Возвышение короля - Сальваторе Роберт Энтони (электронная книга .TXT) 📗
— Тогда чего ты просишь?
— Приключения, — ответила она и поцеловала мужчину снова, затем с шаловливой улыбкой увлекла его за собой на влажную траву.
Темное подвальное помещение с толстыми стенами, расположенное под Дворцом Плюща, было освещено свечами, и пляшущие огоньки отражались в блестящих магических защитных кругах, изображенных с помощью чернил.
— А разве нам не следует делать это снаружи, при свете дня? — нервно поинтересовался Реджис.
— Солнечный свет причинит ему нестерпимые муки, а может быть, даже уничтожит его еще до того, как процедура будет закончена, — объяснил Киппер Гарпелл.
— Ну а в доме, наверху? — предложил хафлинг. — За занавеской или за закрытой дверью?
Киппер рассмеялся и отвернулся, а Пенелопа ободряюще улыбнулась хафлингу.
— А мне казалось, что за последнее время Реджис достаточно насмотрелся на мертвых и привык к этому, — сухо сказал Дзирт, — к тому же, его довольно долго преследовал один особенно мерзкий лич.
Темный эльф улыбнулся, потому что ему нравилось поддразнивать Реджиса. Но улыбка его исчезла, когда он заметил нервные взгляды, которыми обменялись Пенелопа и Киппер. Он сделал себе мысленную заметку до ухода побольше разузнать насчет Темной Души — лича, пойманного ими в филактерию, приготовленную Гарпеллами для Тибблдорфа Пуэнта. Затем взглянул на Кэтти–бри и Бренора, которые стояли в стороне, негромко беседовали и при этом пристально смотрели на треснувший рог, отделанный серебром. Бренор перекатывал его в пальцах. Поскольку филактерия была занята личем, пришлось вместо нее воспользоваться магическим рогом в качестве темницы для вампира Пуэнта.
Вульфгар сидел на каменном полу, в углу, у них за спиной, но Дзирт заметил, что время от времени он бросал пристальный взгляд на Пенелопу Гарпелл. Дзирт догадывался, в чем здесь дело, но сейчас, в такой важный момент, не хотел думать об их отношениях. Посмотрел направо: в том конце помещения жрец в мантии возился у магического круга, шепотом произнося заклинания. Старик наклонился, сунул пальцы в сосуд с пеплом и изобразил поверх символов, вырезанных на полу, несколько волшебных рун. Как объясняла Пенелопа Дзирту, защитный круг должен был уберечь их от демонов или дьяволов, но этот жрец, приведенный Киппером, мог дополнительно усилить защиту от проклятых немертвых существ.
Прошло довольно много времени. Жрец поднялся и потер руки, затем расправил плечи, обернулся и мрачно кивнул присутствующим.
Дзирт почувствовал, что в горле у него пересохло. Пора. Он прекрасно понимал, что так будет лучше для всех — особенно для Тибблдорфа Пуэнта, который уже проиграл неизбежную битву с проклятием вампира и практически лишился надежды на покой после смерти.
И все же…
Дзирту было больно. Очень больно. Гораздо больнее, чем он ожидал. Он вспомнил тот день, когда оставил Пуэнта в пещере в холмах Крагс, неподалеку от города Невервинтер. Дзирт верил в силу воли упрямого дворфа, в то, что Пуэнт позволит лучам восходящего солнца уничтожить себя. В тот день дроу смирился с потерей и продолжал свой путь.
Но все же…
Словно во сне, он смотрел, как Пенелопа подвела Бренора к краю магического круга, затем велела войти внутрь.
Рука дворфа сильно дрожала, когда он поднес рог к губам, и ему пришлось помедлить, чтобы перевести дух, овладеть собой. Прежде чем подуть, он сглотнул ком в горле.
— Это ради Пуэнта, — сказала Кэтти–бри, и Дзирт, взглянув в ее сторону, увидел рядом Вульфгара, который ласково обнимал женщину за плечи. По знаку Пенелопы Вульфгар отошел от Кэтти–бри и присоединился к Бренору.
Дзирт знал, что ему следует приблизиться к Кэтти–бри, но он не стал этого делать, вместо этого снова посмотрел на Бренора: дворф как раз поднес магический рог к губам.
Раздался звук, но не чистый и не мелодичный, в отличие от нот, которые извлекали из рога прежде. Отнюдь. Из–за трещины, образовавшейся после поимки Пуэнта, звук получился нестройный, низкий и тревожный, подобный реву сирены на корабле.
