Мой личный чародей (СИ) - Анненкова Ирина (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Едва прикасаясь ко мне, Ягира, словно поцелуями, покрывала мое тело пунктиром укусов. Едва успев выступить, кровь вскипала, и яд чудовища устремлялся вглубь, верша свою зловещую работу, разрывая и выворачивая наизнанку моё нутро, растворяя в безумии душу. Вспыхивая, бурлящий в жилах огонь тут же превращался в лед, лишающий меня воли и рассудка. Это продолжалось долго, невыносимо долго — годы и столетия, — пока свирепая боль не выпила меня досуха, и не пришло опустошение…
…И всё прекратилось. Боль замерла и отступила, и в наступившей тишине мне стало понятно, что прежде ее нарушали лишь мои вопли. Я резко села. Лязгнули удерживающие меня цепи — их отцепили и перехватили настороженно следящие за каждым моим движением змеевихи.
— Вс-с-стань, — повелительно шепнул нежный свистящий голос. Я медленно повернула голову — всего в полушаге от меня мерно покачивалась треугольная змеиная голова. — Вс-с-стань, — приказала Ягира, — и заверши обряд. Этот гнусный эльф и так зажился на с-с-свете.
Я неторопливо обвела глазами поляну вокруг себя. Безмолвные охранницы, почтительным кругом стоящие около нас, догорающие светильники, остроухий нелюдь, висящий на столбе… всё правильно, всё так, как и должно быть. Хорошшшо.
Внезапно эльф поднял глаза, глаза существа мыслящего и страдающего. Он взглянул на меня с отчаянием и лютой тоской, и его разбитые губы зашевелились. На лице Аллардиэля отразилась безумная мольба, он рванулся вперед, но тщетно, всё тщетно…
— С-ступай же! — настойчиво подтолкнул меня шипящий голос. Я в упор посмотрела эльфа и медленно поднялась. Цепи натянулись, а затем ослабли, последовав за мной. Не отводя взгляда, я сделала шаг, затем ещё один. Начиналось моё нисхождение в личную преисподнюю.
Но тут же я замерла. А, собственно, почему? Почему я должна ее слушаться? Зачем мне убивать и без того полумертвое существо на столбе?! Я вовсе не хотела этого!
— Не тяни, — тревожно прошипела Ягира. Я обернулась.
— Не хоч-чу.
Вертикальные зрачки изумленно расширились, и плоская голова придвинулась к самому моему лицу.
— Иди! — взвизгнула змея. — Ты должна убить его!
— Не буду. И ты меня не заставиш-ш-шь.
— Тогда ты сама умреш-шь. А эльфа твоя с-смерть не сс-спас-ссёт!
— Ты так думаеш-шь, гадина? — резким движением я вырвала цепи из удерживающих меня цепких рук — новая сила переполняла меня, и я чувствовала каждую ее каплю — и рванулась к обвисшему на столбе Аллардиэлю, пытаясь дотянуться до его пут и разорвать их в клочья.
Я недооценила своих врагов. Вернее, переоценила собственные силы. Хвост исполинской змеи метнулся к моим ногам, и через мгновенье я была отброшена обратно на каменный жертвенник, а холодная скользкая туша навалилась на меня, не давая шевельнуть ни рукой, ни ногой. Опомнившиеся оборотнихи подхватили болтающиеся цепи и сноровисто пристегнули меня к серому камню.
— С тобой непрос-с-сто, — укоризненно прошипела Ягира, ослабляя хватку. — Но так даже интерес-снее. На моей памяти ты первая, кто попыталс-ся сорвать обряд. Кто вообщ-ще захотел сделать это. Ума не прилош-шу, как ты с-сумела воспротивиться зову твоей новой крови! Потряссающе! Ты сстанешшь великолепной змеей-оборотнем, но для этого тебе всё же придется расстерс-сать это нелепое и с-слобное с-сущ-щесство. Ты только поссмотри на него! Что мошшет быть нелепей? Мужчина — неважно, к какому народу он принадлешшит! Это всегда лошшшь, зло и предательство! Всспомни, как часто тебя саму предавали? Я знаю о тебе вссё. Я слышала каждый твой рассговор с тем маленьким мохнатым зверьком, который сссопровождал тебя — и тоже трусливо сбежал. Вы говорили о сссумасшедшем колдуне, который видел в тебе только ценную сссамку, не так ли? А твой жених? Что видел в тебе он?
