусть, - сказала молодая женщина. - Взводная колдунья. Почти так же бесполезна, как Леп.
- Арбалеты сохранили? - спросил Урб.
Все молчали.
- Значит, первая задача - пойди в арсенал. Потом назад, вычистить эту помойку. Двадцать Второй распущен. Добро пожаловать в Тринадцатый. Лизунец, подружись с ними. Пряжка, ты теперь капрал. Поздравляю.
Когда все ушли, Урб встал в одиночестве - и долго, не замечаемый никем, смотрел в никуда.
Кто-то потряс ее за плечо. Она застонала, перекатилась набок. Снова толчок, еще сильнее. - Прочь. Темно еще.
- Еще темно, сержант, потому что вы завернулись в одеяло.
- Неужто? Ну-ка, сделайте то же и снова поспим. Иди прочь.
- Утро, сержант. Капитан Скрипач желает...
- Он всегда желает. Едва обернутся офицерами, как желают и желают все время. Эй, кто-нибудь, дай кувшин.
- Кончились, сержант.
Она выпростала руку, ощупала грубую ткань на лице, стянула за край. Открыла один глаз. - Не может быть. Иди найди где-нибудь там.
- Найдем, - обещал Увалень. - Как только встанете. Кто-то ходит по взводам, считает. Нам не нравится. Нервничаем.
- Почему? - Одинокий глаз моргнул. - У меня все восемь моряков...
- Четверо, сержант.
- Пятьдесят процентов потерь? Неплохо для вечеринки.
- Вечеринки?
Она села. - Прошлой ночью было восемь.
- Четверо.
- Правильно, дважды четверо.
- Это не вечеринка была, сержант.
Хеллиан пыталась освободить второй глаз. - Не она, гммм? Вот что значит убегать, капрал. Пропустил всё веселье.
- Да, полагаю так. Мы растопили кусок шоколада - думали, вам понравится.
- Та штука? Вспоминаю. Болкандшоколад. Ладно, вон из палатки. Я приведу себя в достойный вид.
- Вы не в палатке, сержант, вы в отхожем месте.
Она огляделась. - Вот откуда запах.
- Никто им не пользовался, сержант. Мы видели, что вы тут.
- Ох.
Живот снова свело, но рвоты не осталось, так что он сглотнул, подождал, тяжко вздыхая, и снова сел на корточки. - Чопорные соски Полиэли! Если я не буду ничего сдерживать, весь наружу выйду!
- Уже, Борот, - заметил Горлорез, стоявший неподалеку. Голос его стал сплошным хрипом и сипом. Старые шрамы на шее воспалились; удар в грудь оказался таким сильным, что колечки доспеха впаялись в грудину, и это как-то повлияло на гортань.
Они отошли от лагеря, встав в двадцати шагах от восточного пикета. Наоборот, Горлорез, Мертвяк и сержант Бальзам. Выжившие Девятого взвода. Пехотинцы скорчились в своих норках, смотрели на них налитыми кровью глазами, но молчали. Это вызов? Жалость? Взводный маг не знал и знать не желал. Утерев рот ладонью, он глянул на Горлореза с Бальзамом. - Ты созвал нас, сержант. Зачем?
Бальзам стащил шлем, яростно поскреб лысину. - Просто сказать: мы во взводе не сломались, мы не будем брать новых членов. Вот и все.
Наоборот хмыкнул: - Мы за этим сюда тащились?
- Не будь идиотом, - прорычал Мертаяк.
Бальзам встал к ним лицом. - Говорите все. Сначала ты, Горлорез.
Высокий мужчина вроде бы вздрогнул. - Чего сказать? Нас погрызли. Но Добряк назвал Скрипа - как там? - кровавым гением. У нас теперь новый капитан...
- В Сорт ничего плохого не было, - вмешался Мертвяк.
- Никто не говорит. Она решительный офицер, эта баба. Но, может, в том и дело. Скрип плоть от плоти морпех. Был сапером. Сержантом. Теперь капитан того, что от нас осталось. Я только рад. - Он пожал печами, смотря на Бальзама. - Больше сказать нечего.
