Ремесленный квартал (СИ) - Кошовец Павел Владимирович (читаем книги .txt) 📗
Маркиз заметил её приближение, но не подал виду, что недоволен появлением, наоборот, ободряюще улыбнулся. И она с нахлынувшей теплотой подумала, что её друг детства уже не тот, какого она помнила его совсем недавно, проходившем службу в гвардии. И даже от того молодого человека, пару дней назад ожидавшего аудиенции короля и встреченного случайно ею, мало что осталось после трагических событий последних суток.
Так наверное со всеми бывает, когда иллюзии и идеализм безжалостно выкорчёвываются суровой реальностью, а вера в человека подвергается таким испытаниям, после которых душевное равновесие сохраняется только находясь в одиночестве. Пусть это утрировано, но, как говорится: в иллюзорном пламени драконов легко сгореть. Особенно, когда ещё никто не доказал отсутствие в мире разумных ящеров.
— Вот видишь, Лидия, — он приблизил к ней лицо и по-дружески негромко произнёс, — Ремесленный в своём репертуаре — как только начались беспорядки, они тут же организовали самооборону. Там, — он кивнул на преграду, — стоят серьёзные парни.
— Надеюсь, Фиори, они от нас тоже не будут защищаться, — проговорила с нервным смешком.
— Всё нормально, — успокаивающе поднял руку. — Сейчас позовут старшего, и всё разрешится…
— А до этого времени мы должны мокнуть, будто дохлые куры в очереди на разделку? — громыхнул неожиданно голос Лири, расслышавшего слова маркиза. Понятное дело, что здоровяк не очень любил говорить тихо и привык, чтобы с его мнением считались — погибший командир наёмников Сетр мог ненавязчиво остужать подчинённого и направлять его буйную силу в нужное русло. — Клянусь яйцами дракона, моя б воля, не стал бы никого дожидаться, а спокойно прошёл дальше в какое-нибудь тёплое местечко, — громко и внятно своим рыкающим голосом, больше подходящим для битв, он выражал недовольство.
С обеих сторон баррикады повисла тревожная тишина, а Лидии просто захотелось инстинктивно втянуть голову в плечи — маркиз выглядел не лучше с ошеломлённо раскрытым ртом и смешно выпученными глазами. Но до смеха (разве что кроме истерического) было, ой, как далеко — ситуация развивалась совсем не по задуманному сценарию.
— Я бы не стал особенно доверять мнению тех, кто заставляет приличных людей ждать! — припечатал наёмник.
Казалось, он наслаждался своим выступлением и привлечённым вниманием. Словно купающийся в лучах мимолётной славы бродячий циркач. Наверное, ему казалось, что его величина (и так превосходящая разумные пределы представителя человеческой расы) таким образом, словно на дрожжах, увеличивается на порядок.
Лидия бросила короткий взгляд на лихорадочно что-то обдумывающего Фиори (будет он размазан с одного удара или с двух?) и бросающего почему-то нетерпеливые взгляды в сторону баррикады, откуда по мнению принцессы скорее должно прилететь копьё или арбалетный болт. Срочно требовалось вмешаться, пока дело не дошло до той точки, после которой мирный разговор невозможен.
Неужели он не понимает, что своим вызывающим поведением рушит все лелеемые планы?! Хоть бы Кол, зная своего товарища, подошёл и образумил его.
Лидия уже решилась вмешаться и воздействовать, так сказать своим авторитетом, не взирая даже на раскрытие своего инкогнито (хотя была большая вероятность и того, что за маской самодовольства, наёмник не узнает её, и смахнёт, словно надоедливое насекомое), когда произошло два события: брошенный назад отчаянный взгляд показал, что от группки её людей отделилась фигура, судя по росту и худобе (из-за дождя и бесцветных мокрых плащей с практически у всех наброшенными капюшонами, сразу определить кто есть кто было сложно) — тот, о ком подумала Лидия — наёмник Кол, и второе: раздался неприятный насмешливый голос. Тонкий, но не детский или женский, а вроде как мужской с едва заметным шипящим акцентом.
— Ой, не смеши нас, дракон пучеглазый, ты — и приличный человек? Проще лягушку представить, шаркающую ножкой, нежели тебя. Ты давно в зеркало смотрел? То-то же, видно, с тех пор, как перестал влезать в него, тебе стало казаться, что ты похорошел. Не хочется тебя расстраивать, но с такой рожей, как у тебя, не только детишек, но и взрослых мужиков можно пугать…
Сказать, что Лири был ошеломлён, так это ничего не сказать. Так нагло, нахально и недвусмысленно его ещё никто не унижал. Но что удивило Лидию в этот, прямо скажем, непростой момент, так это реакция на происходящее маркиза: он, прищурившись, выглядывал кого-то на баррикаде, при этом на губах его появилась лёгкая улыбка, совершенно не соответствующая ситуации.
