Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
— Харчи там, понятное дело. Щас в ракиты на наше место пойдем, а там и потрапезничаем. Ты, Мелкая, тоже, наверное, еще не едала, — степенно ответил тот, но руку с лукошком отвел, не позволив Дымянке в нем рыться.
— А потом что делать будем?!
Вот ведь сорока любопытная!
— Лисса вот хотела со мной о чем-то поговорить, — ответил опять Верб, при этом покосившись на старшую девочку — можно ли все перед Мелкой выкладывать? Та промолчала и он продолжил: — О сурьезном говорить будем.
Дымянка, закивала понятливо:
— Я тоже послушаю.
Ха, будто кто ей сильно предлагает. Вот же Мелкая — пронырливая!
С тем и подались за огороды к реке.
То, что они своим местом называли, было небольшой площадкой под кроной здоровенной плакучей ивы. Ее длинные, до земли свисающие ветви образовывали нечто наподобие шатра. К тому же, заросли густой поросли вокруг не давали подступиться никому, незнающему проход меж кустов, и к самому большому дереву. Так что место получалось уединенным и удобным именно вот для таких «сурьезных» разговоров. И, что самое главное, о нем, похоже, кроме них никто не знал — ни разу дети не замечали никаких признаков, что здесь кто-то бывает в их отсутствие. Впрочем, это легко объяснялось: «их место» находилось как раз там, куда выходили обширные огороды семей и Верба, и Дымянки. Да и вдоль по реке в обе стороны от него, наверное, был еще не один такой укромный уголок, поэтому облюбовывать этот, считай под самым носом у старосты, никто и не пытался. А ребятам он был в самый раз.
Пройдя вдоль грядок по меже и выбравшись к дороге, где в укатанной земле виднелись две наезженные колеи, дети внимательно огляделись и, решив, что их никто не видит, нырнули в кусты. А там, пробравшись по одной им ведомой тропе, вышли к старой огроменной иве. Дерево, прожившее, похоже, уже не один век, вцепилось в землю толстыми перевитыми корнями, заполнив ими почти все место, что укрывала его же крона. Топорщась и перехлестываясь, они образовывали и удобные «кресла» для сидения, и «стол» под трапезу.
Верб, не заводя пока никаких разговоров, стал степенно выкладывать то, что приготовила для них мать, на один из выпяченных толстых корней, устелив его, как скатертью, расшитым полотенцем. А Дымянка тем временем принялась пытать Лиссуо том, о чем говорила вся деревня со вчерашнего дня. А именно, кто это приехал в замок на такой разнаряженной карете? Сама младшенькая ее не видела, но вот соседская Огнивка все рассмотрела и ей рассказала. И про завитушки золоченые, сплошь покрывающие возок и сияющие на солнце так, что глаза резало. И про охрану аж в пять воинов в кирасах начищенных и при оружии. И про лошадок нетутошних, тонконогих и гривастых, запряженных тоже в раззолоченную сбрую.
Лисса хмурилась и кусала губы, пока восторженная Мелкая выплескивала из себя все услышанные и поразившие ее воображение подробности. А когда та на нее воззрилась в нетерпеливом ожидании, лишь буркнула:
— Мачеха приехала.
Тут Верб вступил:
— Так, об этом мы не будем! — он-то лучше Дымянки знал, как относится Лисса к родственнице.
Впрочем, Мелкая тоже была наслышана об этой даме достаточно, так что, смутившись, закивала согласно:
— Ага, не будем…
А там и за трапезу принялись.
Молоко было сладким и еще почти теплым, а плюшки и ватрушки мягкими и ароматными. Поэтому, так и не начавшийся неприятный разговор сразу и подзабылся как-то, оставив место только лишь для удовольствия.
Но когда молоко было выпито, а выпечка съедена, и на расстеленном полотенце остались лежать лишь яблоки, пришло время и другой, возможно даже еще более нехороший, разговор заводить.
— Ну, о чем спросить хотела? — начал его мальчик, обращаясь к старшей из девочек.
Лисса собралась с мыслями и с тяжелым вздохом ответила вопросом на вопрос:
— Помнишь, мы по весне кота с кошкой видели, которые, как ты тогда сказал, игрались?
— Я помню, — всунулась Дымянка и, плюнув яблочной косточкой, добавила, — и еще с того времени я видела, как так же играются собачки, и даже лошадки!