Я завороженно смотрела в тусклые болотно-коричневые глаза с вертикальными зрачками. Вкрадчивый голос медленно, но уверенно заполнял моё начинающееся путаться сознание. Я почувствовала, как внутри меня неудержимо поднимается волна клокочущего гнева. Повелительница змеевих точно знала, куда ударить.
Он оказался тут как тут, черный огонь сомнения и обиды, и никакие замки и двери не были ему помехой. Он неожиданно полыхнул во всю свою мощь, заставив меня стиснуть зубы и изо всех сил вогнать ногти себе в ладони — чтобы только не закричать в голос от боли, внезапно скрутившей мою и без того напитанную ядом душу. В один миг всё перевернулось и встало на другие места. Волшебный узор нашей с Даром любви развалился на куски, которые, перемешавшись между собой, сложились в унылую кляксу тускло-коричневого цвета — цвета холодного расчета, обмана и равнодушия. Да и не было никакой любви — это только в сказке князь полюбил дочку мельника, да так сильно, что ничто не могло им помешать быть вместе. А в обычной жизни существовала государственная необходимость, возможность основать династию правителей-магов, и что с того, если для этого придется пожертвовать какой-то лесной девчонкой?!
Глотая злые бессильные слезы, я глядела на нависшие над лесом тучи, пытаясь справиться со свирепой мукой, разрывающей на клочки моё нутро. Мне казалось, что предательски прорвавшаяся наружу боль ослепила и оглушила меня; моя душа полыхала в ее лютом огне, и на пепелище оставалось только всепоглощающее чувство обиды, огромное, как целая жизнь. А ласковый голос продолжал нашептывать: "Они — зло, зло и лошшь, и всё, чего они заслуживают — сссмерть. Разозлисссь! Почувствуй яроссть! Возненавидь это ничтошшшество и насладись своей ненавистью. Убей его, и у тебя появятся ссилы расквитаться с ос-сстальными!" Мне казалось, что весь мир пропитался ненавистью. Хотелось кричать, кусаться, отдавать свою боль… причинять боль! Я уже была почти готова к тому, чтобы возжелать мщения.
Правда, я всё же ощущала — какой-то крохотной частью себя, наверное, самой серединкой души, которая чудом осталась жива — недоумение, изумление, страх! Да что это со мною происходит-то?! Но змея извивалась, голос нашептывал, и каждое его прикосновение к обожженной душе причиняло жгучее страдание, настойчиво требующее выхода — пусть даже ценою окончательной гибели того, что осталось от самой души. До боли стиснув зубы, я старалась сохранить жалкие крохи искореженного рассудка, подсознательно чувствуя, что это мой единственный шанс остаться в живых. Но борьба была неравной, мои силы слабели, и чарующий голос постепенно брал верх.
Змея рядом со мною вдруг замерла, потом резко дернулась и куда-то исчезла. Неожиданно оставленная в покое, я заметалась, глубоко задышала и открыла глаза. Сознание быстро возвращалось ко мне, и первое, что привлекло моё внимание, было то, что все змеевихи, столпившиеся вокруг жертвенного камня, повернулись и настороженно смотрели в одну сторону.
— Приветствую благородное племя змей-оборотней!
Не веря своим ушам, я извернулась, насколько позволили мои путы, и постаралась разглядеть того, чьё появление привлекло к себе внимание Ягиры и охранниц. За тесно стоящими женщинами мне было ничего не видно, но я продолжала вертеться в надежде увидать нежданного гостя.
— Всё ли благополучно в вашем роде? — продолжил очень знакомый голос. — Нет ли в чём какой нужды? Не порадуете ли старого друга возможностью оказать вам какую-либо услугу?
— Благодарю, мой друг, и с радос-с-стью приветссствую тебя, — с едва уловимой досадой прошипела повелительница змей. Кожаные охранницы почтительно расступились, давая ей дорогу. Я радостно вскрикнула.
Около самой кромки деревьев, огибающих поляну, с хорошо знакомой невозмутимой улыбкой на губах, стоял невысокий рыжеволосый мужчина. Мой друг, оборотень с тремя личинами Радош в своем человеческом обличье. Окинув поляну цепким взором, он на мгновение задержал свой взгляд на моей распростертой на камне фигуре, строго мигнул и повернулся к Ягире.
— Приятно видеть тебя в добром здравии, высокочтимая Ягира! — невозмутимо сказал он, отвешивая змее церемонный поклон. Лицо оборотня было совершенно спокойно, словно он попал в самый разгар невинного детского праздника, а вовсе не на кульминацию кровавого ритуала. — Не была бы ты столь любезна принять свой человеческий облик — так нам будет гораздо удобнее вести беседу.