Или подобный бурчанию в брюхе дворфа, упившегося пивом «Потрошитель» и объевшегося перченой едой, подумалось Дзирту. Усилием воли он подавил усмешку, которая сейчас была совершенно не к месту. И все же при этой мысли ему почему–то стало немного легче.
Серый туман появился из рога, проплыл над полом и застыл перед королем дворфов. Туман начал распространяться в стороны, но края магического круга удерживали его. Наконец облако приняло облик Тибблдорфа Пуэнта.
— Мой друг, — тихо произнес Бренор, когда дворф- вампир полностью материализовался, и положил руку на плечо Пуэнта.
— Мой король! радостно вскрикнул Пуэнт, но выражение его лица сразу же изменилось, когда он огляделся. Он помрачнел. — Мой король?
Старый жрец, стоявший в противоположном конце комнаты, начал произносить свое могущественное заклинание.
— Вульфгар, — прошептала Пенелопа.
— А? — произнес Пуэнт, затем зарычал, вытаращил глаза, и лицо его исказилось от ярости — и от боли, потому что жрец произносил свои волшебные слова уже более четко и гром ко.
Бренор не пошевелился, чтобы покинуть круг; видимо, в этот ужасный миг силы покинули его. Тогда Вульфгар протянул руку, схватил короля дворфов за плечо и вытащил его из магического круга.
Пуэнт последовал за ним, прыгнул на короля и варвара с воплем:
— Вы псы, предатели! — а затем остановился так резко, словно налетел на стену. И действительно, из рун, начертанных на полу, перед вампиром возникла стена ослепительного священного света, обожгла его, преградила ему путь. Он пошатнулся и с гримасой боли отпрянул назад.
А потом Тибблдорф Пуэнт из дворфа буквально превратился в бешеного зверя. Он подпрыгивал, вертелся вокруг своей оси, изрыгал проклятия, молотил кулаками воздух. Вампир метался из стороны в сторону, но круг надежно удерживал его внутри. Всякий раз, как он приближался к линии на полу, перед ним вставала стена магического света.
— Ах ты лжец, глупая тварь! — орал он на Бренора.
Дзирт шагнул было к другу, но остановился — Бренор взял себя в руки и, не мигая, смотрел на Пуэнта.
— Когда–то ты готов был отдать свою жизнь за меня, твоего короля, — произнес он. — И я бы тоже отдал свою жизнь за таких, как Пуэнт. А сейчас тебя просят сделать то же самое, но ради себя самого, ты, железнобрюхий каменноголовый берсерк.
Пуэнт остановился; казалось, он пытался преодолеть невыносимую боль.
— Ты… ты меня поймал, ты хочешь меня убить… — запинаясь, со злобой выговорил он.
— Ты же давно мертв, дурак! — крикнул в ответ Бренор.
Жрец повысил голос, и вампир упал на колени.
Бренор отпрянул, но не отвернулся. Никто из Компаньонов не отвел взгляда; они знали, что смотреть на происходящее — их долг как друзей Пуэнта, как боевых товарищей.
Так прошло довольно много времени. Каждое слово, произнесенное стариком–жрецом, причиняло Пуэнту невыносимую боль, священные заклинания постепенно уничтожали силу проклятия вампира, оживлявшего умершее тело. Пуэнт продолжал проклинать друзей, бессильно молотить кулаками воздух. Несколько раз он, собравшись с силами, бросался на Бренора, но магический защитный круг не давал ему выйти, отбрасывая прочь.
Время шло, жрец продолжал свое дело, и Дзирту не единожды приходилось подавлять иррациональное желание подбежать к старику и заставить его остановиться, прекратить разрушительное заклинание.
Пуэнт испытывал невыносимые мучения. Казалось, будто его пытают, пытают жестоко. Лицо его искажала гримаса боли, он бессвязно бормотал что–то, словно его привязали к столбу и пронзали раскаленными железными прутьями.
Дворф–вампир по–прежнему стоял на коленях. Очевидно, у него не было сил подняться. Однако ему удалось зажать руками уши в жалкой и бесполезной попытке прекратить действие заклинания, не слышать магических фраз, причинявших ему такую жуткую боль.
Внезапно жрец смолк, и его последние слова породили эхо среди каменных стен подвала.