Ну, так у нее, живущей в деревни, больше возможности животных наблюдать. Да, может, и Лисса раньше тоже нечто подобное видела, просто в тот момент рядом находилось что-то более интересное, и «подобное» она во внимание не брала.
Всякое может быть. Но теперь ее эта тема очень интересовала.
— Помню, — наконец-таки, выдал и Верб, — а от меня ты, что хочешь услышать? — это уже было произнесено напряженно и настороженно.
— У тебя же старших братьев много. Может, ты, что слышал от них? Это ведь не просто игры? Особенно когда… этим люди занимаются?
Пока она говорила, Верб, слушая ее, все больше опускал голову и наливался красным цветом.
— Лисса, вот зачем тебе это?!
— Надо! Говори, что знаешь!
— Ну-у, знаю, что от этого дети порой получаются…
— Котятки?! — восторженно воскликнула на это Дымянка, как всегда влезая не подумавши. Хотя, может и к лучшему. Верба от ее непосредственного вопроса видать немного попустило, и даже вроде щеками побледнел:
— И котятки, и жеребятки, и такие простые детки, как мы, — со смущенной, но все же улыбкой, ответил он.
— Ну! — подогнала его Лисса. — Что еще от братьев слышал?
— Что для нас — мужчин, значит, это… дело завсегда в удовольствие… — продолжил Верб.
— И для тебя?! — пораженно вытаращилась на него Дымянка.
— Для меня… нет пока, — потухши, но видно честно, ответил ей пока еще одинадцатизимний мальчик, — я ж про взрослых парней говорю. Они пока холостые каждую встречную девку на «это» раскрутить пытаются… да и обженившиеся уже… бывает… — и исподлобья, опять краснея, посмотрел на своих притихших подружек.
— А девушки… и женщины, как к этому обычно относятся? — несмотря на почему-то испытываемую неловкость, все-таки продолжила расспрашивать мальчика Лисса.
— Как? Да, наверное, не очень… потому, как в основном девки себя все больше до свадьбы блюдут. Ну, или до большой любви.
— А разве свадьба не всегда вместе с любовью случается?! — это, понятно, Дымянка снова влезла, опять выкатив свои глазищи-плошки на очередное услышанное откровение.
— Нет. Как раз и бывает, что когда свадьба сразу за любовью не приходит, то вот тогда девки другими и становятся. Такими, что… это дело тоже за удовольствие считать начинают. Мы-то рядом со столицей живем, так что у нас таких почти нет. Как случится такая любовь без свадьбы, так уходят они в Эльмер искать лучшей доли, а может новой любви… Там-то народ попроще на это все смотрит — там уже любленная кем-то девка доступной сразу и не считается, пока сама себя так не поведет. Но вот в тех деревнях, что подалее и от столицы, и от других городов находятся, таким идтить некуда, они у себя в селе-то и остаются. Вот к ним парни и шастают не стесняясь. А у нас, считай, только Бельча Рыжая, но она говорят головой немного больная, да молодуха Светляна — вдовица, что одна с тремя детками осталась, когда ее муженек по пьяному делу с крыши свалился. Они же и вдвоем из-за его пьянки плохова-то жили, а теперь ей и вовсе трудно самой детей поднимать. Муж-то ее откуда-то издалека привез и родни никакой у ей тута нету. А парни наши ей помогают иногда, кто чем…
— Так, все понятно, — прервала его Лисса, которой, почему-то, вдруг стало жалко вдовую Светляну, да и Верб, похоже, уже выдал все, что знал, а дальше уже только сплетни и остались. Хотя, по-честному, понятно ей, конечно, ничего не было. Но, с другой стороны… кое-что и прояснилось.
Во-первых, стало ясно, как день, что мачеха из тех самых — доступных женщин, которым в радость… это самое дело, притом, с каждым встречным поперечным.
Во-вторых, всплывшая вдруг в памяти подсмотренная зимы три назад сцена, вдруг тоже раскрыла все свои непонятности — раскинувшись как веер, до этого сложенный и всего лишь дающий понять, что какой-то рисунок на нем есть. Теперь, в свете новых знаний, проступило и понимание произошедшего. Похоже, что мачеха, будучи мужней женой, творила… «это самое» уже тогда и с другими мужчинами, а отец узнал об этом. А раз после… «этого» бывают дети… то значит, ребеночек в ее животе был… да-а, отец-то говорил, что как раз… «этого» про меж ними давно и не случалось…
