Танцовщица и султан (СИ) - Акулова Анастасия Сергеевна (е книги TXT) 📗
Напряжение стало настолько явственным, осязаемым, что мне казалось, будто я чувствую его прогорклый вкус на языке. Руки мелко дрожали, как бы я не пыталась себя успокоить.
"Так, соберись. Ничего страшно не случится. — Как-то не совсем убедительно утешала себя я, — Это всего лишь секс. Чай, не девочка, переживу как-нибудь. Наверное…".
В памяти всплывали полузабытые истории — романы, прочитанные некогда мною еще в родном мире. Некоторые героини шли на подобную жертву ради жизни дорого человека или своей собственной относительно легко, внушив себе воспринимать это как медицинскую процедуру, перетерпеть. Но я… смогу ли? Уже сейчас от одной подобной мысли я содрогаюсь от отвращения, и прежде всего — к самой себе. Да, я не какая-нибудь героиня сентиментальной драмы, которая выпивает яд, лишь бы не достаться нелюбимому — жизнь одна, черт побери. Конечно, я не могу утверждать этого наверняка, все-таки у меня были неопровержимые доказательства существования сверхъестественного, но и обратное тоже. Однако ничего не могу с поделать с непримиримым стойким сопротивлением внутри, будто жизнь потеряет смысл, если я сейчас сдамся. Бред, конечно, но сердцу этого не объяснишь.
Между тем, пока я вела кровавую войну с самой собой, омовение завершилось. Я благоухала, как цветок, а кожа мерцала на свету от притираний и масел. Мне дали невесомый шелковый халат, в подоле которого можно запутаться десять раз, и почти как царицу повели под белы рученьки в Зеркальную комнату — так здесь называли будуар.
Там и впрямь было много зеркал, а так же всяких баночек-скляночек с духами, кремами и косметикой. Меня переодели в выбранное главной тахри удивительно красивое золотое платье с нескромным декольте, сидящее по фигуре как влитое, и, усадив на табуретку, принялись всячески "украшать": мудрено завивали волосы (без плойки и пластиковых бигудей это та еще морока), пудрили, румянили, сурьмили лицо, красили губы, и, наконец, надели длинные золотые серьги, а так же тоненькое изящное колье, кокетливо теряющееся в ложбинке меж грудей.
Посмотревшись в зеркало во весь рост, я не могла не отметить, что выгляжу просто потрясающе: пышные волосы — золотой шелк, водопад до самой талии, испуганные синие глаза блестят, а платье, достаточно откровенное для Ранхарда, достойно султанши. Но именно сейчас, впервые в жизни мне всерьез захотелось быть уродливой.
Потом мне накинули на голову полупрозрачный золотистый платок — так здесь принято. Ни дать ни взять — невеста.
— Ну вот, ты готова. Такой красавицы еще поискать надо. — Удовлетворенно заметила тахри (чтоб ей провалиться, гадине). — Будь почтительна и женственна, соблюдай правила. Ну все, ступай.
Вот это напутствие, блин.
Едва сдерживаясь, чтобы не начать прицельно плеваться отборным ядом, пропустила вышесказанное мимо ушей и покорно проследовала за ожидающими меня девушками, как осужденный на казнь.
Шла сомнамбулой, не помня себя, совершенно ничего не замечая вокруг. Узкие каменные коридоры, уже освещенные факелами, сливались перед глазами в одно плывущее размытое пятно, пока мы не нашли до дверей, кои мне открыли безмолвные стражи.
В покои "хозяина" я вошла одна, оставив сопровождение позади.
Ноги дрожали, подкашивались, не слушались, от волнения все вылетело из головы, я тяжело дышала и сердце билось так безумно, так бешено, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Поэтому я не двигалась, замерев, как статуя, хотя по правилам следовало подойти и упасть на колени, низко склонив голову и оставаясь в таком положении до тех пор, пока господин не разрешит встать.
Минута… вторая… третья… Время показалось вечностью в этой тяжелой тишине. А потом с меня резко и зло сорвали платок, отшвырнув его в сторону. Глаза "хозяина" метали громы и молнии.
— Как ты смеешь не соблюдать обычаи?
Дай подумать… наверное, потому, что они у вас до крайности унизительные и идиотские. Был бы обычай, позволяющий выбить тебе пару зубов — я бы, так и быть, соблюла их. Причем с удовольствием и от души.
