Искаженное время (СИ) - "Deacon" (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
- Ты весь в крови! – вырвалось у Рейвена, когда он увидел залитую красным одежду Фостера.
- По дороге не было ни прачечных, ни душевых, - отшутился Эрик.
- Дай угадаю, это не твоя кровь? – произнес Дмитрий и тихо усмехнулся. На долю секунды в его глазах промелькнула тень восхищения. Фостер был проблематичен, капризен и ненадежен, но, если он за что-то брался, то делал это безупречно.
Словно прочитав мысли Лескова, Фостер улыбнулся в ответ.
- А где наше красноволосое быдло? – спросил Эрик, окидывая взглядом комнату. Как и графине, ему было интересно узнать, куда делся Рыжий, но несколько по другой причине. Эрик всегда видел в людях самое худшее, поэтому посчитал, что Косэй мог кинуть их, а то и вовсе сдать оракулам, чтобы получить их расположение. Фостера насторожило наличие такого количества воинов подле Главного Храма.
- Что такое «быдло»? – голос Косэя прогремел так неожиданно, что Эрик вздрогнул. Мужчина вошел в противоположную дверь и настороженно посмотрел на Фостера. Незнакомое слово, произнесенное наемником, почему-то показалось ему оскорбительным.
- «Быдло» - это... великий воин на языке нашего города, - попытался выкрутиться Рейвен.
Косэй хмыкнул, несколько удивленный и даже польщенный. Странное слово мигом перестало ему казаться подозрительным.
- Вы все – быдло, раз не побоялись выступить против воли оракулов! – пафосно провозгласил Рыжий, заметив в руках Лилит медальон. Все-таки у нее получилось!
Услышав слово «быдло» в таком контексте, Фостер задержал дыхание, чтобы не заржать в голос. Бровь Дмитрия нервно дернулась, и Рейв, встретившись взглядом с русским, едва заметно пожал плечами, мол, придумай лучше. Восклицание Косэя вызвало усмешку даже на губах капитана Ларсена. Сейчас он внимательно осматривал своего соперника, пытаясь понять, что же в нём такого нашла Лилит. Уж вряд ли речь шла о внешности. И явно не прекрасные манеры расположили ведьму к нему. Но что-то же в нём было, чем-то он смог ей понравиться.
Капитан оставался спокоен и хладнокровен. Даже его вечная улыбка и дружелюбное выражение на лице временно сменились на холодную настороженность.
Приблизившись к Лилит, Косэй молча взял из ее рук медальон, и, когда их пальцы на миг соприкоснулись, Ингемар еще раз убедился, насколько ведьма неравнодушна к этому варвару. То, как она гордо вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на Косэя, говорило о том, как сильно она стремится его впечатлить. И Рыжий явно на это велся. Он усмехнулся, глядя на графиню, после чего тихо произнес:
- Я думал, ты погибнешь, вещь.
- Не смеши меня, Феникс. Если бы моя жизнь была так легка, как твои поручения, я бы вообще не стала бы заниматься магией. Выращивала бы цветы.
Косэй рассмеялся, и Лилит ухмыльнулась в ответ.
Глаза Ингемара чуть сузились, когда Рыжий назвал ведьму своей вещью.
«Ну уж это то не может ей нравиться! Хотя?.. В любом случае в моём исполнении такой номер не прошёл бы...» - подумал он. Но, когда графиня, улыбнулась Рыжему в ответ, усмешка Ларсена стала шире. Несомненно графиня нашла себе нового, более подходящего защитника своей чести. Что ж, капитан тоже умел проигрывать и при необходимости смог бы даже пожелать счастья молодым. В том, что где-то в глубине сердца, всё ещё теплится надежда, Ингемар не стал бы признаваться даже себе.
Косэй и Лилит вместе удалились в комнату, где сейчас находились Эристель и Анкханар. Взгляд графини не задержался на изможденном мужчине, который лежал на полу, всем своим видом напоминая мертвеца. Куда больше ее заинтересовали кровавые символы подле него, которых осталось всего четыре. Эристель сидел в кресле, молча глядя на то, как они постепенно исчезают. Появление Лилит и Косэя не заставило его даже повернуть голову в их сторону. Некромант напоминал каменное изваяние, и только его мерно вздымающаяся грудь указывала на то, что он еще дышит.
