Право сильного - Горъ Василий (бесплатные полные книги .txt) 📗
Касание клинка его товарища, набегающего следом, чувствуем оба. Только мой противник — своим телом, а я — чужим.
Степняк сжимается от боли в распоротом боку, но не останавливается — тянет руку с саблей на себя. Видимо, надеется меня достать хотя бы напоследок. Поздновато: я уже за его спиной. Рвусь к следующему противнику, двигаясь так, чтобы тело последнего закрывало меня от стрелков…
…Второй, только что ранивший своего товарища, чуть крупнее первого. И заметно менее подвижен: на мой атакующий рывок он реагирует таким медленным смещением в сторону, что 'оставляет' мне ногу. Достаю ее правым мечом, ухожу от атаки третьего и из крайне неудобного положения бью в на миг открывшееся горло.
Все, второй готов. Хотя этого еще не осознал. Да и третий — тоже: его правая рука только-только останавливает саблю в нижней точке траектории, а левая, с кулачным щитом, в принципе не может прикрыть все тело…
…Четвертый — неплох. Даже очень: блокирует удар моего левого меча и, толково сместившись в сторону, пытается повернуть меня боком к стрелкам, оставшимся в темноте. Только вот подставлять под стрелы себя-родимого я не собираюсь, поэтому ускоряюсь еще чуть-чуть и, дотянувшись до пятого, прикрываюсь им. Вовремя: все стрелы, сорвавшиеся с тетив, втыкаются в его спину.
Четвертый рычит от бешенства и прыгает за мной вдогонку. К шестому, почти доставшему Клешню. Я успеваю раньше. И, перерубив бедняге позвоночник, 'спотыкаюсь'. При этом умудряясь 'бестолково' выронить правый меч.
Реагировать на бросок ножа, выполненный в падении, ерзида не учили. Поэтому на высверк стали он реагирует после того, как клинок оказывается в его глазнице — роняет саблю и обеими руками хватается за рукоять. Дальнейшего я не вижу, так как подхватываю с земли меч и, продолжая движение, оказываюсь за спиной последнего из противников Клайда.
В принципе, особой необходимости помогать десятнику нет, но я на всякий случай чиркаю ерзида по связке под коленом, затем в буквальном смысле напарываю его на меч Клешни и, показав движение влево, падаю вправо.
Оказывается, что мои представления о максимальном темпе стрельбы степняков несколько завышены: стрелы срываются с тетив не во время ухода, а чуть позже, тогда, когда я уже качусь по земле к пригорку. Невысокому, но способному прикрыть лежачего.
Несколько глухих ударов, донесшихся сзади, заставляют меня мимолетно удивиться: степняки почему-то не разделяют цели, а стреляют в одного лишь Клешню. Причем ОДНОВРЕМЕННО! На мой взгляд, такой подход к стрельбе абсолютно нерационален: воин, с первого мгновения боя ни разу не подставившийся под выстрел, обязательно закроется трупом противника, благо тот еще не успел упасть.
— Хоп! — негромко выдыхает Клайд, и я тут же взмываю на ноги. После чего показываю движение вправо-вперед, но ухожу чуть назад и влево.
Десятник 'танцует' шагах в пяти. Правда, работает не на основе 'Глины', а чуть более легкой 'Вьюги'. И, как и я, не особо рвется вперед.
Стрелкам, судорожно натягивающим луки, логика нашего поведения непонятна, поэтому они снова спускают тетивы. Две стрелы пролетают мимо Клешни, одна — мимо меня. И растворяются в ночи.
Еще один уход-обманка. Исполненный на той же дистанции, и слитный прыжок вперед.
Ерзид, стоящий в центре, успевает сообразить, что раз стреляли только трое, то с остальными двумя его товарищами что-то произошло, и пытается заорать. Желание, в общем-то, правильное. Только вот, на мой взгляд, орать лежа, особенно за каким-нибудь пригорком, полезнее для здоровья. А так клинок Клешни, сверкнув в воздухе, влетает прямо в открытый рот и отправляет крикуна к предкам.
Еще два стрелка, оказавшиеся чуть тупее, снова тянутся к колчанам. Хотя, нет, не двое, один: дотягивается до стрелы, накладывает ее на тетиву, оттягивает ее к уху и замирает, почувствовав у своего горла клинок Хогертса. А второй, то ли услышав, то ли почувствовав приближение Дика, вдруг падает на землю и дико орет:
— Лайши-и-и!!!
