Полночь мира (=Пепел Сколена) - Буркин Павел Витальевич (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
А вот "Деяния" - целая полка занята жизнеописаниями императоров, правивших страной, наместников, полководцев и дипломатов - Харванидов. Не все из них и не всегда стоили биографий, большинство выделялись лишь глупостью, подлостью и жестокостью, а то и ленью. Можно говорить про Амори разное, но он точно на своем месте. А чем, к примеру, отметился император Арангур Четвертый? Только пьянством и обжорством в вымирающей от голода стране. При таких правителях много ли потерял Верхний Сколен, попав под власть Амори?
Недавно он наткнулся на коллекцию миниатюр, изображавших подвиги первых императоров Сколена. Стиль был характерный для первого - начала второго веков Старого Сколена, простой и четкий, без излишеств. Невзирая на прошедшие века, подвальную сырость и людское варварство, миниатюры поражали четкостью линий и яркостью расцветки. Те, кто их писали, жаждали сохранить древнее Знание в неприкосновенности. Попался на глаза и вовсе замечательный документ: удивительно, как его еще не уничтожили? Осенью 332 года некоему пятидесятнику лучников Тьерри было пожаловано не просто дворянство, а сразу баронский титул "за исключительные заслуги в битве у Кровавых топей". Если вспомнить, что, по рассказу Олтаны, приехавший в их село Тьерри хвастался, что убил сотника Эгинара, то...
А вот еще брызжущий кровью свиток: отчет о карательном рейде 341 года против беглых крестьян из того же Гремящего ручья. Погиб предводитель рыцарей - судя по тому, что обстоятельства гибели вождя не описывают, погиб он не в бою. Зачинщицу бунта и за одно убийцу казнили на месте, ее дочерей продали в рабство. Наверняка бедную женщину подвергли и насилию: наглядевшись "старых добрых традиций", Моррест в этом почти не сомневался. Да, все как в Сказании. Может, речь идет о тех людях, о которых он узнал из "Сказания"?
- Сир советник, вас немедленно требует к себе король.
Мальчишке-пажу было лет пятнадцать. Высокий, миловидный, одетый в тонкие сапожки и поношенную кожаную курточку, делавшую его похожи на комиссара эпохи гражданской войны. На поясе - недлинный парадный меч в броских, инкрустированных полудрагоценными камнями ножнах. Моррест уже немного разбирался в оружии: меч был бутафорский, для тех, кто на самом деле никогда его не обнажит. Королевский советник со вздохом отложил в сторону увесистый том и поднялся:
- Иду уже, иду, - буркнул он. А как интересно начиналась история про изгнание будущего императора Эгинара... Если когда-нибудь доведется вернуться, надо прихватить этот том и перепечатать, немного поколдовав над стилистикой. Сразу придет успех, и никто не обвинит в плагиате: автор никому не известен даже здесь. - Подожди немного, сейчас поставлю том на место - и пойдем. Я сказал - подожди за дверью, - произнес Моррест и положил на место том, а потом припрятал на полке свои записи. Даже если их и найдут - ни за что не прочитают: они написаны по-русски.
Знал бы Амори, сколько он интересного вычитал в пыльных томах ежегодных отчетов о налоговых поступлениях...
Король принял его не в тронном зале, как обычно, а в своих покоях. Он возлежал на широком ложе, где смог бы разместиться, наверное, десяток Моррестов. Расшитый золотом балдахин был отодвинут.
- Заходи, садись, - велел король. - Разговор будет долгим.
Не зная, чего опасаться и надо ли вообще, Моррест присел в кресло. Он уже немного знал короля. Какой там восточный деспот - умный, интеллигентный даже человек. Правда, руки не по-королевски жесткие и мозолистые, и уж точно не от плуга. Да и боевой меч в ножнах в другом кресле - явно не для красоты. А из архива Моррест уже знал о многих делишках короля-батюшки. Кое перед чем содрогнулся бы и Басаев. Стоит, например, вспомнить, как король поступил с пленными солдатами после сдачи Ратана... А с их семьями...
- Похоже, с архивом ты познакомился, - проницательно усмехнулся король. - Мы хотим поручить тебе очень важное дело, столь важное, что ты получишь право на алкское дворянство, а там и поместье пожалуем. Там таких, как твоя служанка, будет пол-деревни, и все в твоем распоряжении. Здорово, да?
