Мой ангел Крысолов - Родионова Ольга Радиевна (электронная книга .TXT) 📗

— К сожалению, это всё. — Речник на мгновение утратил свою холодность, в его глазах что-то мелькнуло. — Были еще Северин, Гром и Ада, она была грозовница, Северин — фавн, а Гром — телекин. Они погибли. Я потом расскажу вам о том, что происходит в наших краях, а сейчас мне хотелось бы познакомиться с вашей стаей, Корабельник.

Корабельник учтиво кивнул и одного за другим представил своих отродий:

— Рядом со мной сидит Лекарь. Он моя правая рука. Подорожник — скороход. Рада — аква. Птичий Пастух — птерикс. Мэри-Энн — мавка, она с нами недавно, мы подобрали ее в пути. Кудряш — фавн. Жюли и Умник — телекины. Алиса — грозовница. Лей — левит. Он единственный оставшийся в живых из Приозерного замка, который был разорен людьми. Люция — майя. С Тритоном вы знакомы — он аквалевит. А это Петрушка Жмых, человек.

Чуть приподнятый уголок рта Речника обозначил легкую брезгливость, которая прозвучала и в тоне приречного Учителя:

— Он ваш слуга?

— Нет, — твердо ответил Корабельник. — Он наш друг.

По приречной стае пронесся легкий вздох. Речник посмотрел на Петрушку с высокомерным недоумением.

— С каких это пор люди сделались друзьями отродий?

Корабельник пожал плечами.

— Наш Лекарь однажды вылечил его. Оказалось, даже люди умеют быть благодарными.

Речник помолчал несколько мгновений, потом чуть наклонил голову:

— Ну, возможно, у вас в Приморском бывают подобные чудеса. Граждане Бреля не давали нам возможности убедиться в своей благодарности. Когда во время последнего черного мора мы с Линой очистили их колодцы, они не нашли ничего лучшего, чем штурмовать замок, как только закончилась эпидемия. С тех пор мы не пытаемся вмешиваться в их жизнь. Тем более, что у нас достаточно своих проблем.

Он нахмурился и продолжал, ни на кого не глядя:

— Наша проблема — Песчаный замок. Он находится в ста милях к северо-западу отсюда, и отродья, живущие там, не брезгуют несколько раз в году появляться в Бреле и наводить ужас на местных жителей. Их Учитель, Тот, весьма интересная личность. — Речник брезгливо поморщился. — Он называет себя Врагом Рода Человеческого, но и с другими отродьями в мире жить не желает. Скорее, он ненавидит нас больше, чем людей. В Песчаном нет женщин, кроме Дагмары, она его гарда, и, естественно, он не позволяет своим бандитам пользоваться ею. В итоге половина младенцев Бреля — красноглазые отродья Тота и его стаи. Помимо всего прочего, Тот неизлечимо болен: он не может жить без свежей крови. Ему безразлично, чья это кровь — человека, животного или отродья. Но, по слухам, больше всего ему нравится женская и детская. В случае отродий к желанию крови примешивается еще и сексуальный аспект. — Его голос едва заметно дрогнул. — Ада погибла именно из-за этого. А Северин и Гром пытались ее защитить. Вся стая Тота в той или иной степени заражена, и абсолютно все младенцы от этих отродий изначально рождаются вампирами.

— Простите, Речник, — робко подала голос Рада. — Вы сказали — половина младенцев Бреля… А разве горожане не уничтожают маленьких отродий вместе с матерями, как это происходит у нас?

Речник покачал головой.

— Вначале пытались. Но Тот устроил городу такую кровавую баню, что старейшины теперь предпочитают не замечать красноглазых детенышей. По молчаливому согласию горожан, эти дети признаны обычными человеческими детьми. Тем не менее, наш замок горожане по-прежнему ненавидят и позволяют себе на нас поохотиться — возможно, потому, что меньше боятся.

Пристальные глаза Речника остановились на лице Тритона.

— Судя по рассказу вашего друга, он побывал в плену именно в Песчаном замке. Песчаники могли поймать его ради забавы или ради своих кровавых нужд. Дагмара… она периодически отворяет вену для своего Учителя, но не для всей стаи. К тому же, она обожает молоденьких мальчиков и постоянно старается пополнить свою коллекцию. Так вот, если они пили его кровь, Тритон наверняка заражен.

— И вы пошли на такой невероятный риск и оставили его у себя? — пробормотал Лекарь.

Петрушка, сидевший рядом с очень спокойным Тритоном, с опаской покосился на него и сделал движение отодвинуться, но устыдился, поерзал и сел смирно.

Речник пожал плечами.

— Мы с Линой осмотрели его. От укусов остаются хорошо заметные следы, которые очень долго не заживают. А когда заживают, процесс уже необратим, и это отражается на внешности — меловая бледность, красные отсветы в глазах… ничего этого у Тритона не было. Собственно, вы, Лекарь, тоже его осматривали сегодня, вместе с Линой. Что скажете?

