Эрбат. Пленники судьбы (СИ) - Корнилова Веда (библиотека книг .txt) 📗
Не могу сказать, сколько времени я находилась в этой светлой волне, только вот в какой-то момент поняла, что больше не парю в воздухе, а стою в начале длинного темного коридора, по обоим сторонам которого находится много закрытых дверей. И еще мне было понятно: надо идти вперед, но не просто идти, а еще и открывать все двери на том пути. Шаг вперед, потом другой, третий… Толкнула рукой первую же дверь, встреченную на своем пути. Она открылась на удивление легко, и в нее сразу же хлынул солнечный свет, разгоняя тьму и страх. Еще вперед несколько шагов — и я вновь толкаю очередную запертую дверь, и снова льющийся из нее солнечный свет разгоняет темноту…
Так я и шла все дальше и дальше по этому темному коридору, распахивая каждую дверь, встречающуюся на своем пути, и оставляя за собой радующий душу солнечный свет. И с каждым шагом мне становилось все легче и легче, будто я стряхивала со своих плеч неимоверную тяжесть, долгие годы лежащую на них тяжелым грузом. И еще я понимала: мне надо дойти до конца коридора, и выйти из него — вот тогда все будет хорошо…
Не знаю, сколько времени я шла по тому коридору, и не скажу точно сколько дверей открыла — думаю, немало… Но вот и конец коридора — там тоже находится дверь, которую надо распахнуть, и вот тогда закончится этот бесконечный путь по темному коридору…
Последняя дверь, закрывающая выход из коридора… Интересно, что за ней такое? Сейчас узнаем… Уже привычно толкнула закрытую дверь, но та отчего-то не поддалась. Толкнула еще разок, посильней — бесполезно. Такое впечатление, будто эта дверь заперта на крепкий запор, ключа от которого у меня нет. Налегла на дверь всем телом, не понимая, отчего она не открывается — все бесполезно, дверь даже не дрогнула. В чем дело? Остальные двери ведь все открылись! Вновь повторила попытку, но и она оказалась напрасной. Оглянулась назад, на ярко освещенный коридор, и в растерянности увидела, как одна за другой захлопываются все только что открытые двери, и в освещенный было коридор вновь вступает тьма… А в следующее мгновение меня будто выкинуло из того места, где я находилась, перед глазами все завертелось, и казалось, будто я провалилась в глубокую темную яму, откуда уже не выбраться…
В себя я пришла на том самом кресле. Первое, что мне бросилось в глаза — удивленные лица священников, и растерянность в глазах Мариды. Те недоуменные взгляды, которыми меж собой обменялись Марида и священники безо всяких слов сказали то, о чем мне бы не хотелось знать никогда…
Тем не менее я не удержалась, и спросила, хотя ответ был ясен и без слов:
— Ничего не получилось, так ведь?
— Именно так… Во всяком случае, похоже на это… — в голосе одного из священников звучат нотки искреннего непонимания. — В толк не возьму, в чем здесь может быть загвоздка! Все шло хорошо, можно сказать — замечательно, но только до определенного периода… И вот когда обряд был проведен почти полностью — вдруг, почти в самом конце, все срывается! С подобным я пока что не встречался…
— Может быть кто-то из вас мне скажет мне более подробно, что случилось? — в голосе Мариды появились злость и раздражение.
— Извините, госпожа, но пока мы и сами этого не понимаем! — вздохнул второй священник. — Выражаясь в переносном смысле — обряд был грубо прерван в самом конце, когда, если можно так выразиться, было сделано почти все, и оставались последние, завершающие штрихи… Знаете, складывается такое впечатление, будто мы на своем пути встретили нечто из того, что нам не по зубам…
— А может — чуть прищурила глаза Марида, — может, дело просто в том, что вы нарушили проведение обряда, где-то допустили серьезную ошибку — и вот результат!
— Не думаю… Мы уже не раз проводили этот обряд, но никогда не сталкивались ни с чем, похожим на то, что увидели сейчас… Разумеется, можно предположить, что с нашей стороны была допущена некая ошибка, которая свела на нет всю проведенную…
— Так проведите обряд по-новой! — Марида начала терять терпение, и это мне совсем не понравилось: обычно она куда более выдержана, и так срывается лишь в том случае, если видит, что все идет совсем не так, как она того ожидала.