- Что я должен сделать? - немедленно поинтересовался Моррест. Обычно, когда короли говорят с подданными так ласково, предстоит что-то особенно пакостное. Интересно, что - а главное, нельзя ли закосить? То есть не приведет ли попытка отказаться на плаху или на галеру в качестве гребца? Или, к примеру, в свинцовые рудники?
Амори будто прочитал его мысли: хороший правитель, что сказать.
- Не бойтесь, Моррест-катэ. Я не собираюсь гнать своего советника на убой. Дело вот в чем. Вы же ехали ко мне, как летописец - так и напишите о моем правлении. Нужно, чтобы наши потомки смогли узнать, что знаю я - и знаете вы, раз приняли мое приглашение.
- Вы имеете в виду...
- Да, именно это. Как, почему и зачем Алкское королевство сокрушило Сколенскую империю. Эленбейн объясняет это волей богов. Он прав, но не до конца. Ведь одно дело - боги, а другое - люди. Им-то что дала Алкская держава?
Моррест задумался. У него и самого возникала такая идея. В "Сказании" Амори представал тупым держимордой, трафаретным злодеем и в то же время ничтожеством из тех, какие порой появляются в индийских фильмах. Что, в общем, и немудрено: "Сказание" писали проигравшие участники войны, скрываясь от расправы и мечтая о реванше.
Но воплощение всех пороков не смогло бы построить великую державу, всего за несколько лет пройдя путь от провинции в составе Империи. Это как если бы Чечня в несколько лет и добилась независимости, и нахватала бы у России земель аж до Тулы и Рязани. Нет, чем больше Моррест узнавал Амори, тем больше видел его достоинства: ум, решительность, стальную волю и - убежденность в правильности того, что делает. Он преданно служил своему народу - алкам - и те платили ему взаимностью. Так бывает: кровавый тиран, палач покоренных народов - и благодетель народа-завоевателя, о котором будут помнить веками. Как Гитлер.
- Ты, наверное, уже порылся в архивах, представляешь уровень налоговых поступлений с покоренных провинций и самой Алкии, - Моррест вздрогнул: Амори снова угадал его самые сокровенные мысли. - Может быть, даже возмутился несправедливостью: почему, мол, в Алкии сто семьдесят тысяч податных душ, а мы с нее собираем пятьдесят тысяч золотом в год. А в Верхнем Сколене двести пятьдесят тысяч, а вот собираем мы с него в шесть с половиной раз больше. Притом, что после Великой Ночи, да, в общем, и до нее, Алкская земля уже была богаче Верхнего Сколена. Так?
- Ну... Если считать по уездам, набегает всемеро больше. И это притом, что, по данным рыцарских жалоб, тысяч пятнадцать крестьян числятся в бегах. Ваше величество, а отчего сколенские крестьяне бегут, а, скажем, белхалгские нет, хотя эту провинцию вы тоже завоевали?
- Хороший вопрос, Моррест ван Вейфель, - оглаживая бороду, усмехнулся Амори. - Вы и правда справитесь с задачей. Нужно только чуть-чуть постараться... Но враз на него не ответишь. Давайте я вам расскажу, с чего все начиналось. Устраивайтесь в кресле поудобнее, сейчас прикажу слугам принести вино и рыбу: голодный летописец - источник крамолы.
Амори усмехнулся удачной шутке. Он вовсе не походил на обуянного манией величия деспота, готового казнить собственного сына или запытать насмерть пленную Эвинну. Или утопить в крови целую страну. Скорее он напоминал отошедшего от дел и вспоминающего былое боевого генерала. Иное дело, глупо судить о политиках по их лицам: вот и Гитлер, если забыть, что успел натворить - можно сказать, миляга. Да и Саакакшвили на лицо не урод.
- Как думаешь, что раньше появилось - Алская земля или Сколен? - задал Амори неожиданный вопрос. Вспомнились "исторические" изыскания постсоветских историков - вроде "трехтысячелетней истории Украины", "истинно арийских предков латышей", "Великой Армении аж до самого Сочи", "русских-этрусках", и это если не вспоминать Резуна и Фоменко... Похоже, Амори из их когорты. Как банально - правитель великой державы, в каком-то смысле наследник сколенских императоров, Амори в душе остался мелким сепаратистом, разве что чуть более удачливым, чем Дудаев.
