Времена Амирана (СИ) - Голубев Сергей Александрович (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Похоже на то, что все, происходящее этой ночью, настолько выбило всех присутствующих из колеи, что никто не отреагировал должным образом. Никто не бросился на наглеца, не защитил от него юную царевну, изумленно поднявшую голову на этого, непонятно кого, вдруг оказавшегося рядом, бесцеремонно взявшего ее за руку и негромко спросившего:
— А хотите, он снова станет живым?
***
Несмотря на свой преклонный возраст, царь Бенедикт отнюдь еще не был дряхл. Стоя ближе других, он прекрасно расслышал эти негромко сказанные слова, произнесенные непонятно откуда взявшимся незнакомцем. То, что он услышал, было невероятно. Невероятно по своей беспардонной наглости и одновременно — по идиотизму. Этот тип что, сошел с ума? Или это он, Бенедикт ослышался? Он оглянулся, но это не добавило ему понимания. Вялое тупое любопытство написано было на лицах? — да нет, скорее мордах, окружавших его людей. На разворачивающееся зрелище тупо уставились бараньи, коровьи, свиные — какие угодно! Но не человеческие глаза. Им, этим всем, было все равно.
Бенедикт тряхнул головой, отгоняя морок, и шагнул вперед. Крепкой, отнюдь не старческой рукой, он схватил негодяя за шиворот и заставил подняться во весь рост.
— Кто это такой? — громко, так что слышно было по всему вестибюлю, вопросил он.
К нему со всех сторон, расталкивая придворных и гостей, спешили гвардейцы дворцовой стражи.
Ратомир стоял рядом и поэтому успел быстрее. Он шагнул к отцу и встал напротив, положив руку на плечо мерзавца. Мерзавец стоял, испуганно хлопая глазами и, похоже, пытался что-то сказать. Правда, безуспешно.
— Папа, этот человек помогал мне. Он был со мной там… — Ратомир махнул рукой в неопределенном направлении. — Мы с ним тащили Геркулания пока не встретили стражу.
Из-за всего произошедшего Бенедикту до сих пор было недосуг выяснить подробности и причины этой свалившейся на него беды. Обо всем этом можно было поговорить и завтра. Так он считал. Но эти подробности нашли его здесь и сейчас. Он знал только, что Геркулания и Ратомира доставил во дворец отряд стражи. Один из тех, что были посланы на их поиски. Больше он пока не знал ничего. А тут, оказывается, вот что!.. Ратомир тащил, с этим… Этот-то откуда взялся? Какое он имеет отношение к гибели Геркулания? И почему, наконец, он позволяет себе такие шутки?!
— Кто он? Откуда взялся? — Теперь вопросы были посланы не в пространство. Теперь Бенедикт адресовался непосредственно к сыну.
— Его зовут Пафнутий. Он шел по улице. Я попросил его помочь. Вот и все. А вообще он — маг.
— Кто?
— Маг. Волшебник. — Видя удивленное и недоверчивое выражение на лице отца, Ратомир добавил:
— Я тоже сперва не поверил. Но он доказал. Он спас нас всех, причем именно с помощью магии.
Бенедикт отпустил, наконец, воротник этого, как оказалось, вовсе даже и не негодяя, а человека, спасшего его сына, и отступил на шаг, внимательно осматривая то, что перед ним было.
Перед ним был довольно высокий мужчина, одетый так, как одеваются горожане среднего достатка, с непокрытой головой, на которой росли не слишком длинные и не слишком густые, светлые и растрепанные волосы. Абсолютно ничего примечательного. Да еще и Пафнутий!
Стража, оттеснив прочих, сомкнулась вокруг них кольцом. Вот, кстати…
— Это же вы привезли Геркулания?
— Так точно! — Рявкнул Аркан.
— А этот был с вами? — Кивнул Бенедикт на Пафнутия.
— Так точно!
— А зачем вы его привезли с собой во дворец?
— Распоряжение наследника.
— Зачем? — Теперь вопрос был адресован Ратомиру.
— Папа, ну, он же помог нам. И спас к тому же, я же говорил. Не бросать же его было. Надо же его было как-то отблагодарить.
— Отблагодарить, говоришь? Хм-м…
За этой любопытной беседой Бенедикт не заметил, как, оставив жениха, поднялась и встала рядом Принципия.