— Сегодня это невозможно — покачал головой священник. — И дело тут не только в нашем желании или нежелании повторять обряд. Дело в отварах, при помощи которых человек погружается в нужное состояние. Вернее, в составах тех сборов, из которых делаются те отвары. Если бы вы знали, из чего…
— Через какое время можно повторить обряд? — не дослушав, Марида довольно бесцеремонно прервала священника.
— Не ранее, чем через сутки. И это самый минимальный срок.
— Хорошо. Мы будем здесь завтра в это же самое время…
Самое неприятное предстояло чуть позже — сказать о неудаче всем тем, кто ждал меня за дверью. Ох, чувствую, плохо дело — вон, как недоуменно мужчины переглянулись меж собой. Их можно понять: всем известно, что до этого дня из всех проведенных обрядов не было ни одного неудачного… Выслушала преувеличенно-веселые слова вроде того «ну, бывает, мало ли что может произойти — обряд только-только начали применять! не все получается с первого раза..», и тому подобные ободряющие слова… Все верно, я и сама говорила бы в случае неудачи то же самое, но, чувствую — здесь все не так просто…
К сожалению, я не ошиблась — на второй день повторилась та же самая история, причем с точностью до последних мелочей — полет, коридор, двери и невозможность открыть последнюю из них, самую главную, выпускающую человека на свободу из плена эценбата…
Все было и при третьем посещении храма, хотя в третий раз туда можно было бы и не ходить — к тому времени и для меня все стало предельно ясным…
С той поры прошло чуть ли не три седмицы. Как мне сказали, в Славию было послано срочное сообщение о том, что требуется новый свиток с описанием снятия ритуала эценбат, причем просили вновь сверить оригинал с переводом — дескать, не исключено, что в том свитке, который отослали в Харнлонгр, при переписке вкралась ошибка… И вот, мне стало известно — вчера сюда доставили новый свиток. Уж не знаю, что там высмотрели священники, какие ошибки могли заметить, но, как сказала мне Марида, во вновь присланном описании снятия обряда эценбат чуть иной состав трав для отвара. Судя по преувеличенно-бодрому голосу бывшей королевы, отклонения в составе трав для отваров столь незначительные, что их можно не принимать во внимание — это столь малые величины, что о них не стоит и упоминать. Правда, говорить об этом старой ведунье я не стала — она и сама это прекрасно понимает, просто хочет меня поддержать. И потом, я хорошо понимаю одну простую вещь: отвары в снятии ритуала эценбат играют не главную, а второстепенную роль… Только вот все равно хочется надеяться на лучшее!
Сейчас, сидя в карете, мы молчали — о чем говорить? У меня не было особого желания молоть вздор, да и моим спутникам не хотелось поддерживать пустой, ничего не значащий разговор. К чему? Уж лучше просто помолчать, тем более, что каждому из нас есть о чем подумать…
Я посмотрела на Мариду… За то недолгое время, что прошло после того праздника, где граф Д'Диаманте рассказал, что вынужден был оболгать бывшую королеву — с того времени Марида, то есть Мейлиандер, вновь заняла достойное место в королевском дворце Харнлонгра. Властная, сильная, пусть уже и не очень молодая женщина даже сейчас сумела заставить считаться с собой. Не прекращался поток аристократов, желающих посетить бывшую королеву, и наперебой твердящих о том, что они никогда не верили в гнусные измышления графа Д'Диаманте. А уж уверений в верности и преданности было столько, что оставалось только удивляться, отчего в свое время совсем немногие решились подать свой голос в защиту той, которую, по их словам, они считали чуть ли не образцом честности, искренности и порядочности…
Кажется, что у бывшей королевы все хорошо, но это не совсем так. Прежнего влияния у нее уже, увы, нет, да и за то время, когда она отсутствовала, в самом дворце поменялось очень и очень многое, и, прежде всего, почти не осталось ее знакомых, тех, кого она хорошо знала по своей прошлой жизни. Увы, но многих из них уже нет на свете… И сама Марида за долгие годы тоже успела привыкнуть к несколько иной иному образу жизни, много лет принимала совсем другие решения… Красивая дворцовая жизнь круговерть со своими правилами, установками, и традициями и глубокими подводными течениями хотя и радовала ее, но, тем не менее, за годы изгнания стала для бывшей королевы несколько чужой.