"А вы так жаждете поклонения, что это сильно смахивает на больную манию величия. Боюсь, "величия" в вас столько, что не знаешь, плакать или смеяться" — Так и подмывало меня сказать, но я стояла молча, глядя в пол и поджав губы, на что уходили все силы. Однако молчание взбесило его больше, чем любые слова.
Зарычав, как раненный зверь, он с такой страшной силой толкнул меня к стене, что я больно ударилась затылком.
— Что за неуважение? — Закричал чуть ли не док хрипоты. Еще завизжи, свинья.
Я молчала, чувствуя, что быстро теряю терпение: он практически вдавил меня в стену, буравя бешеным взглядом — так и хотелось со всей силы врезать по этой наглой роже. С ноги. Желательно, несколько раз.
— Отвечай, — Он так сильно ударил по стене в миллиметре от моего лица, заставив вздрогнуть, что терпение на этом все-таки лопнуло, как проколотый шарик.
— Я вас еще и уважать должна, серьезно? Интересно, за что? Не за то ли, что вы забрали у меня свободу, а теперь собираетесь забрать еще и честь? — прозвучало излишне пафосно, но от души.
— Свободы, значит? То есть, ты думала, что с султанским советником тебя ждет свобода? — Хищно улыбнулся он, а я похолодела, — Странно, и откуда же такие мысли? Значит, вы все-таки были знакомы. Знаешь, а ведь он приходил сегодня с весьма интересными предложениями… Можешь успокоиться, я отдам тебя ему. Вот только… слегка подпорчу. — Глаза его нехорошо блеснули, и он как вампир впился в мою шею грубым поцелуем.
Что? Гард был здесь? Он… пытался меня спасти? И что же такого предложил, если… Черт, о чем я вообще думаю.
Закусив губу до крови, недвижимо замерев, как дерево, я всеми силами пыталась абстрагироваться, да даже барашков пробовала считать — не помогло. А между тем его руки жадно шарили по всему телу, и в какой-то момент я просто не выдержала — оттолкнула что было сил. Я так не могу…
Однако не так-то просто оттолкнуть от себя мужчину, навалившегося всем весом. В какой-то момент я окончательно рассталась с разумом, перестав осознавать и контролировать свои действия — отчаянно дралась, кусалась, лягалась, расцарапала лицо, а он только шипел проклятия и ругательства, рвал на мне платье и все больше распалялся, в какой-то момент со всей дури приложив лбом об стену.
Перед глазами поплыли "звезды"… уж не знаю, как я после такого удара осталась в сознании, но совершенно осатанела: молниеносно схватив какой-то попавшийся под руку продолговатый предмет и, развернувшись, ударила им по голове.
"Хозяин", не успев ни вскрикнуть, ни осознать произошедшего, рухнул, как подкошенный.
В ужасе глядя на распростертое у ног тело, на небольшую лужу крови, выронила статуэтку.
Я… убила его?
Едва удалось заставить себя двигаться, я первым делом прощупала пульс. Есть. Он жив.
Кроме как спокойной совести это мне не дало абсолютно ничего: после такого моя участь однозначна — казнь. Вряд ли даже предложение Гарда его остановит, каким бы заманчивым оно не было…
Осознав это как никогда отчетливо, я пулей бросилась к окну, молясь, чтобы стража ничего не заподозрила и этот мерзавец не очнулся раньше времени. Руки по-прежнему дрожали, однако задвижка поддалась легко, и в следующую секунду в лицо дыхнул холодный ветер.
Как для здания, высота относительно небольшая, примерно четвертый этаж, плюсом камни выступающие, с пробоинами — лазать удобно, но не на такой высоте это точно.
Не раздумывая, резким движением сдернула простыню и балдахин, накрепко связав их (благо, ткань оказалась вполне подходящая) между собой и намертво привязала к исполинской, массивной деревянной кровати — надеюсь, выдержит.
Глядя вниз, я гулко сглотнула вязкий комок в горле, не решаясь действовать, когда заметила краем глаза, что хозяин пошевелился. Это подарило мне космическое ускорение.
В любой другой момент я бы ни за что на свете не решилась бы на подобное, но тут адреналин и необходимость действовать максимально быстро, без раздумий, сделали свое дело: скинув неудобные туфли и оборвав подол и без того порванного платья, я практически одним прыжком взобралась на подоконник и, крепко вцепившись в получившуюся "веревку", босой ногой нащупала мельчайший выступ и медленно поползла вниз.