Анкханар сидела в кресле напротив. С первого взгляда на нее Лилит почувствовала ее причастность к загробному миру. Она была не человеком. Энергетика смерти сочилась из нее, словно невидимая вода. Анкханар не дышала, и ей даже не нужно было моргать. Пустые черные глаза смотрели в никуда, словно видели что-то большее, чем могли видеть живые.
Медальон она почувствовала еще раньше, чем графиня вошла в дом. Несмотря на прошедшее количество времени, безделушка до сих пор хранила энергетику своего настоящего владельца. Она была теплой и бархатистой. В этот миг Анкханар ощутила что-то сродни отвращения к себе. Ослепленная ненавистью к оракулам, она не понимала, на что идет, заключая договор с Сэтхом. Бог хаоса изуродовал стариков, но при этом наделил их вечной жизнью и властью, чтобы жестокость не ушла из этого города. Он обещал Анкханар, что оракулы станут такими же жалкими и безобразными, как и их поступки, а господа постепенно обратятся в тех, кого они всегда притесняли. Но вышло несколько иначе. В погоне за местью Анкханар даже отказалась от возможности воссоединиться со своим любимым в загробном царстве. Единственный, кто получил свое, был Сэтх. Жестокость и кровопролитие процветали, и он упивался, глядя на этот город с высоты своей недосягаемости.
- Пора к хвостам свинячьим покончить с проклятьем раз и навсегда, - произнес Косэй, бросив на колени Анкханар медальон. Египтянка вздрогнула и отбросила украшение на пол. Только сейчас Рыжий заметил ожог на ее коже в том месте, где она соприкоснулась с медальоном.
- Ты что, даже тронуть его не можешь? – он с удивлением посмотрел на Анкханар. Египтянка не ответила. Она обратилась в тень и исчезла из комнаты.
- Эй, я с тобой разговариваю! – рявкнул Рыжий и бросился следом. Лилит хотела было последовать за ним, но задержалась. Она подняла с пола медальон и опустилась в то кресло, где только что сидела египтянка. Откинувшись на спинку, Лилит внимательно посмотрела на сидящего напротив нее мужчину.
- Наверное, ты не ожидал, что я проживу так долго, - начала она. Но внезапно от прежней решительности у нее не осталось и следа. Когда Эристель поднял на нее взгляд, по коже француженки побежали мурашки. Но графиня не отвела глаза. Несколько секунд некромант молча смотрел на девушку, словно вглядывался в ее душу. Лилит не знала, подбирает ли он правильную ложь или силится сказать правду, но его спокойствие начало выводить ее из себя.
«Всегда спокойный и холодный, точно чертов лед!» - со злостью подумала она.
- Да, ты непохож на других, - произнесла графиня, так и не получив реакцию на свои первые слова. - Столько раз предавать меня, а затем безо всякого раскаяния смотреть в глаза, словно ученый смотрит на подопытного. Я права, Эристель? Для тебя я – очередное подопытное существо, которое оказалось удивительно живучим? Ах да, я ведь еще и твое главное разочарование. Я посмела привязаться к своим спутникам.
Губы Лилит искривила усмешка. Она посмотрела на символы, начертанные внизу, и заметила, что один из них исчез практически наполовину.
- Если ты сама веришь в свою ложь, значит, тебе поверят и остальные, - медленно ответил Эристель.
- Я уже слышала эту фразу из уст месье Лескова. Такой же лжец, как и ты.
Некромант словно не слышал этого упрека.
- Как считаешь, - продолжил он, – дали бы тебе боги свое покровительство, если бы ты обладала своей прежней силой?
Графиня выжидающе смотрела на Эристеля.
- Хорошо, я поясню, - сказал некромант. – Едва мы оказались в Египте, я занялся тем, что начал изучать законы этого мира. Обычно все находится на поверхности, и мне достаточно было лишь слушать и наблюдать. Когда я узнал, что воины Арены делятся на смертных и на Достойных, я задался целью сделать тебя Достойной, чтобы ты могла задать богам необходимый вопрос. Правда, обнаружился один нюанс. Боги помогают только тем, в чью победу не верят люди. Вначале ты настолько напугала местных жителей, что тебя сочли самым могущественным созданием в Египте, второй Анкханар. Я решил исправить эту досадную оплошность. И ты должна была мне поверить.