…От места засады до опушки леса мы добежали минуты за полторы. И, нырнув под спасительную сень деревьев, перешли на шаг. Леди Галиэнна, до этого момента послушно сидевшая у меня на закорках и, кажется, даже не дышавшая, тут же задергалась:
— Граф, давайте, дальше я пойду сама, а?
— Как рассветет — прогуляетесь… — до рези в глазах вглядываясь во тьму перед собой, выдохнул я. — А пока закройте лицо шапкой и, по возможности, не открывайте…
— Я что, такая страшная, да? — нервно пошутила королева.
— Неа… — в унисон ей ответил я. — Просто не увидеть ветку в темноте проще простого. А с двумя глазами вы мне нравитесь намного больше, чем с одним…
Галиэнна прониклась — надвинула шапку на подбородок и затихла. Впрочем, ненадолго. До тех пор, пока сзади не раздался истошный крик.
— Что это? — задергалась она.
— Мои воины допрашивают языка…
— Хм… Я могла бы им помочь…
— Для того, чтобы получить ответ на один-единственный вопрос, помощь Видящей не нужна…
Справиться со своим любопытством моя теща не смогла. Хотя честно пыталась. И через какое-то время виновато поинтересовалась, ответ на какой именно вопрос я так жажду узнать.
Пришлось объяснять:
— Если верить тому степняку, с которым я беседовал по дороге в Алемм, то обычная ерзидская группа скрытого наблюдения состоит из двух часовых и гонца. Причем вне зависимости от места ведения боевых действий гонец ВСЕГДА одвуконь. Обычный патруль тоже отличается от той группы, которая попалась нам на пути — в его составе десять и более всадников, как минимум двое из которых тоже имеют по два коня…
— А эти были пешими! Все! — догадалась королева.
— Ага… А еще они прятались в заранее вырытых ямках, причем не абы как, а под кошмами, утыканными пучками жухлой травы…
— То есть, сидели в засаде…
— Именно… — кивнул я. — Вот меня и интересует, когда они подготовили и заняли позиции — ДО того, как мы прошли мимо, или ПОСЛЕ?
— Вы думаете, что у них могут быть сообщники среди солдат или дворян, в настоящий момент находящихся в Алемме? — ужаснулась она.
— Скажем так, я не имею права не рассмотреть такую возможность…
— Мда… — задумчиво вздохнула королева, а затем, подумав, задала следующий вопрос: — Скажите, граф, а почему мы не вернулись обратно в город?
— А зачем туда возвращаться? — удивился я.
— Ну как 'зачем'? Мы попали в засаду, обнаружили себя и оставили четкий след, по которому нас обязательно найдут! Мало того, после того, как вы и ваши воины убили двадцать ерзидов, за нами ОБЯЗАТЕЛЬНО отправят погоню!
Мне стало смешно:
— Алеммский лес — не место для конных прогулок! А передвигаться пешком, да еще и быстрее, чем мы, ерзиды не смогут при всем желании…
— Вы идете не налегке!
— Часа через полтора мы выйдем на Лативский тракт, на котором нас дожидаются кони, позаимствованные у степняков…
— А если нас догонят раньше, чем мы до них доберемся?!
— Оглянитесь по сторонам, леди! — остановившись, предложил я. — Сколько воинов Правой Руки вы сейчас видите?
— Ни одного… — повертев головой, сказала королева.
— И о чем это говорит?
— О том, что все трое ваших воинов остались нас прикрывать!
— Я взял с собой два полных десятка… — прислушавшись к очередному крику, раздавшемуся с опушки, улыбнулся я. — В настоящий момент восемь человек находятся в дозорах вокруг нас, двое беседуют с языком, а остальные с нетерпением ждут появления преследователей…
— Вы зарубили двадцать человек!!! — напомнила королева, а ее рука, обхватывающая мою шею, вдруг сдвинулась так, что кончики пальцев оказались на яремной вене. — Значит, в погоню отправят как минимум в три раза больше!!!
— Мы не в ерзидских степях, а в глухой чаще нашего, элирейского, леса! — буркнул я, одновременно пытаясь понять, зачем ей чувствовать биение моих жил. — Леса, в котором и я, и мои воины чувствуем себя, как дома…
— Хм… Вы совершенно спокойны… — через десяток ударов моего сердца выдохнула она. — Значит, искренне верите в то, что ерзиды нас не догонят!