Слова Пафнутия, обращенные к ней там, внизу, не сразу дошли до нее. А когда она поняла их смысл, то первой мыслью было, что кто-то над ней издевается. Но она не успела среагировать. Отец оказался быстрее. И ей оставалось выслушивать теперь то, что вокруг нее говорилось. Слова Ратомира о том, что этот человек — маг, перевернули ее отношение к услышанному вначале. Может быть, это была не издевка? И сразу же дикая, отчаянная надежда, прорвав все шлюзы благоразумия и образования, хлынула в нее, заполнив целиком, вернув силы и заставив лихорадочно биться сердце.
И вот она встала, вскочила и теперь стояла, одной рукой схватив за рукав отца, другой — вцепившись в Пафнутия, свою воскресшую надежду.
***
— Чего же ты хочешь, спаситель? — Обратился Бенедикт к Пафнутию.
Пока шла вся эта перепалка, Пафнутий немного пришел в себя и теперь достаточно спокойно и, как ему казалось, с чувством собственного достоинства, ответил:
— Лично мне ничего не надо. И я сюда не просился. Но, раз уж так получилось, я мог бы, если, конечно, на то будет ваша монаршая воля, оживить усопшего.
— Так это ты… серьезно?
При этих словах Принципия, оставив в покое Пафнутия, обеими руками схватила теперь отца, прижалась к нему и, пристально глядя в глаза, сказала:
— Папа, пусть он сделает это.
***
Проводив глазами удаляющуюся жалкую фигуру мужа, Сердеция отвернулась и вновь обратила свое внимание на то, что происходило там, в центре круга. Стоило ей самой выйти, хотя бы на шаг, из него, как ее тут же незаметно оттеснили на периферию, откуда уже ничего не было видно.
— Вот так, — подумала она, — стоит хоть чуть-чуть расслабиться, и ты уже на обочине. И ты уже позади всех.
Ну, уж нет! Она протискивалась вперед, туда, где и было ее место, когда чье-то плечо толкнуло ее и она чуть не упала. Какой-то невежа шел напролом туда же, куда и она, только делал это более энергично. И, соответственно, у него это лучше получалось. Сделав правильные выводы, Сердеция усилила старания.
Она еще не попала в первый ряд, когда там, впереди, куда она и стремилась, что-то произошло.
— Кто это такой? — Взревел невидимый ей Бенедикт.
И тут же, усиливая толкотню и давку, к центру ринулись охранники. Сумев пристроиться за одним из них, Сердеция, наконец, получила возможность все видеть и все слышать. И то, что она увидела и услышала, поразило ее больше, чем позорное фиаско этого идиота, считающегося ее мужем.
— Папа, пусть он сделает это. — Услышала она слова своей младшей сестры. О чем шла речь, она уже поняла. Воскресить этого, Геркулания, черти бы его взяли! А как же она? А как же ее планы? Все побоку? Это были пустые мечты? Да нет, глупости, что за бред. Никому не дано воскрешать мертвых. Это какой-то сумасшедший. Вытолкать его взашей, да и все! Что там стража?!.
Но стража стояла. И Сердеция слушала дальше, как разворачивается этот бредовый заговор против нее и ее мечты.
***
— Папа, пусть он сделает это. — Сказала Принципия, глядя в глаза отцу.
— Но, дорогая, послушай… это же невозможно.
— Но Ратомир говорит, что он маг.
— Послушай, ну успокойся, ну что ты?.. Ты же уже достаточно взрослая, умная, образованная…
— Папа!.. — Крикнула в отчаянии Принципия. — Ну, он же говорит!.. Ну, пусть он сам скажет.
— Ладно, ты… как тебя… Что ты собираешься делать? Откуда ты вообще взялся на нашу голову?
4
При всех достоинствах монархического строя правления, ему тоже, увы, свойственны некоторые недостатки. И главный из них — качественные характеристики главного звена всей системы, то бишь монарха. Да, увы, монархи — всего лишь люди, сколько бы божественной благодати на них не почило. Такие же, как мы с вами. Получше ли, похуже — но люди из костей и мяса, обтянутого кожей. Да, Бенедикт был из тех, что получше, но и у него был свой предел, свой ресурс. И сейчас, кажется, он был исчерпан до донышка. Боль стучалась в затылок, немела левая рука и подкатывала предательская слабость. Уйти бы сейчас, лечь, плюнув на все. Пусть тут как хотят. Завтра… Все завтра.
Но ведь нельзя.
