Семена Распада. Том I (СИ) - Никольский Олег (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
— Своё имя я ношу с гордостью и не намереваюсь скрывать, ибо имею честь зваться Эженом из рода де Итель, эниром Эн`Итель и лэнхаиром страны Лазурного Дракона. Что же до цели, то я прибыл для встречи с государем.
Стражи не пошевелились и не произнесли в ответ ни слова, но в их глазах под полумасками шлемов промелькнуло любопытство.
«Кажется, они обо мне слышали, вот только что и от кого?» — с лёгким наветом тревоги подумал Эжен, конечно, у него не было открытых недоброжелателей в имперской столице, но наверняка имелись те, кого не устраивали быстрый взлёт и возвышение Вьюрка.
— Подождите здесь, энир, — наконец обратился к нему один из гвардейцев, после чего направился куда-то вглубь сада, вскоре скрывшись за рощицей молодых лип. Второй рыцарь остался наблюдать за Эженом, по-прежнему крепко сжимая рукоять своего драгоценного меча.
Спустя некоторое время первый стражник вернулся, и не один, а в сопровождение некоего знатного вельможи в алом эдеше и невероятно роскошном плаще из шкуры альхарского тигра.
Хоть Эжен и видел этого человека в первый раз, но безошибочно определил кто перед ним, в первую очередь по беспокойно растрёпанным седым волосам и выражению глубочайшей задумчивости на лице. Улыбнувшись, Вьюрок поспешил навстречу щёголю.
— Рад видеть вас в добром здравии, орхэт Джарво! — пропел он, давая для рукопожатия изящную узкую длань, старик, предварительно поклонившись, протянул в ответ свою морщинистую и покрытую тёмными пятнами.
— Владетель Эжен, — продребезжал он, сжимая ладонь Вьюрка. — Счастлив наконец-то познакомиться лично, император предупредил о вашем приезде, распорядился встретить и немедля сопроводить к нему.
— Как будет угодно государю, только вот мои вещи и слуга…
— Не беспокойтесь, ваши покои уже подготовлены, вещи доставят туда, лошадей отведут в императорские конюшни, и вашего лакея также разместят со всем подобающим удобством.
— О, замечательно! В таком случае, ведите! — кивнув на прощание стражникам, он поспешил следом за Джарво. Впрочем, градоправитель шёл достаточно медленно, чтобы Эжен мог не только насладиться красотой окружающей природы, но и попутно задать некоторые вопросы.
Они прошли по широкой аллее с обеих сторон окружённой стройными рядами пихт, после чего оказались на пересечении мощённых мелким гравием дорожек, сходившихся у знаменитого фонтана Озёрная Танцовщица. Вьюрок остановился, чтобы рассмотреть скульптуру внимательнее: неизвестный ваятель вытесал из мрамора обнажённую, если не считать обвивающих тело водорослей, деву, в глазах которой навеки застыло озорство. Разглядывая статую, Эжен вспомнил о прелестнице из «Мечты», и решил, что в следующий раз опять выберет её и обязательно узнает имя.
— Энир, — Джарво тронул его за рукав, — идёмте.
— Ох, простите! Кстати, позвольте поздравить, я слышал, что ваш родич выиграл турнир в Санресе!
— Как быстро расходятся вести! Честно говоря, я и сам был несказанно удивлён, услышав об этом, дело в том, что мы с Яроном не были особо близки, во многом из-за его дурной славы, и я не думал, что он способен совершить что-то подобное. Нет, он, конечно, был большим любителем подраться, но ведь турнир — это не трактирная потасовка! — поведал вельможа, хрипя и покашливая.
— А ещё говорят, будто бринадальский шехэт наградил его целой чашей алмазов, — припомнил Вьюрок, а его пожилой спутник утвердительно кивнул.
— Это действительно так, как и то, что он едва не лишил жизни младшего Геррерта, выступавшего на турнире Защитником Чаши. Однако я опасаюсь, что он может распорядиться выигрышем не так, как подобает достойному человеку. Думается, стоит написать Ярону с предложением пожертвовать эти камни на государственные нужды или на какое-нибудь богоугодное дело.
«Ага, как же, пожертвует!» — усмехнулся про себя Эжен, но вслух, однако сказал:
— Уверен, что он прислушается к вашему бесспорно мудрому совету!
Пользуясь завязавшейся беседой Вьюрок попробовал выяснить у Джарво некоторые подробности о положении дел в столице, но градоправитель отмахнулся, мол, обсудите всё с государем. Дальше следовали в молчании.