— Худук, это ты? — громко спросил он.
На мосту через канал повисла пауза, заполненная шелестением дождя. Рядом с принцессой совершенно беззвучно появился настороженный Кол.
— Маркиз, что ли? — произнёс неуверенно голос, который издевался над Лири.
— Вспомнил? — удовлетворённо хмыкнул РоПеруши.
На телегу перед щитами протиснулась какая-то невысокая фигура и спрыгнула на эту сторону. Лидия с огромным удивлением лицезрела нелепое существо, закутанное в несуразно объёмную накидку с торчащими из-под капюшона большими ушами, волосатые кисточки которых торчали вперёд, и вислым носом. Это недоразумение безбоязненно прошлёпало к ним прямо по лужам, шлейфом волоча полы одежды. И принцесса неожиданно опознала классического гоблина. Если бы не дождь, то наверняка увидела бы цвет кожи с зеленоватым оттенком.
— Привет, — бесцеремонно и, как бы это сказать, фамильярно по отношению к знатному дворянину произнесло это чудо и изобразило широкую улыбку, демонстрируя мелкие острые зубки. — Ты — один? — осведомился он, глядя только на маркиза, и в его голосе Лидии почудилось обвинение.
— Не совсем, — тихо рассмеялся маркиз и повёл вокруг рукой, а принцесса покачала головой — Фиори её несказанно удивил, даже огорошил — она и представить себе не могла, что в знакомцах у него «тёмные»(!), совсем редкая птица в Агробаре.
Гоблин, проигнорировав наёмников, глянул на девушку и неожиданно подмигнул ей, отчего Лидия невольно сморгнула — не показалось ли ей?
— Ничего так, приятная человеческая самочка…
Маркиз будто поперхнулся, замахал на него руками и виновато пояснил принцессе, так и замершей с застывшей улыбкой:
— Худук всегда отличался прямолинейностью…
— Вижу, — холодно произнесла Лидия. Разговор перестал её забавлять: она устала, замёрзла, стоять в насквозь мокрой одежде было очень неприятно, всё сильнее хотелось «в кустики», и выслушивание гадостей «темного» почему-то не показалось весёлым занятием.
— Ты что, глупый? — этак жалостливо посмотрел на маркиза гоблин. — Не помню, чтобы дракон бил тебя хвостом или жевал — так, уруки чуть попинали — но не больно, ибо не смертельно… — он задумчиво почесал нос и, воздев когтистый палец, почтительно завершил. — Вот если смертельно — тогда больно, — вперил сердитый взгляд в РоПеруши. — Где мои друзья? Перед этой, — он покрутил неопределённо рукой, — свистопляской, они пошли искать тебя во дворец.
— А-а! — понятливо протянул маркиз. — Видел я твоих друзей — наёмников…
Продолжить ему не удалось, ибо слово взял отмерший и как бы уязвлённый ещё один присутствующий здесь под дождём персонаж.
— Так эта сопля — наёмник?! — взревел Лири возмущённо, словно ничего ужасней не может быть, даже запечённый в булке таракан.
Стоит заметить, что гоблин совсем не испугался человека — горы, бывшего больше его раза в три, только чуть пригнулся, будто перед прыжком и зло блеснул глазами.
— Что за дерьмо прицепилось к тебе, маркиз? Чую по запаху, свежее, драконье…
В следующее мгновение Лири изверг из себя такой рык, который наверняка было слышно во всём Ремесленном Квартале. Тяжёлая рука метнулась к поясу с висящей на ней секирой, замах и…
Действия наёмника были быстры, точны, полны ярости и бешенства, но…
Принцесса, как впрочем, и остальные вокруг, чьи глаза были прикованы к несуразной парочке, что своей пикировкой рушила надежду на мирные переговоры, поэтому так и не поняла, откуда появилось ещё одно действующее лицо. Борун потом признается, что краем глаза заметил нечто стремительное и большое, да Кол, у которого в крови привычка быть настороже, видел, как кто-то, ещё до фирменного вопля Лири перемахнул баррикаду и метнулся к ним. Отчего наёмник не предпринял никаких защитных действий — вопрос, на который он и сам себе не ответил: то ли предчувствие, что не стоит вмешиваться, то ли изначальный настрой, что за баррикадой находятся их союзники.