Лекарь подумал и медленно сказал:

— Истощение. Последствия переутомления. Не слишком явные следы старых синяков и ссадин. Депрессия. Больше ничего. Никаких укусов я не видел.

Тритон, ни на кого не глядя, налил себе в бокал вина и выпил залпом.

Все молчали. Приморские переглядывались, приречные смотрели в стол. Наконец, Корабельник нарушил тишину:

— Тритон, расскажи, как ты к ним попал.

— Да уж не по своей воле, — дерзко ответил Тритон, но сразу сник. — Я почти ничего не помню, Учитель, — признался он тихо. — Сначала я летел. Как будто спал. Летел так долго, что… я не знаю, что-то подсказало мне, что я умру, если не опущусь на землю. Уже умираю. Тогда я опустился и уснул по-настоящему. Проснулся, попил воды из какого-то ручья, и проснулся совсем, понимаете? Оглядываюсь и ничего не узнаю. Ни замка вокруг, ни стаи. Лес… или старый парк. Почуял, что где-то рядом лесники. Потом услышал их — они охотились, меня еще не заметили. Прокрался мимо них, отвел им глаза, обошел и вышел к их избе. Там никого не было, я нашел еду и поел. Потом сориентировался по сторонам света, хотя это не имело смысла, я же не знал, в какую сторону летел, когда спал… и пошел на север, туда, где чуял океан. Шел долго, несколько дней. Один раз наткнулся на Кривого. Ничего особенного, кстати. Он неповоротлив, удрать от него не слишком трудно. Удрал, пошел дальше. Ел грибы, ягоды, траву кое-какую собирал. Вышел к океану. Немного плыл, потом выбрался на какой-то обгорелый островок, там передохнул два дня. Ручей там, сосны. Кое-где даже грибы остались. Почти не ел, только пил. Потом полетел дальше. Долго летел, приходилось отдыхать на разных кораблях — отведу команде глаза, пристроюсь на мачте и посплю… Еду у них воровал, уж извините. Понемногу. А то бы не долетел. Добрался до берега, упал спать прямо в дюнах, сил уже почти не оставалось. Проснулся, на голове мешок, руки-ноги связаны… Подергался — связано нашими узлами, могу и развязать, но они увидели, наверное, что я очнулся, дали по башке чем-то тяжелым… Пришел в себя уже в их замке. Они даже и не спрашивали у меня ничего, побили пару раз просто для развлечения, и оставили валяться в подвале. Оконце там — кошка не протиснется, и решетка. Но в углу был крысиный лаз, под соломой. Я его не заметил и провалился. Здоровущая дыра, ну, думаю, что за зверь такую прорыл — может, до меня какой-нибудь узник?.. Нет, оказалось, именно что крысиный. Учитель, ручаюсь — вы таких крыс в жизни не видели. Я бы и не поверил, что такие бывают, если бы не увидел собственными глазами. Вот от этих удрать было сложно. Я потом уже готов был обратно в подвал, лишь бы крысы не поймали. Сам до сих пор не пойму, как они меня упустили… Выбрался из этого чертова хода под стеной, лететь боялся — заметят, уполз в дюны. По ним долго шел в сторону океана, потом немного летел. Вижу — замок. Двойная завеса, Огневец в карауле стоял. Я ему помахал. Они меня впустили. Ну и всё.

Тритон опять налил себе вина.

— Не много ли ты пьешь? — осведомился Корабельник.

— Пусть пьет, — мягко вмешалась Целительница. — Это полезное вино, оно силы восстанавливает. Слабый он пока очень, — она улыбнулась извиняющейся улыбкой и кивнула Тритону. — Пей, миленький, ничего. На здоровье.

Тритон помедлил и отодвинул бокал. Сидел, уставясь в стол, сплетал и расплетал пальцы. Потом поднял голову, посмотрел Корабельнику в глаза и спросил:

— Где Нета?

18

Нета сидела на койке в прелестной пассажирской каюте «Недотроги Молли» и бездумно смотрела в окно, за которым ничего веселого не было: небеса с утра курчавились тучами, время от времени начинал накрапывать дождь и слегка штормило. Братья по этому случаю выпили спирту на завтрак и теперь, надо полагать, резались в карты в капитанской каюте. Айден на удивление быстро усвоил пиратский образ жизни, и они с Максом веселились вовсю. А Нета хандрила. В Эндрювилль «Молли» заходить не стала, хотя собиралась, потому что там, видите ли, эпидемия и патрули. Теперь они направлялись в Брель, поскольку капитан, вообразите, считает, что добыча, то есть, тьфу, не добыча, а миледи будет рада побывать на тамошнем карнавале.