По ходу их шествия Эжен старательно подмечал все примечательности и диковинки, особенно те, которых не было во время его последнего приезда. Подвесной мостик, протянутый над каналом, озерцо с белыми журавлями, беседка, устроенная прямо в стволе растущего дерева и многое другое…
Людей в это время было удивительно немного, в основном попадались гвардейцы, нёсшие свою службу с алебардами наперевес, один раз они миновали нескольких знатных девиц, играющих в мяч, а чуть позже прошли мимо задремавшего энхэта, на голове которого клубочком свернулся пушистый зверёк кхитри.
И вот преодолев все перипетии пути, Эжен и его нарядный спутник вышли к восточному входу дворца, гвардейцы, завидев градоправителя, молча принялись крутить подъёмный ворот, решётка ушла вверх плавно, без скрипа и лязга, беспрепятственно пропуская их внутрь.
Далее их путь лежал через длинный коридор с мозаикой на стенах, его едва-едва освещали факелы, но где-то впереди брезжил свет. Вьюрка и Джарво сопровождал рыцарь Белой Тысячи.
— Я ещё не ходил этой дорогой, скажите, орхэт, в чём надобность подобного прохода? — спросил де Итель мерно шагающего спутника.
— Это символичное решение дворцового зодчего, проход через восточные врата носит названия «Путь из Тьмы к Свету», а его расположение ознаменовано тем, что солнце, как известно, садится на западе и восходит на востоке, — послушно объяснил тот.
— Удивительно, ничего не скажешь! Было бы любопытно познакомиться с этим зодчим, если он ещё жив, конечно.
— Уверяю вас, вэттир Мидхад прибывает в добром здравии, хотя уже в летах…
— Мидхад? Он ксафит? — полюбопытствовал Эжен, подивившись необычному имени архитектора.
— Нет, энфит из Альхарского Султаната, возглавлял работы по восстановлению дворца. Вы ведь знаете, в начале этого столетия Эзер был почти полностью разрушен, императорской обители эта участь также не минула.
— Странно, насколько я помню уроки новейшей истории, в начале века отношения с альхарцами трудно было назвать дружескими, кажется, султан даже намеревался напасть на ослабленную войной империю, но по каким-то причинам не сделал этого.
— Вы опять же правы, энир. Тогда энфитам действительно не было причины нам помогать, но после того, как окончился, так и не начавшийся военный поход, власть султана Касима пошатнулась. Некоторые выступали в открытую, и он их убивал в поединке, другие же как, например, вэттир Мидхад, попросту бежали, надеясь найти счастье в других краях. Последних султан окрестил изменниками, недостойными носить гордое имя энфита и вечными врагами Альхара. И обратная дорога для них оставалась бы до сих пор закрытой, если бы Азиз из рода Улладжар не победил в колдовской схватке Касима Хусаина. Новый султан даровал беженцам прощение, и многие вернулись на родину, но некоторые так и остались доживать свой век на чужой земле, которая за прошедшие годы стала им роднее и ближе Альхара. А потом, насколько вы помните, в 317-ом году империя заключила союз с султанатом, навсегда, надеюсь, положив конец противоречиям.
За приятной и познавательной беседой они и не заметили, как вышли из Тьмы к Свету и, преодолев несколько широких лестничных пролётов, оказались прямиком перед дверьми тронного зала. Здесь Вьюрок был вынужден попрощаться с милейшим Джарво, ибо императорская аудиенция всегда происходила в виде разговора один на один.
Гвардейцы отворили тяжёлые украшенные резьбой двери, пропуская Вьюрка в самое сердце Белого Дворца. И хотя Эжен и бывал здесь ранее, он каждый раз с той же силой ощущал ни с чем не сравнимое впечатление. Кто-то другой возможно бы и согнулся под гнётом размаха и царившего здесь величия, но не де Итель! Он шёл, гордо подняв голову, и с холодной уверенностью во взгляде озирал открывшееся пространство.
Исполинских размеров колонны подпирали паривший в вышине потолок, сквозь огромные витражные окна в зал проникал солнечный свет, и ковровая дорожка, спрядённая из чистого шёлка, алела подобно высунутому языку великана. А в противоположной стороне стоял трон из белоствольного лиарна, на котором восседал император. Тордэан был всё так же худ и мрачен, его узкое лицо, обрамлённое чёрными с проседью волосами, словно бы вступало в противоречие с солнцеподобной величественностью одеяния.
